Никодимово озеро

Алена шевельнула сомкнутыми губами.

― А если я попрошу начальство — мне разрешат?

― Что?.. — согнав улыбку, переспросила Галина.

― Ну, быть в больнице.

Галина смешалась.

― У Алеши?..

― Ну да! — подтвердила Алена. — Ведь некрасиво, правда, что мы приехали, отдыхаем...

― Ой, да зачем же вам! — обрадовалась Галина.— Я буду предупреждать вас, как там, что... Нескольким все равно нельзя!

Алена отвела за спину левую руку, пошевелила пальцами: сомкнула в кулак, потом медленно развела. Посмотрела на дальний берег у Горелого леса, чтобы скрыть неприязнь.

― Сережка вернется — мы собирались в Южный...

― Значит, поедем вместе! — с готовностью поддержала Галина. Ни в словах ее, ни в лице: за все время разговора не мелькнуло ничего предосудительного, что оправдало бы Аленину злость. Но ответила она не слишком приветливо:

― Нам надо переодеться. Да Сережа и пообедать должен...

― Мы подождем! — согласилась Галина. — Посмотрим пока: Тут что-то опять рылись. Искали что-нибудь?

― Не знаю, — сказала Алена. — Может, искали... А что там искать?

Галина засмеялась.

― Кто их знает! Идем. — Взяла Алену под руку. Красивая ты, Оля, честное слово! Счастливой, наверно, будешь. Я бы на месте Сергея шагу от тебя не ступила!

Поняла она Аленин намек или случайно назвала Сергея как положено?

* *

*

Лодку Сергей оставил на прежнем месте и, наблюдая со стороны, умышленно не помог своим новым приятелям оттащить «Наяду» ближе к тростнику, замаскировать камышом и осокой патронташи, ружья, втиснутые прикладами под кормовое сиденье.

― Не уведут?— поинтересовался Павел.

Сергей шевельнул плечами.

― Весла не уводят...

Они распоряжалась Лешкиной лодкой как собственной:

Сергея это новое знакомство тяготило не меньше вчерашнего. К тому же ему надо было разыскать Алену.

А попутчики его не очень торопились. Гена, засунув кулаки в карманы брюк, изучал камыши. Павел отмывал рукава своей кожанки. Владислав, сидя на борту лодки, сушил ноги, чтобы натянуть сначала полосатые желто-коричневые носки, лотом альпинистские, на рубчатой подошве, ботинки.

Подобрав гибкую тальниковую хворостину, чтобы насадить на нее язей, Сергей подошел к лодке. Туманно объяснил:

― Я побегу. Мне надо еще увидеться...

― А бабку поминать как? — оглянулся Павел. — Мы не заблудимся?

Сергей ткнул хворостиной с язями но направлению бывшей усадьбы.

― Вдоль берега. Я тоже туда...

К пепелищу подходил, держась прибрежных кустов, чтобы увидеть Алену, если она не одна, раньше, чем его заметят. И в своем новом качестве соглядатая оказался свидетелем еще одной — по многим причинам несимпатичной для него — сцены.

Тропинка вывела его к тому откосу на берегу, где до вчерашнего дня Лешка чалил свою «Наяду».

Алена стояла у самой воды, высматривая за камышами противоположный берег. А Николай и Галина поджидали ее возле кустов, буквально в нескольких метрах от Сергея. Он не видел, когда Николай положил руку на талию Галины, но видел, с какой осторожностью она убрала эту руку и тихонько отвела за спину...

Если бы она отстранилась при этом, оттолкнула его — это было бы еще можно понять. Но она задержала его руку в своей руке, когда отвела за спину.

― Не видно, Оля?

И уже в который раз Сергей почувствовал злость — глухую, обидную злость на Лешку, словно он один был виноват во всем.

Алена увидела его первой, когда Сергей хрустнул тальниковой хворостиной в руке, чтобы предупредить о своем появлении. Шагнул из-за кустов.

― Здравствуйте!

Они повернулись к нему, расступясь в очень естественном движении. Галина обрадовалась:

― Здравствуй, Сережа!

― Ты что так долго?! — упрекнула от воды Алена.

Яркие девчоночьи губы Николая тронула улыбка.

― Оля все глаза проглядела.

― Часа два всего-навсего, — не слишком удачно ответил Сергей, пытаясь угадать, как отнеслись к его появлению. Но физиономия Николая была замкнута для эмоций. А вот прозрачные, с поволокой глаза Галины задержались на его лице чуть дольше, чем того требовало обыкновенное любопытство, и были настороженны...

― Два часа из-за этих рыбок? — упрекнула Алена, подходя ближе.

Галина только теперь заметила его добычу.

― Ой какие большущие! — Ткнула пальцем в мягкое рыбье брюхо. — На целую сковородку!

Сергей протянул снизку Алене:

― Будешь жарить?..

Алена взяла согнутую пополам хворостину и передала Галине.

― Возьмите себе. Нам сегодня все равно некогда. А завтра, — мотнула головой в сторону Сергея, — он еще наловит.

Галина непроизвольным движением переняла хворостину и, подняв язей на уровень глаз, должно быть, раскаялась в своем восторге.

― Господи! Они ж испортятся! Если бы мы хоть на велосипедах.

― Ничего им не сделается, — утешила Алена, — даже если пешком.

― А у вас гоночный? — поинтересовался Сергей.

― У Николая гоночный, а у нас с Костей обыкновенные, харьковские, — ответила Галина, дважды перенимая хворостину с язями из руки в руку, чтобы Николай догадался взять у нее.

О велосипедах Сергей как-то не подумал ночью. Прикидывал, что шум мотора — будь то машина или мотоцикл — они с Аленой услышали бы. А о самом надежном, бесшумном транспорте не вспомнил! Ведь что- то привело их сегодня на пепелище? И он был почти уверен, что они придут. Алена тоже была уверена в этом, иначе ни за что б не отстала от него.

Таскать рыбу явно не хотелось Николаю, но снизку он взял у Галины. Саркастической улыбки, какую он хотел изобразить при этом, не получилось у него.

Сергей позлорадствовал про себя. Это он давно заметил: чтобы выставить какого-нибудь самовлюбленного хмыря в жалком виде, достаточно подсунуть ему самую элементарную работу— например, дать в руки хозяйственную сумку, с какими женщины бегают за картошкой, — спесь будто корова языком слизывает.

Тряхнув снизку так, что стало жалко язей, Николай спросил относительно велосипеда:

― А ты что, увлекаешься?

― Немножко, — сказал Сергей.

― Трек?

― Трека в Сосновске нет. Так. Для себя. Алена вон лучше меня гоняет! — добавил он, чтобы переключить внимание гостей на Алену.

― Оля у нас, кажется, ни одному парню ни в чем не уступит! — воскликнула Галина.

― А меня так и зовут: полумужик, — объявила Алена.

Галина немножко растерялась.

― Ну что ты... Какая глупость! Тебе любая девчонка позавидует. Спроси у них, — кивнула на Сергея и Николая.

― Они правды не скажут, — отпарировала Алена.

― Если приглядеться, по ним и так заметно! — скокетничала Галина, поведя узким плечиком.

Алена ответила без улыбки, не принимая ее игривого она:

― Я не приглядываюсь.

― Какая ты... — обиделась Галина. И, насупившись, глянула исподлобья. — Строгая очень!

Наблюдая за девчонками, Сергей невольно припомнил их первую встречу. Если тогда инициативой полностью владела Галина — теперь они поменялись местами, и Алена ни в чем не уступала собеседнице, держа себя несколько даже свысока по отношению к ней.

― Не строгая, а серьезная, — поправил Николай.

Галина фыркнула.

― Ну да, я одна легкомысленная! — покосилась на Сергея. Белки у нее были чистые-чистые...

Сергей подумал ни с того, ни с сего, что у многих девчонок такие. А у Алены — аж в просинь. И он посмотрел на Алену, чтобы удостовериться в этом.

Опровергнуть Галину никто не успел.

― Вот у него какие свидания, оказывается!..

Сергей оглянулся, узнав голос Павла.

Галина и Алена сразу объединились перед лицом вновь прибывших, отступили на шаг в сторону. Этого у девчонок не отнимешь: могут ненавидеть друг друга до белой горячки, но перед лицом общего противника (то бишь мужчины) изобразят, будто они сестры родные, водой не разольешь.

― Понятно, из-за кого он нас бросил! — насмешливо заключил Павел, одним быстрым взглядом с головы до ног окидывая девчонок, а заодно и Николая.