Страница 6 из 47
Отсюда, из полосы степей, во 2-м тыс. до н.э. могла начаться экспансия ариев (или языка ариев?) на юг. В сторону юга расширяет землю первый царь ариев, царь-пастух, Yima-, букв.: ‘близнец’, ставший у индоариев первым смертным и царём в царстве мёртвых. У уральцев-коми Йома – ведьма, живущая в лесных болотах, насылающая болезни и смерть. Йима расширяет землю при помощи двух орудий, данных ему Ахура-Маздой, – кнута-стрекала и пастушьего рожка. Оба названия этих предметов заимствованы уральцами у ариев, заимствовано и название убежища, построенного Йимой для защиты людей и скота от стихийных бедствий (снегопада и последующего таяния снегов), – венгерское var, varos ‘город’. Нашлись и уральские параллели к этому арийскому мифу – удмуртская сказка о первом человеке.
На рубеже 2-го и 1-го тыс. до н.э. языковые потомки индоиранцев, называющие себя ариями, уже прочно обосновались в Средней Азии, к северу, западу и югу от Памира и Восточного Гиндукуша, о чём свидетельствуют многочисленные географические названия, образованные по древнеиранским моделям: названия рек, восходящие к древне-иранским vahvi- ‘благая, благодатная’ (Ох-, Вах-); vaxšu- ‘растящая’ (Вахш, Оке); haitu-mant- ‘переправная (обильная мостами [этимологически букв.: ‘сетями’, бродами)’ (Хильменд) и проч.
Где-то здесь, в предгорных и горных областях Центральной Азии, родился и выступил со своей проповедью Заратуштра.
3. Заратуштра
Ржавеет золото и истлевает сталь.
Крошится мрамор. К смерти всё готово.
Всего прочнее на земле печаль
И долговечней царственное слово. Анна Ахматова
Нет сомнений в том, что арийский пророк по имени Заратуштра действительно существовал, а сложенные им Гаты дошли до нас именно в таком виде, в каком он их произнёс (не принимая во внимание, разумеется, искажений, сопутствовавших длительной сначала устной, а затем рукописной их передаче). Этот факт – прекрасное подтверждение того, что самое «долговечное», как сказала поэтесса, на земле – это Слово, а молитвы оказываются более прочными, чем храмы:
…И нет хором, прочнее веры –
Молитвы крепче есть, чем храмы.
Именно молитвы и считал Заратуштра самым действенным оружием против всех злых и враждебных сил.
Имя его Зарат-уштра (авест. Zaraθ-uštra) – обычное скотоводческое, означает примерно ‘Старо-верблюдый’ (т. е. «владеющий старыми верблюдами») и относится к именам-оберегам, которые у многих народов Средней и Центральной Азии до сих пор даются детям для того, чтобы отвратить от них губительное воздействие злых сил. «Охранные» имена носили, видимо, и родители Заратуштры. Отца его звали Поуруш-аспа – ‘Серо-лошадный’. Иметь лошадей этой масти до сих пор считается дурной приметой, например, в Таджикистане:
Asp-i sur – az gala dur – «Серую(сивую) лошадь – из табуна прочь!» – гласит таджикская поговорка.
Заратуштра происходит из семейства Спитама, что в буквальном переводе может значить ‘беловатый’, ‘белесый’. Это родовое имя сохранилось до наших дней среди языковых потомков скифов и алан – осетин: Sidœmon – «по этногоническим преданиям осетин, имя одного из родоначальников осетинского народа», как писал замечательный иранист и филолог Василий Иванович Абаев (1900–2001). По его предположениям, служение Заратуштры происходило на рубежах туранского (первоначально кочевого скифского) и иранского (арийского) миров, переходивших к оседлости (изложено в ряде работ, упоминаемых в разделе «Литература»).
Мать пророка носила имя Дугдова (из древнеиранского duxta-yāva-), дословно, разумеется, не ‘доительница коров, доярка’ и проч., а, букв.: «Выдоенно-коровная», «Имеющая выдоенных коров», «Та, чьи коровы выдоены», т.е. остались без молока.
Таких охранных, уничижительных имён среди древних ариев известно ещё несколько: «Не-быстро-верблюдый», «Тоще-быкий», «Тоще-лошадный». Царя-покровителя Заратуштры звали Виштаспа (авест. vištaspa- <*vi-šita-aspa-), что буквально может значить ‘Отпущенно-лошадный’ (‘Тот, чьи лошади отпущены’, т.е. то ли выпущены пастись, то ли разбежались?). В Таджикистане встречаются такие имена (nom-ipast ‘низкие имена’): xošok ‘мусор’, ĵorub ‘веник’. А в одной семье, где умирали дети, новорожденную вообще нарекли be-nom ‘безымянная’.
Заратуштра именует себя мантран (‘прорицатель’) или заотар (‘жрец, священнослужитель’), он происходит из священнического рода, так что произнесению изречений-мантр учился, очевидно, с детства. Время и место его деятельности осторожнее всего было бы наметить так: рубеж 2-го и 1-го тыс. до н.э., предгорные области Центральной Азии в самом широком понимании (от Южного Урала до Саяно-Алтая, включая, разумеется, и собственно среднеазиатские: Тянь-Шань, Памиро-Алай, Гиндукуш, Копетдаг и т. д.). Не лишёнными серьёзных аргументов кажутся гипотезы о родине Заратуштры в Бадахшане и о локализации мифической прародины ариев Арйанам-Ваэджа в верховьях Амударьи в долине Пянджа [Grenet 2002]. Именно область в самых верховьях Пянджа – Вахан – сохранила в своём названии отражение имени реки, протекавшей там, согласно упоминаниям в древних текстах: ваханское Wux ‘Вахан’ закономерно восходит к древне-иранскому *vahvi-, букв.: ‘Добрая, Благая, Благодатная’ – река на Арйанам-Ваэджа.
Достоверные сведения о Заратуштре можно найти только в Гатах, но они немногочисленны. В Гатах Заратуштра, безусловно, предстаёт как историческое лицо. В остальных текстах Авесты Заратуштра – это мифический персонаж, постоянный собеседник верховного Бога Ахура-Мазды, обожествляемый Глава (Рату) всего материального мира, Судья во время Последнего Суда. Сведений о его реальной жизни в этих текстах нет.
Легенды и предания о жизни Заратуштры содержатся в более поздней средневековой зороастрийской литературе, в сочинениях на среднеперсидском (пехлеви) языке, наиболее последовательно и подробно и шагаются в поэме на персидском языке «Зардушт-наме» («Книга Зардушта», по поздней форме имени пророка), сочиненной в X-XI вв. неким Бахрамом или приписываемой ему, но основанной, очевидно, на предшествующих утраченных пехлевийских источниках.
Согласно этим легендарным сведениям, Заратуштра был зачат родителями после того, как они испили священного питья – хаомы. Это видно, как кажется, не опьяняющий, а скорее возбуждающий напиток, приготовлявшийся в 1-м тыс. из произрастающего в горах Центральной Азии и Иранского нагорья кустарника эфедры. О том, что в древнеиранскую эпоху хаому (этимологически буквально: ‘выжимаемое’, родственно русскому слову «сок») получали именно из эфедры, свидетельствуют многочисленные названия этого растения в иранских языках и диалектах, закономерно восходящие к древнеиранскому *hauma(ka)- > памирские шугнанское amoĵak, ваханское yimыk, таджикское диалектальное (зеравшанское) xůma и проч. – ‘Ephedra sp.’. Приготовленным из эфедры питьём вдохновлялись вожди и поэты, воодушевлялись воины перед битвой, жрецы во время богослужений. Позднее способ приготовления был утрачен, имитацию ритуального напитка готовят чисто формально из смеси разных соков (имеются сообщения, что в него всё же добавляют веточки эфедры).
Рождение великого пророка было предсказано его матери в вещих снах, а первое чудо было совершено Заратушрой в самый миг рождения, как повествуется об этом в «Зардушт-наме»:
Bexandid čun šod ze mādar ĵodā
Darafšān šod az xande-ye u sarā
Рассмеялся он, отделившись от матери,
Засверкал от его смеха весь дом…