Страница 11 из 43
Лицемерие внушает уважение людям, привыкшим прислуживать.
Любовником быть легче, чем мужем, – уже по той простой причине, что быть остроумным ежедневно труднее, чем говорить любезности время от времени.
Любовное приключение – игра, в которой всегда плутуют.
Любовь для высокомерной натуры – то же, что Солнце для Земли.
Любовь – единственная возможность для дурака вырасти в собственных глазах.
Любовь – единственная страсть, которая не выносит ни прошлого, ни будущего.
Любовь – игра, в которой всегда плутуют.
Любовь – наше второе рождение.
Любовь равно велика и в болтовне, и в лаконичности.
Любовь соединяет в себе все добрые качества человека.
Любовь так плохо выносит домашние дрязги, что для прочного счастья нужно найти друг у друга выдающиеся качества.
Любовь – это удивительный фальшивомонетчик, постоянно превращающий не только медяки в золото, но и нередко и золото в медяки.
Люди боятся холеры, но вино гораздо опаснее ее.
Люди редко выставляют напоказ недостатки – большинство старается прикрыть их привлекательной оболочкой.
Мелкие люди умеют притворяться необычайно искусно.
Мир – это бочка, усаженная изнутри перочинными ножами.
Можно быть великим человеком и злодеем, так же как можно быть глупцом и в то же время вдохновенным любовником.
Мужское постоянство может наскучить, женское – никогда.
Мужья и правительства никогда не должны признавать свои ошибки.
Мы привыкли судить о других по себе, и, если мы охотно прощаем им наши недостатки, мы сурово осуждаем их за то, что они лишены наших достоинств.
Мы признаем человеком только того, чья душа мечтает в любви настолько же о духовном наслаждении, как и о телесном удовольствии.
Мысль – это ключ ко всем сокровищам, она одаряет нас всеми радостями скупца, но без его забот.
Наглое лицемерие внушает уважение людям, привыкшим прислуживать.
Наивность и простота суть признаки детства.
Насмешник всегда существо поверхностное.
Наша совесть – судья непогрешимый, пока мы не убили ее.
Не станем подсчитывать женщин, добродетельных по глупости, ибо известно, что в любви все женщины умны.
Невежество – мать всех преступлений. Преступление прежде всего – неразумие.
Необходимость часто является стимулом для гения.
Неспособность испытывать восторг – признак посредственности.
Несчастье бывает пробным камнем характеров.
Несчастье – лучший учитель.
Ни один мужчина не должен жениться, пока не изучил анатомию и не препарировал хотя бы одну женщину.
Никогда не оказывайте услуг, о которых не просят.
Никто не станет разыскивать скрытые добродетели.
Никто не становится другом женщины, если может быть ее любовником.
Ничего нет внутри у людей, вечно выставляющих все наружу.
Ничто так не связывает нас, как наши пороки.
Нравы – это люди, законы – разум страны. Нравы нередко более жестоки, чем законы. Нравы, часто неразумные, берут верх над законами.
Обнаженная женщина являет, вероятно, меньшую опасность, нежели женщина, облаченная в одежду, если последняя расположена так искусно, что, все скрывая, вместе с тем все выставляет напоказ.
Отсутствие вкуса – один из тех изъянов, которые неотделимы от ханжества.
Первые седины влекут за собой последние увлечения, и притом наиболее страстные; их источник – уходящая сила и наступающая слабость.
Печать для рукописи – то же, что театр для женщины: все достоинства и изъяны выставляются.
Писатель существует только тогда, когда тверды его убеждения.
Подлинный государственный деятель должен быть прежде всего равнодушен к мелким страстишкам.
Поиски разнообразия в любви – признак бессилия.
Покуда женщина не полюбила, она кокетничает.
Поле битвы, на котором сражается разум, страшнее, чем поле битвы, где умирают, его труднее возделывать, чем пашню.
Порядочная женщина – та, которую любовник боится скомпрометировать.
Постоянный труд есть закон как искусства, так и жизни.
Правда – точно горькое питье, неприятное на вкус, но зато восстанавливающее здоровье.
Прекрасно быть большим человеком и большим гражданином.
Привилегия всюду быть дома принадлежит только королям, девкам и ворам.
Признавшись в своей слабости, человек становится сильным.
Принципов нет, а есть события; законов нет – есть обстоятельства; человек высокого полета сам применяется к событиям и обстоятельствам, чтобы руководить ими.
Пристрастие к коллекционированию – самая первая ступень умственного расстройства.
Пятиться назад из трусости и боязни до сих пор считается искусным маневром.
Равенство может быть правом, но никакая человеческая сила не в состоянии обратить его в факт.
Равнодушие к прекрасному полу в старости – наказание за то, что слишком умел нравиться в молодости.
Рассудок всегда мелочен рядом с чувством… Рассуждать там, где надо чувствовать, свойственно душам ничтожным.
Ревнивец сомневается на самом деле не в своей жене, а в себе самом.
Ревность у мужчины складывается из эгоизма, доведенного до чертиков, из самолюбия, захваченного врасплох, и раздраженного ложного тщеславия.
Самое жестокое мщение – это пренебрежение возможностью мести.
Свобода, данная развращенному народу, – это девственница, преданная развратникам.
Свои убеждения не вывешивают на стенку.
Себялюбие – яд для дружбы.
Сердце матери – это бездна, в глубине которой всегда найдется прощение.
Серьезность – основа характера.
Сильные жизненные потрясения исцеляют от мелких страхов.
Скорбь безгранична, радость имеет пределы.
Скупость начинается там, где кончается бедность.
Слава – солнце мертвых.
Слава – товар невыгодный. Стоит дорого, сохраняется плохо.
Слава – это яд, который следует принимать малыми дозами.
Слезы стариков настолько же ужасны, насколько естественны слезы детей.
Слезы так же заразительны, как и смех.
Со временем душа, непрерывно оскверняемая сделками с совестью, мельчает, пружины благородных мыслей ржавеют, петельные крючья пошлости разбалтываются и начинают вращаться сами собою.
Совершенная красота почти всегда отмечена холодностью либо глупостью.
Сомневаться в Боге – значит верить в него.
Состояние холостяка – состояние противообщественное.
Среди каждой нации найдется не более пятидесяти-шестидесяти опасных голов, ум которых отвечает честолюбию. Умение править заключается в том, чтобы знать эти головы, рубить их либо покупать.
Страсть плохо рассуждает.
Страсть – это всеобщая человеческая природа. Без нее были бы бесполезны религия, история, любовь и искусство.
Строгость, когда она оправдана сильным характером воспитателя, его безупречным поведением и когда она искусно сочетается с добротой, вряд ли способна вызвать в нас злобу.
Супружество должно беспрерывно сражаться со всепожирающим чудовищем: с привычкой.
Супружество состоит не только из удовольствий, столь же преходящих в семейной жизни, как и в жизни вообще, – оно предполагает общие склонности, взаимное страстное влечение, сходство характеров – вот что превращает это необходимое обществу установление в извечную проблему.
Талант в мужчине то же, что красота в женщине – всего лишь обещание. Для того, чтобы быть подлинно великим, его сердце и характер должны быть равны таланту.
Талант – это развитие природных склонностей.
Там, где все горбаты, прекрасная фигура становится уродством.
Там, где замешано честолюбие, нет места чистосердечию.
Твердая воля – это ежеминутно одерживаемая победа над инстинктами, над влечениями.
Те, кто любит, либо ни в чем не сомневаются, либо же сомневаются во всем.
Ткань нашей жизни соткана из перепутанных нитей, добро и зло соседствуют в ней.
Только женщины недалекие, у которых красота затмевает ум, сердце и душу, могут внушить беззаветную страсть, ибо женщина умная никогда не злоупотребляет своими преимуществами; нужно быть ничтожной и глупой, чтобы завладеть мужчиной.