Месть Атлантиды

— Я просто испугалась своего порыва, последствий, которые он мог повлечь. Матери необходимо это торговое соглашение больше чем Кассиопее, хотя она никогда в этом не признается...

— За это вообще переживать не стоит, Эл. Они сами испугались больше тебя. Ну что, придется готовиться к рауту?

Элика улыбнулась. Она предвкушала свое эффектное появление. Ведь ни принц, ни его спутник так и не догадались, что говорили с принцессой! Еще одно потрясение им на вечер обеспечено.

Будущая правительница расслабленно приняла ванну с лепестками роз. Верная служанка-вольноотпущенница Шиа натерла ее тело ароматическим маслом, смазала стертые рукояткой меча ладони мгновенно заживляющим бальзамом, расчесала непокорные черные кудри так, что они гладкой волной упали до пояса принцессы и закрепила их золотой диадемой, семейной реликвией правящей династии. Кошачьи зеленые глаза своей госпожи она умело подвела золотой пастой, такая же золотистая пудра легким мерцающим покрывалом легла на плечи. Затем помогла ей надеть белоснежное платье с глубоким вырезом, украшенное ограненными слезами пустыни. Закрепила на шее золотое ожерелье в виде саламандры, священного животного Атланты. Элика залюбовалась своим отражением в безупречной глади зеркала. У этого отражающего стекла, будь оно одушевленным, непременно случился бы разрыв сердца, ибо сейчас в него вглядывалось само совершенство. Элика, будущая королева Атланты, дочь Лаэртии Справедливой.

Принцесса тряхнула головой, поймала отражение своих глаз, и вновь непонятная тревога сжала ее в тиски. На миг ей показалось, что из зеркала за ней наблюдают холодные, безжалостные глаза варвара Кассиопеи. А ведь он будет на вечернем пиру! Девушку охватила паника, леденящая душу тревога. Словно грозовые облака внезапно сгустились над ней, грозя поразить огненной стрелой небес. Но она тут же сердито сжала кулачки. Принцесса крови не боится никого и ничего. Тем более какого-то дикаря, каким бы страшным не был его взгляд. Повернувшись, она покинула свои покои под слегка взволнованным взглядом верной Шиа.

Вечерний пир в честь приезжих чужеземцев набирал обороты. Элика направилась к ложу знати, ближе к матери и брату, как вдруг утонула в объятиях появившейся из ниоткуда принцессы Ксении.

— Сестра моя! Великий Антал, до чего ты прекрасна!

— Ксена! — рассмеялась Элика, обнимая стройную блондинку с оливковой кожей и небесно-голубыми глазами, как у матриарх. Старшую сестру.

— Эл, у меня новый раб. Он с дальних черных берегов, ты никогда не видела подобной кожи! Он умеет играть на таких, деревянных бочонках и так интересно поет, а его орудие словно прожигает меня насквозь! Он стоит сотни моих мальчиков, ты незамедлительно должна его увидеть!

—Ксена, в другое время, не сейчас! Лучше расскажи, как моя обожаемая племянница Мавия? И это правда, что недавно у вас были проездом факиры, которые умеют глотать шпаги?

Элика увлекла сестру к ложу, прикоснулась лбом к руке матери, с опаской заглянув в ее глаза: знает, не знает? Но матриарх была в безмятежном и приподнятом состоянии духа. Принцесса приняла из рук брата кубок с черным вином атланских виноградников и с наслаждением пригубила.

На возвышении посреди пиршественного зала девушки исполняли заводной, чувственный танец. Несколько музыкантов аккомпанимировали им на арфе. Неспешно передвигались жонглеры, заклинатели змей, поэты, декламировавшие стихи всем, кто желал их слышать. Большинство аристократок были со своими фаворитами из свободных людей, ибо рабы на пир допускались лишь в редком случае. Но все же в зале их присутствовало немало, к большому огорчению Лэндала. Если правящая элита и смотрела на это нарушение сквозь пальцы, сама позволить себе подобной вольности не могла, и принц откровенно тосковал по своей новоприобретенной рабыне Алии.

В разгар веселья Элика заметила высокую фигуру принца Кассия. Если Домиция Лентула окружила стайка молодых прелестниц дворцовой знати, будущий правитель Кассиопеи одним своим видом отбивал у них желание приблизиться к нему. Тому виной было вовсе не его позорное падение в утреннем поединке, никто из присутствующих, кроме занятой поцелуями с молодым нарциссом Фабии и брата, даже не знал об этом инциденте. Его остерегались, несмотря на повышенный интерес. Один его взгляд отбивал охоту даже заговорить с ним.

Спустя совсем немного времени Элика, Лэндал и Ксения были официально представлены принцу. И снова ни один мускул не дрогнул на его лице. Он едва удостоил Лэндала взглядом, почти оскорбительно оглядел Ксению, и когда, наконец, дошла очередь до Элики и их глаза встретились, что-то неуловимо изменилось в его лице. Принцесса в силу своей девичьей неискушенности не смогла распознать в нем восхищения вместе с вожделением, но это поняла матриарх. Вот тогда под одним взглядом королевы спесь принца немного поубавилась, но вместе с тем вернулся лед его ненависти, словно потоком света ударившего Элику снова.

— Варвар хочет тебя съесть! — засмеялась Ксения, вовсе не обиженная, а скорее польщенная тем, как чувственно он разглядывал ее едва прикрытые откровенным синим платьем формы. Кассий услышал их слова и обернулся на полпути, наградив принцесс тяжелым взглядом. Его боевое ранение скрывала черная туника, и Элика даже выдохнула с облегчением. Никто не будет задавать вопросов.

— Он смотрит, как некоторые мои рабы, которым нужна дрессировка. Ломать такого одно удовольствие, — Ксения облизнула пухлые губы. — Но все же, он очень интересный мужчина. Даже красив, какой-то первобытной красотой.

— Он просто дикарь, — отмахнулась Элика.

Пир шел своим чередом. Участники разошлись по покоям незадолго до рассвета. Всю ночь Элика чувствовала на себе взгляд Кассия и не могла избавиться от смутного чувства опасности.

На следующий день переговоры перешли в завершающую стадию, и соглашения были подписаны. Пять декад, и принц Кассиопеи взойдет на трон, тогда договоренности вступят в силу. Днем гости покидали дворец. Элика не вышла прощаться с ними. Она наблюдала за их отъездом сквозь ажурные решетки на окнах своих покоев. На миг Кассий оглянулся, точно угадав, где она находится. И вновь поток ненависти и ожидания расправы преодолел расстояние. Принцесса застонала от нахлынувшей паники и обессиленно упала в кресло. И только когда их тени скрылись за воротами дворца, ей стало чуточку легче. Но ненамного. Она словно задыхалась в помещении. Ксения составила ей компанию в прогулках по саду, ведя на золоченной цепи чернокожего наложника, который с щенячьим обожанием взирал на свою госпожу. У Элики он не вызвал ни малейшего интереса.

А к вечеру прибыл посыльный, вручивший Лэндалу письмо. На границе Атланты и Виларии обострилась обстановка. Кочевое племя антиквов было атаковано неизвестными бандами разбойников. Брат немедля отправил туда посланника и, решив все разведать на месте, собрался ехать сам. Элика запаниковала еще сильнее. Опасность словно витала в воздухе, и еще сильнее она ощущалась после отъезда делегации из Кассиопеи. Вечером она, не выдержав, пришла к брату сама.

Лэндал был в прескверном настроении. Невольница Алия спустя всего неделю в объятиях принца возгордилась. Все из-за того, что ей не дозволено было присутствовать на вчерашнем пиру. Ну, хозяин не стал терпеть рабские капризы. Десять плетей, но так, чтобы не испортить кожу, и никак иначе. Впрочем, при виде любимой сестры его лицо просияло.