Суперпредатель

— Как оно сохранилось, — пробормотал он вслух.

Медянка оглянулась:

— Что?

— Это. — Добер указал на железо.

— Еще бы оно не сохранилось! — усмехнулась Медянка. — Мы два часа шли по минным полям. Желающих забредать сюда мало.

Добер вздрогнул и невольно осмотрел пустынную местность, оставшуюся позади. Минные поля! А она шла так, словно никакой опасности не было и в помине, и ничего не сказала.

— А мы? — глупо спросил Добер.

— Здесь достаточно широкий коридор. Только никто о нем не знает.

Добер посмотрел себе под ноги. Медянка поняла:

— Мины кончились перед той железкой, здесь уже безопасно. — И пошла дальше.

Они миновали ряды столбов с натянутой между ними проволокой. В одном месте в ней был проделан проход. За столбами опять началось ровное место. Теперь Добер сообразил быстрее:

— Опять мины?

— Да. Так что иди за мной.

Хейзер, казалось, не слышал их разговоров, как не замечал столбов с проволокой. Он по-прежнему думал о своем. Заминированная полоса была уже пройдена, и, миновав несколько местами разрушенных высоких заборов, они вступили на территорию каких-то построек. Все сооружения были бетонными и напоминали норы каких-то животных. Доберу было интересно узнать, куда ведут темные проходы, но Медянка, ни на что не обращая внимания, шла дальше.

Они продвигались до тех пор, пока перед ними не открылась небольшая площадь. Добер замер. Посредине выжженной поверхности стояло нечто, не имеющее ничего общего с серым однообразием вокруг. Это сооружение больше всего походило на пулю. Огромную, мощную пулю серо-черного цвета.

Хейзер наконец очнулся и с некоторым замешательством посмотрел на Медянку. Та нажала на что-то на пряжке пояса, и в пуле открылось отверстие.

— Пошли, — сказала она.

Добер смотрел то на нее, то на сооружение. Медянка усмехнулась:

— Думаешь — ловушка? Хорошо, я войду первой. Это не ловушка, Добер, а ракета. Она летает.

— Ты сошла с ума! — неожиданно заявил Хейзер. — Куда ты его тащишь?

— Отсюда подальше.

— Но это запрещено!

— Хейзер, или ты замолчишь, или я оставлю тебя здесь! — пригрозила Медянка.

— Слушай! — ожесточенно заговорил он. — Я понимаю, что тебя возможные неприятности не пугают, но подумай о нем! Он никогда не видел ничего, кроме своей планеты. Мало того, он не подготовлен и ничего не понимает, Смитсон может устроить ему массу неприятных сюрпризов!

— Ты предлагаешь его оставить? А кто его жалел? — усмехнулась Медянка. Старик только махнул рукой. — Так. — Она развернулась к Доберу: — Все вопросы будешь задавать внутри, а потом внимательно выслушаешь то, что я тебе скажу.

Мужчина взглянул ей в глаза, еще раз осмотрел сооружение и, кивнув, зашагал вперед. Они вошли внутрь огромной пули, и люк за ними тут же закрылся.

Глава 4

В НОВЫХ УСЛОВИЯХ

— Да-да, я таким тебя себе и представлял. Очень рад тебя видеть. Ты освоился?

Добер неопределенно кивнул. Он еще не привык к себе — новому, чистому, выбритому, подстриженному, одетому в новую, целую одежду. А главное — лишенному оружия. Тем не менее теперь, забыв о своих ощущениях, он внимательно смотрел на стоявшего перед ним.

Этот человек был худощав, невысок, невероятно подтянут и одет в странную черную одежду со множеством каких-то значков на груди и плечах. Он не представился, но Добер почему-то сразу понял, что это и есть Смитсон, о котором все время говорили Медянка и Хейзер. Он вспомнил все, решил держаться настороже и, по старой привычке, не верить ни одному слову.

— Представляю, что она тебе наговорила! — Смитсон, улыбаясь, покачал головой.

— О чем? — спросил Добер.

— Ну, обо всем! — Смитсон сделал обобщающий жест.

— Ничего не говорила, — Добер пожал плечами, — привела, посадила в ракету, и — все.

— А Хейзер?

— А, этот… — Добер снова пожал плечами. — Он что-то болтал, но я половину слов не понял.

— Да, действительно, мне это ясно! Сразу столько новых понятий… — посочувствовал Смитсон. — Но меня-то ты понимаешь?

— Да. Но у нас так много не говорят.

— Да-да-да. Тебе не скучно? Она что, привезла тебя и бросила?

— Я ее больше не видел.

Это было правдой. Медянка оставила его в каком-то помещении, приказав без нее не выходить. Потом явились две милые девушки и, сославшись на нее, увели Добера с собой. Он не очень поверил им, но девушки были милы, веселы и без оружия. И Добер решил подчиниться и посмотреть, что будет дальше.

А дальше появился Смитсон и стад разными способами выяснять, что говорила ему Медянка:

— Не видел? — повторил Смитсон. — Ай-яй-яй, нехорошая девчонка! Привезти человека и бросить его. Ну, пойдем поищем ее.

Добер пошел за ним. Перед ними сами собой открывались двери. Потом они спустились куда-то в зеркальной кабинке, потом снова шли по коридорам, и перед ними снова сами открывались двери.

Возле большого затемненного окна Смитсон остановился:

— Она любит здесь бывать. Посмотрим. Добер увидел за стеклом другое помещение.

Там было много людей, они сидели за столиками, пили и ели. И в следующий миг он едва не отпрыгнул в сторону. Она была очень близко, через один столик от стекла. Добер узнал ее только по белому шраму, уходившему за ухо. В остальном женщина, сидевшая за столиком, не имела ничего общего с той Медянкой, которую он знал.

Ей удивительно шло облегающее сверкающее платье, волосы были уложены в узел на затылке, губы и глаза подкрашены. В руке — длинная сигарета, нога закинута на ногу. Эта женщина благосклонно слушала соседа по столику, красивого, элегантного брюнета. Добер был так поражен, что не сразу уловил смысл вкрадчивой речи Смитсона:

— Очень хорошо, что ты прилетел. Жаль, правда, что для этого тебе пришлось связаться с ней. Я сразу чувствую людей. Ты — парень простой и честный… С ней Морис, она любит с ним расслабляться после выполнения заданий. Красивый, правда?.. Ее, конечно, тоже жалко. Так судьба сложилась. С детства была испорченной — ни слова правды, кому бы то ни было. Убежала от родителей, из всеми уважаемой семьи. Ну, что здесь можно поделать? Моральный урод, суперпредатель…

— Я не понимаю, — с трудом проговорил Добер. Он не мог оторвать глаз от женщины за стеклом. Она ничего не замечала, курила и изредка кивала собеседнику.

— А, — спохватился Смитсон, — я скажу попонятнее. У нее работа такая, она сама ее выбрала: убивать, предавать. Знаешь, в чем заключается работа шпиона? Познакомиться с нужным человеком, войти в доверие, изобразить дружбу и узнать все, что надо. А потом — прощай! И не вспомнит, как звали. Видишь, и с тобой так же. Она специально ждала кого-нибудь местного, кто бывал в этой вашей Долине, чтобы провел туда без риска. Ну, нашла тебя. Вошла в доверие? Наверняка вошла. Может, даже спасла тебя — она любит такие эффектные штучки. Иначе ты бы не полетел с ней, сам не зная куда. Ну, пожалела она тебя, привезла. Видишь — уже забыла. Ты хоть и хороший, но слишком прост для нее. Только Морис и умеет с ней обращаться. Да ты не обращай внимания, женщин у нас много, есть очень красивые — гораздо красивее ее. Тебе у нас понравится. А о ней забудь, она тебя не стоит.

Добер с трудом оторвал взгляд от женщины в сверкающем платье. Смитсон участливо покачал головой:

— Может, поговорить с ней хочешь?

— Нет!

— Ну, — протянул Смитсон, тоже поглядывая на женщину за стеклом, — твое дело. Ты умный, решил правильно. Она не любит, когда ей кто-то навязывается… Хм, тем более могут быть осложнения… из-за Мориса.

— Я пойду, — сказал Добер.

— Иди, конечно. Отдохни, приди как следует в себя. Мы для тебя найдем подходящую работу. Тебя проводить?

— Нет, я запомнил дорогу.

Добер развернулся и пошел по коридору. Смитсон, глядя ему вслед, вытащил из кармана миниатюрную трубку радиотелефона и набрал несколько цифр.

— Если он захочет улететь обратно, не препятствуйте. Программу для автопилота не стирали? Очень хорошо.