Страница 64 из 77
– Мы не знаем, кто нас предал. Не хотим сообщать координаты. Может, вы – Инспекторат на нашей частоте.
– Верно, – сказал Вольф. – Но я уже знаю, где вы. Если бомбы не начнут падать в следующие несколько секунд, значит, ваши страхи необоснованны.
Снова долгая тишина.
– Ладно. У нас ведь нет выбора? Будем ждать. Время?
– Где-то послезавтра. Скорее всего, с утра, – сказал Вольф. – Отбой.
Он выключил рацию.
– Чего б тебе не сесть за пульт и не приготовиться к быстрому взлету, – сказал он. – На случай, если мы говорили не с доблестными борцами за свободу и нас-то как раз и засекли.
Чесни послушался.
– Значит, отправляемся на прогулку? Ты прав, ползать по лесам мне не приходилось. Идем в удобных, снабженных кондиционерами скафандрах, дабы избежать близкого знакомства с местной фауной?
– Нет, – сказал Вольф. – Слишком громоздкие, слишком медленные, слишком легкая мишень.
– Лучше быть бронированной мишенью, чем беззащитной, – посетовал Чесни. – А как найти дорогу? Я слышал, спутниковая система ориентирования – палка о двух концах.
– Ага, – согласился Вольф. – Я сам, бывалоча, ставил на них «жучки». Распечатаем карту, а я изобрету совершенно новое, невиданное устройство. Компас называется.
– Черт, – простонал Чесни, – чего только я не делаю из жадности.
На заре корабль всплыл, подошел к берегу. Люк открылся, из него выпрыгнули Чесни и Вольф. У обоих были рюкзаки на плечах и бластеры на поясе, а у Вольфа – еще и бластерная винтовка. В шлюзовом отсеке остался тяжелый ящик с радиоактивными материалами, водруженный на антигравитатор скафандра. Джошуа включил генератор на полную мощность и подхватил ящик за лямку, как будто тот весил не больше фунта.
– Да, арсенал у меня паршивый, – пожаловался Чесни. – Почему всякий раз я берусь за дело, уверенный, что все нужное есть, и выясняю, что не хватает исключительно предметов первой необходимости?
Вольф пожал плечами. Чесни вынул из кармана маленький пульт, коснулся сенсоров. «Резолют» закрыл шлюз и ушел на дно.
– Вне корабля я всегда чувствую себя голым, – сказал Чесни.
– Вот и хорошо, – отвечал Вольф. – Голый боится. Кто боится – будет жить. Потопали.
Через час они увидели обгорелые хижины. Во многих крышах зияли дыры от бластеров.
Повсюду валялись выкорчеванные деревья, опутанные веревками, там и сям белели человеческие кости.
Вольф почувствовал крики, боль, мучительную смерть.
– Давно это было? – спросил Чесни.
– С год назад.
– Кто их пожег?
– Может, мятежники, может, каратели. Предположу, что последние, – сказал Вольф. – Будь это «революционная справедливость», крестьяне со временем бы вернулись.
– Приятная публика, – заметил Чесни.
– Цивилизованней, – хрипло произнес Вольф, – бомбить деревню с воздуха? Или самое страшное – что солдаты смотрели жертвам в глаза?
Чесни не ответил. Они пошли дальше.
Вольф считал шаги, сверялся с картой, периодически останавливался, наливал воду из фляжки в пластмассовую крышечку и пускал плавать намагниченную иголку. После этого они вновь трогались в путь.
Они сделали привал, когда солнце, едва различимое за плотными облаками, достигло зенита. Чесни поставил ящик на землю, застонал.
– Черт! Вес хренов. Лучше б придумали, как уменьшать массу.
– Эйнштейн придумал, – сказал Вольф. – А наши клиенты собираются использовать его рецепт.
– Я хотел сказать… ладно, фиг с ним. – Чесни открыл рюкзак, вынул две коробки с рационами, бросил одну Вольфу, потом вытащил бутылку вина, нежно оглядел, спрятал обратно. Нажал кнопку разогрева, выждал с минуту, вскрыл рацион. – Пора завязывать с привычкой покупать за дешевизну. Что это за дрянь?
Вольф открыл свою коробочку.
– Занятно, – сказал он. – Думаю, лет сто назад их сделали для эмигрантов из Японии. Вот это – лапша, это – маринованный огурец, это, ну, что-то вроде мидий. В пакетике – соевый соус.
– А зеленое? – спросил Чесни, пробуя.
– Стой! Это…
– У, зверь… – сдавленно выговорил Чесни, свинчивая крышку с винной бутылки, которая служила теперь фляжкой для воды.
– Какой-то молотый корень, – продолжал Вольф. – Я слышал, что его называют зеленой горчицей.
– Вот садюги! – простонал Чесни.
– Кончится… когда-нибудь… этот проклятый подъем? – выговорил Чесни.
– Завтра будем спускаться. Утешайся мыслью, что назад пойдем по нему вниз.
– Не могу… все думаю, что сперва придется карабкаться на тот, другой, склон.
– Помолчи, легче будет, – посоветовал Вольф.
– Я – пилот, а не землепроходец, – продолжал Чесни, пропуская совет мимо ушей. – И что меня понесло…
Подлесок зашуршал, из чащи вырвалось нечто ужасное. Вольф отскочил в сторону, успев заметить короткие лапы, когти и горящий фасетчатый глаз. Винтовка отлетела в кусты. Зверь прыгнул, промахнулся, завертелся на месте.
Чесни выхватил бластер, прогремел выстрел. Вспышка отсекла чудовищу две лапы, оно взвыло от боли и страха, вздыбилось.
Членистое туловище нависло над Вольфом.
Тот искал мозг животного и не находил ничего, кроме яростной злобы. Пальцы нажали курок раз, другой. Чудовище с визгом рухнуло, Вольф еле успел отпрыгнуть.
Он выпустил третью и четвертую вспышку в извивающийся бок, затем взял себя в руки, прицелился в единственный глаз. Брызнула кровь.
Чудище забилось.
– Обходи его! – крикнул Вольф. Чесни с неожиданным для его комплекции проворством вломился в кусты.
– Вперед! – приказал Вольф, и оба побежали вверх. Чудовище продолжало биться в смертельных судорогах.
– Боже… нет. Эта мерзость не заслуживает бога, – сказал Чесни. – Кто это был? Тарадн? Или тарафн, про которого ты читал? Зря мы не посмотрели голограмму.
– Хрен его знает, – сказал Вольф. – Если не он, не хотелось бы мне встретить его старшего братца.
Чесни кивнул.
– Я… заметил, – выговорил Вольф, – что ты больше не задыхаешься.
– Прошло… от страха.
– Может, разведем костерок? – предложил Чесни. – Наверняка ты умеешь потереть палочкой о палочку и все такое.
Смеркалось, они только что доели по второму пайку. Хребет перевалили час назад, и Вольф отыскал место для ночевки у родника, от которого по склону сбегал ручей.
– Нет, – сказал Вольф.
– А как насчет тарантеллиного братца?
– Меня больше волнует кто-нибудь из деревни с прибором ночного видения и ракетой «воздух-земля». Плотоядные жуки заметят или нет… а вот инфракрасные приборы – наверняка.
– Ладно, – вздохнул Чесни. Он достал из рюкзака модную куртку – единственную непромокаемую вещь, оказавшуюся в его гардеробе, – и подстелил под спину. – Видела бы миссис Чесни, где приходится спать ее любимому сыну, – пожаловался он. – Я буду ворочаться всю ночь.
Вольф отыскал камень, застегнул непромокаемый плащ, винтовку положил на колени.
Через секунду Чесни захрапел, его борода вздымалась и опадала, как парус.
Вольф сухо усмехнулся: «Дыши… дыши…»
Он потянулся к Лумине, почувствовал ее пламя. Мысленно ощупал окрестности. Никого. Сознание, как лава, перетекло через следующий гребень, по склону к морю, к деревне, где стояли ракеты.
Он почувствовал людей, домашнее тепло, огонь очагов. Во рту появился металлический привкус, как от крови, и Вольф понял, что Инспекторат и ракеты наготове. Он чувствовал их посты, тревогу солдат, которым завтра предстояло прочесывать горы.
Джошуа вернулся в себя, прислушался к мерному храпу Чесни, ощупал тьму вокруг. Ничего.
Он почувствовал еще кого-то, ощутил страх, где-то внизу, в долине, через которую предстояло завтра идти. Прочертил в грязи линию. Попытался почувствовать, сколько там людей, какие они, о чем думают. Не вышло.