Любимая ведьма

Отбросив изуродованную до неузнаваемости алебарду, Сергей тоскливо осмотрел слегка выщербленную стену — если продвигаться такими темпами, то у него появлялись все шансы уподобиться незабвенному графу Монте-Кристо…

Пришлось снова сесть в кресло. Раздраженный своей неудачей, Сергей уныло смотрел в окно и думал о том, что все его усилия просто глупы. Он явно что-то делал не так, но вот что? Может, ошибкой было подходить к ситуации с позиции обычного здравого смысла? Татьяна сказал а о том, что в этом мире все не так, здесь действуют совсем иные законы. Кроме того, она упомянула о воображении. Может, настало время использовать это самое воображение? Итак, что ему надо сделать? Надо выйти, надо найти выход. Может, ошибка в том, что он пытается именно выйти?

Поднявшись с кресла, Сергей внимательно осмотрелся, потом поджал ноги и завис в воздухе. Осторожно облетел зал, выбрался в коридор и пару минут летал, лавируя по коридорам неприступного особняка. Это не дало никаких результатов — вылететь он тоже не сможет, просто некуда.

Из разбитого окна тянуло ветерком — свобода была так близка, всего лишь за решеткой этого проклятого окна. Слишком уж малы его проемы… Малы?! А может, это он чересчур велик? Может, проблема именно в его представлении о себе как о человеке? Но ведь это иной мир, а здесь совсем чругие законы.

Так кто же он? Человек? О нет. Он — мягкий осенний туман, легкая голубоватая дымка в вечернем прохладном воздухе. Это так просто — скользнуть в окно тонкими голубыми груйками, легко струясь меж витых кованых прутьев…

Сергей медленно приходил в себя. Он стоял посреди цветочной клумбы, рядом, на булыжной отмостке, весело переживались в лучах солнца разноцветные оконные осколки.

Это было невероятно. Сергей внимательно осмотрел свое тело, снова взглянул на окно — он действительно выбрался, у него и в самом деле все получилось. Но ликования почему-то не чувствовал. Как-то грубо все получилось, неэстетично. Разбил стекло, изуродовал алебарду… Грязная работа.

Он медленно обошел дом, остановился у двери. Попробовал «открыть» ее — не получилось. Впрочем, этого и следовало ожидать, здесь явно был какой-то секрет. Почесал голову — да, ему удалось выбраться из дома. Но как теперь попасть внутрь?

Сергей отошел немного в сторону, внимательно осмотрел дом, его взгляд уперся в каминную трубу. У него не было сомнений в том, что при желании он легко мог скользнуть через дымоход, прямо к своему креслу, но делать этого ему уже не хотелось. Это был пройденный этап, следовало придумать что-то новенькое. Напрячь то самое воображение, о котором говорила Татьяна.

Итак, что дальше? Стена, дом, окна… Окна, стена, дом… Как, каким образом можно попасть в дом? Пролететь, проскользнуть? Уже было. Проломить стену? Он уже пытался это сделать. А впрочем, почему обязательно проломить? А если растворить, разложить, деструктировать? Вряд ли у него это получится, но попробовать стоило.

Сергей подошел к стене, внимательно ее осмотрел. Пожалуй, вот здесь будет удобнее всего. Ровная кирпичная кладка, аккуратные темные швы. Камень, твердый и неподатливый. Или это только кажется? Сергей пристально вгляделся в стену, собрал воедино все свое внимание, всю свою волю растворить, разложить, рассыпать. Разобрать на молекулы.

Ему показалось или стена и в самом деле дрогнула? Ну же, еще немножко…

И стена не выдержала. Словно легкая рябь прошла по ее поверхности, и вот уже тяжелые каменные потоки медленно стекают к его ногам. Не отрывая взгляда от стены, Сергей отошел в сторону. И тут же понял, что стена уже жила своей, не зависящей от него, жизнью. Она становилась все тоньше, внезапно перед Сергеем открылся большой овальный проем. Теперь его усилия приняли обратный характер — остановить, не допустить, чтобы порожденная им зараза поглотила весь дом. Нехотя подчиняясь его приказам, рыжие каменные струи замедлили свой бег, потом наконец замерли…

Сергей провел рукой по лбу, вытирая пот, — пота не было, но земная привычка брала верх. Получилось — у него все-таки получилось! Татьяна тысячу раз права, говоря о том, что все в этом мире определяется силой и воображением.

Устало вздохнув, Сергей через пролом зашел в дом, неторопливо прошел по коридорам, ненадолго остановившись у разбитого окна. Мелькнула мысль убрать весь этот беспорядок, теперь Сергей догадывался, как это можно сделать, но трогать ничего не стал. Не нужно ничего менять, пусть все будет так, как есть, это поможет Татьяне оценить его усилия.

Почему-то захотелось спать, Сергей подумал о том, что и в самом деле здорово устал. Надо отдохнуть…

Он прошел к дивану, лег и укрылся одеялом. Потом улыбнулся, подумав о том, что, когда проснется, снова будет утро. Может быть, его разбудит Татьяна. По крайней мере, ему очень хотелось в это верить…

Проснулся он действительно утром. Однако разбудила его не Татьяна. Сначала Сергей не понял, что заставило его открыть глаза, и тут же подскочил, услышав громкий стук в окно. Глянул в ту сторону и испугался. За окном маячила лохматая голова, спросонья Сергей не сразу сообразил, что это самое чудовище, что притащило его сюда в первый раз.

— Просыпайся, человече. — Чудовище улыбнулось, продемонстрировав мощные клыки. — Выходи, поболтаем. А то для меня там тесновато.

— Да, сейчас… — Сергей встал с дивана и побрел к выходу, думая о том, что у него нет никакого желания общаться с этим монстром. Неизвестно еще, чего от него можно ждать — клыки-то вон какие…

Монстр встретил его у пролома в стене.

— Вот что значит пустить в дом дикаря, — сказал он, комично покачав головой. — И чему тебя только в школе учили?

— Многому, — ответил Сергей, с опаской глядя на него. Уловив его страх, чудовище рассмеялось.

— Да не трясись ты, человече, я уже сегодня завтракал. Хозяйка велела присматривать за тобой, чтобы ты дров не наломал. Но вижу, я чуток запоздал.

Только теперь Сергей смог как следует его разглядеть. Ростом далеко за два метра, с метр в плечах, чудовище больше всего походило на гориллу. Сплошь покрытое бурой шерстью, с двумя парами небольших рожек на голове и глумливой физиономией, тоже заросшей шерстью, оно выглядело на редкость колоритно. Особенно интересны были его глаза — огромные, желтые, с черными пятнами зрачков.

— Тебя Кешей звать? — спросил Сергей, снизу вверх глядя на чудовище.

— Вообще-то я Иннокентий. — Монстр усмехнулся и комично поклонился. — Кеша я только для друзей. А в общем-то зови меня как хочешь. Мне без разницы.

— А я Сергей.

— И это мне тоже без разницы.

Кеша несколько секунд смотрел на Сергея, ожидая его реакции, потом громко захохотал. Зрелище было потрясающее.

— Ладно, не обижайся, — сказал монстр, отсмеявшись. — Это я так развлекаюсь. Скучно мне — не поверишь, поболтать не с кем. Одни уроды попадаются… — Он снова засмеялся, затем отступил в сторону и опустился на зеленый газон. Хлопнул рукой по траве. — Садись. В картишки не хочешь перекинуться?

— Вообще-то я не играю в карты, — попытался возразить Сергей, однако монстр не захотел его и слушать.

— Вот кого я не люблю, так это скучных людей, — сказал он, требовательно глядя на Сергея, в руках у него появилась колода карт. — Садись, а то ведь я могу и обидеться. А я страшен в гневе. — Монстр снова усмехнулся.

— Хорошо, — сказал Сергей, садясь возле чудовища. — Во что играем?

— Меня больше интересует, на что играем, — ответил Кеша, сделав акцент на последних словах. — Играем в дурака, проигравший десять раз облетит вокруг дома. Идет?

— Хорошо… — пожал плечами Сергей. — Играем…

— Вот и отлично. Я раздаю. — Кеша удивительно ловко для его огромных ручищ перетасовал карты. — По шесть штук?

— Да. А что, можно иначе?

— А черт его знает, — засмеялся монстр. — Мне без разницы.

Он раздал карты и усмехнулся. Взяв свои, Сергей почему-то сразу подумал, что чудовище мухлюет — у него были только шестерки и семерки и ни одного козыря. Но спорить не приходилось.