Если женщина хочет…

— Да.

Он держал черную коробочку у уха всего минуту, но за этот короткий отрезок времени лицо его постарело и нервные пятна болезненного бордово-синюшного оттенка выступили на лбу и у крыльев носа. Закрыв телефон, он еще несколько секунд стоял и смотрел себе под ноги.

— Просьбу, ребята, выполните. Отволоките Игоря в угол, а Ольгу занесите в мою машину.

Саня и Макс посмотрели каждый в свою сторону, но взаимопонимание у них было на телепатическом уровне. Подхватив Игоря с двух сторон, они быстренько свалили его к стеночке, придав положение сидящего пьяницы. Саня осторожно стер свои отпечатки с ручки ножа, щелкнул мертвеца по носу. Макс плюнул Игорю между ног.

Ольгу парни быстро подняли и засунули на заднее сиденье своего «БМВ», Андрея Владимировича, наблюдающего за их действиями с тошнотной печалью, они как бы не замечали.

— Пожалеете еще. И не раз.

— Идите вы, Андрей Владимирович, на…

Макс сел за руль, Саня устроился рядом с Ольгой, вытирая кровь с ее лица своим шарфом.

— Эй, недоумки, за мной езжайте, не через официальные ворота. Здесь минут через десять Телец с ребятами будет. Они люди строгие, могут круто наказать.

— За что?

— Найдут за что. А если передумаете, звоните, я приму Ольгу.

Ольга к этому времени пришла в себя, но сил не было не то что на возмущение — элементарный звук издать не представлялось возможным. Больше всего хотелось домой, в родную спальню, к мужу под теплый бок.

Две машины, переваливаясь на рытвинах «фронтовой» дороги, выехали на пустырь строительной площадки за типографским заводом. Площадка существовала уже лет пять, но, что на ней строилось, горожане за эти годы так и не узнали.

Андрей Владимирович уехал в неизвестном направлении, а Макс с Саней остановили машину и вышли покурить.

Ольга смотрела на них через окно мутными от боли глазами. Два парня курили, поглядывали на нее, на близкие высотные дома с квадратиками желтых окон, на строительные бытовки.

Ольге было все равно, что они решат. Слезы катились сами собой, самочувствие было как у человека, недожеванного крокодилом.

Макс с Саней сели в машину, и она, выехав на нормальную дорогу, зашуршала по асфальту. Прикрыв глаза, Ольга задремала на несколько минут. Проснулась оттого, что машина стояла. Перед глазами был подъезд отцовского дома.

— Она сама не дойдет.

— В любом случае объясняться придется, так что пошли.

Саня перегнулся через Ольгу, открыл с ее стороны дверь, снаружи Ольгу тут же подхватил Макс. Ночной воздух с морозцем разбудил ее окончательно, она выставила ногу на асфальт… и села обратно.

— Мы его убили.

— Не переживай. — Саня оглядывал ее лицо и оттирал послюнявленным кончиком шарфа пятна крови. — Такое дерьмо убрать — премия полагается.

Макс подал Ольге руку.

— Пойдем, тебе сейчас болеутоляющее нужно.

Ольга с трудом вылезла из машины.

В квартире ее сразу отвели в спальню, раздели, заставили выпить штук пять таблеток. Ожидая, когда лекарства начнут действовать, Ольга смотрела в потолок. Она слышала, как Макс и Саня по очереди кому-то названивали, прося соединить их с людьми Тельца. Звонков через пять более нервный Макс громко заговорил с каким-то Дарком. Ольга вспомнила, что по-английски это значит «темнота». Голоса на кухне стали спокойнее и тише. Зашкворчало мясо на сковородке, захлопала дверца холодильника. Ребята сели ужинать.

«Где же папа?» — устало подумала Оля и тут же плавно влетела в лечебный сон без сновидений.

Суетливый вечер

Звонок телефона всех словно разбудил.

— Олег Данилович, — сообщил Геннадий, — по моим сведениям, ваша дочь уже дома. Спит.

Олег высыпал в кофейное блюдце черный порошок, отряхнул руки, встал.

— Я поехал.

Людмила тоже вскочила:

— Я тебя довезу.

Она оглянулась на дробный тихий стук. Геннадий барабанил пальцами по столу.

— Людмила, поговорить надо. Пять минут. Олег Данилович пока мотор прогреет.

Людмила достала из кармана полушубка ключи от машины, передала Олегу. Тот за минуту оделся, перехватил на лету ключи и сбежал вниз, на улицу.

Пока Людмила надевала сапоги, Геннадий, стоя у нее за спиной, мямлил, подыскивая слова:

— Если Эся дозвонится до вас или приедет… вы… скажите, что я жду ее… Скучаю. Обязательно позвоните мне. Эся сейчас не в себе, наделает глупостей… Позвоните, пожалуйста.

Людмила чуть не села на пол. И тон Геннадия, и сами слова!.. За десять лет знакомства ничего подобного она от него не слышала и не ожидала услышать.

— Конечно, Гена. — Людмила застегнула «молнию» на сапогах и выпрямилась. — Но не уверена, что в ближайшие три дня…

— А у вас в спальне всегда шторы плотно занавешены?

— Всегда.

Стало ясно, что момент слабости миновал. Геннадий опять смотрел уверенно и спокойно.

Когда Людмила вышла из квартиры, телефон снова запиликал в его руке.

— Алло… Еду.

Людмила довезла Олега до его дома. Олег торопливо поцеловал ее в висок, вышел, тут же вернулся.

— Может, ты со мной?

— Мне срочно надо домой.

— А, ну тогда до встречи.

— Позвони мне попозже, Олежек.

— Обязательно.

«Обязательно» прозвучало уже от подъезда. В окнах квартиры Олега горел свет, в магазине напротив тоже. Людмила выскочила из машины, вошла в магазин.

— Сколько времени?

— Половина двенадцатого. — Продавщица улыбнулась, посмотрев на часы. — Так время тянется. Продукты ваши я в холодильник поставила.

— Спасибо.

Людмила взяла пакеты, вышла на улицу и постояла, вглядываясь в окна квартиры на втором этаже. Пакеты оттягивали руки. Она поставила их на заднее сиденье, села за руль и, развернувшись на месте «полицейским» разворотом, газанула в сторону дома.

Андрей Владимирович отъехал от завода на три квартала и просидел в машине, смоля одну сигарету за другой, не меньше получаса. Периодически звонил телефон. После третьего звонка он его отключил.

Сигареты кончились, Андрей поелозил пальцем внутри пустой пачки, смял ее и выкинул в окно. Напротив, у обочины дороги, сиротливо стоял коммерческий ларек. Андрей достал портмоне — деньги пока были.

Сквозь решетку, защищающую витрину, на Андрея смотрело белокурое создание лет двадцати. Подкрашенные голубыми тенями глаза, губы в розовой помаде, кофточка из салатового пушистого мохера… Мечта джигита.

— Пачку «Мальборо»… и бутылку джина. Хочешь шоколадку?

Продавщица, сморщив лобик, нажимала на цифры калькулятора тонким пальчиком с зеленым маникюром. Расслышав вопрос, подняла голову.

— Не-а.

— А чего ты хочешь?

Девушка задумалась. Она была трогательно серьезна, насколько вообще возможно быть серьезным в одиннадцать часов вечера в марте месяце, сидя в задрипанной палатке провинциального городишки.

— Хочу, чтобы было лето. И море.

Андрей Владимирович несколько опешил. Девчушка выставила на прилавок сигареты, бутылку «Бифитера», шоколадку и чек.

— Сначала надо брать деньги, а потом отдавать товар.

— Ой, точно! Опять забыла.

— Значит, еще не прокидывали. Давно работаешь?

— Давно. Второй месяц.

— Знаешь, закрывай свою палатку, поехали со мной.

— К морю?

Андрей чуть не сел в подтаявший сугроб с желтыми прожилками от собачьей мочи.

— Пока на квартиру. А завтра, может быть, и к морю.

Продавщица задумчиво почесала зеленым ногтем в белокурых волосах, вышла из палатки, оглядела Андрея Владимировича.

— Ну-ка, повернись.

Андрей медленно повернулся, посматривая на худую девчонку.

— Ладно, поехали. Только я записку с номером твоей машины оставлю. На всякий случай.

Андрей подождал девушку минуты три, не больше. Она выскочила из палатки, загремела ключами.

— Свет выключи.

— Не-а. Пусть думают, что пописать отошла.

Через двадцать минут Андрей в прихожей своей квартиры помог девушке снять дешевенькую куртку. Гостья сразу же пошла на кухню и с головой нырнула в холодильник.