Солнце за нас!

Кроме того, лидеры скиновской тусовки оказались музыкантами. Так что на сотрудничество они пошли охотно, их устраивала любая реклама.

Пришлось выпить много пива и водки — но исследование Максим сделал. Это вызвало эффект разорвавшейся бомбы. Максим мало того, что неплохо заработал, так в Германии запомнили — в Питере есть вот такой серьезный парень. А родной социологической тусовке он приобрел канать за эдакого Рэмбо.

Идея скорешиться с французскими с французскими красными впервые пришла к нему как шутка — когда Александр рассказал ему, что у коммунистов имеется тренировочный зал. Мелькнула мысль — вот и нужное место, причем, там тренируют наверняка за бесплатно.

Но потом он стал рассматривать тему всерьез. Поглядев на эмигрантскую молодежь, он понял, что слишком уж от них отличается. То, что папаша и его дружки ничего не просекли — ни о чем не говорило. Это как в анекдоте. Когда жена во время семейного ужина одела противогаз, муж так был занят газетой, что ничего не заметил. Ира сама была девушкой необычной. Так что ей непохожесть Максима на всех, наверное, даже понравилась. К тому же, говорила, в основном, она.

Жить как Штирлиц, постоянно опасаясь спалиться — нам этого не надо.

А французские комми наверняка плохо знают русских эмигрантов. А уж человек из этой среды, пришедший под красные знамена — это наверняка штучный товар. По крайней мере, пока.

К тому же он много узнал от Иры про ФКП. Это была совсем не банда хулиганов из пивной, а мощная структура, в которой много чего имелось. Да ещё тесно связанная с СССР. Конечно, Союз пока что был не слишком крутым, но всё-таки... Явно перспективное направление. А что Максима не слишком впирало от коммунистических идей... И что с того? Мало ли, к примеру, на свете попов, которые верят только в деньги?

Оставалось набраться некоторых знаний в данной области. Конечно, Максим учил в универе историю — и имел представление, какие были у коммунистов взгляды. Но если тут иной мир и иная история — так, может, и коммунисты отличаются? К тому же — одно дело знать: "Ленин считал, что...", а другое — выдавать эти взгляды за свои. А ведь особого доверия ему не будет.

Наутро Максим, выскочил на улицу — и вернулся с несколькими газетами вроде "Фигаро" и "Монд" — дабы ознакомиться с тем, что вообще происходит во Франции и в мире. Петя ничем таким не интересовался. Прочитанное произвело на него большое впечатление. В Италии гражданская война плюс французская интервенция. Вот, блин, куда полезли вместо России! В Англии очередной теракт. Причем, об это сообщают как в его времени — об автомобильной аварии. Большая статья про взаимоотношения Германии и СССР. Вникать в неё Максим не стал, но судя по тону — журналисту из "Фигаро" эти взаимоотношения сильно раздражали.

Ладно, пора переходит ко второму этапу. Максим снова двинул на выход. Немного пошлявшись по улицам, он увидел мальчишку-газетчика, продававшего "Юманите". Купив издание, он поинтересовался:

— А где можно купить или взять почитать другую коммунистическую литературу?

— Так в библиотеке API! Тут недалеко. — С готовностью ответил парень и стал подробно объяснять, как пройти. Видимо, газетами он торговал не только ради денег.

Максим быстро нашел здание, возле одного из подъездов которого красовалась табличка: "Библиотека Независимого агентства печати." Как узнал позже Максим, таких мест в Париже было более двадцати.

Учреждение на первый взгляд выглядело странным. Это был некий гибрид, газетного киоска, книжного магазина и библиотеки. Хотя, если подумать, ничего странного. Главное для красных не заработать, а донести свои идеи до народных масс. Деньги они явно по-иному зарабатывали. Может, с СССР тянули, а может и банки грабили.

В помещении, где печатную продукцию продавали, Максим заметил в том числе и ряд изданий на русском языке. Глянув на одно из них, парень чуть не сел на пол. Журнал назывался "Молодая гвардия". Но штука-то в том, что основой для его логотипа явно послужил логотип металлической группы Iron Maiden! А точнее — художник просто-напросто разработал недостающие буквы, а для "Я" он вообще использовал перевернутую "R".

Вот это да! Косухи, которые он видел вчера на местных комсомольцев — это ладно. Их раскрутил Марлон Брандо в фильме "Дикарь". Но, может, они и в это время имелись. Кожанки-то сейчас являлись во Франции плебейской одеждой. Или специальной. Ведь джинсы в США тоже существовали сто лет как рабочая одежда — и никто не обращал на них внимания. А потом хиппи ввели их в моду.

А этот логотип... Хотя... Может, наоборот, художник, работавший с "Мэйден", откуда-нибудь позаимствовал шрифт?

Максим решил купить коммунистически-металлический журнал.

— Мсье читает по-русски? — Спросила продавщица, симпатичная девушка.

— В общем, да.

— Тогда я рекомендую вам новый номер "Красного журналста". Его читают даже люди, далекие от левых взглядов. Французский вариант уже раскупили.

Максим прихватил два издания и прошел в следующее помещение — собственно, библиотеку. Почему-то в памяти всплыло понятие изба-читальня. Да собственно, она и есть. Только не русской деревне, а в центре Парижа. Зал был небольшим, с десятком столиком. Народу почти не было — лишь в углу сидели двое плечистых мужиков в толстых вельветовых куртках. На столах лежали кепки. Оба мужика что-то сосредоточенно читали. Интересно, кто они? На бомжей, как их, клошаров, вроде, не похожи. А рабочие в это время трудятся. Безработные, что ли? Да ладно.

Подойдя к стойке выдачи, Максим обратился находившейся там пожилой даме, имевший вид учительницы. Он объяснил, что, дескать, всегда был аполитичным, но вот заинтересовался.

— "Юманите" я читаю, "Манифест коммунистической партии" тоже прочел. Но многие непонятно.

На самом-то деле творение Маркса и Энгельса, в котором призрак коммунизма ходит по Европе, он не читал. Но это было и ни к чему. Азы идеологии были ему знакомы.

— А вы простите, кто по профессии?

— Студент. А что?

— Значит, вы человек достаточно образованный, и умеете абстрактно мыслить. Но со спецификой труда рабочих не знакомы. Вот я литературу вам и подберу...

Серьезно у них дело поставлено, подумал Максим. И ведь в самом деле. Работягам интереснее про зарплату и прочую социалку, а студентам подавай идеи...

Библиотекарша протянула ему стопку книг.

— Рекомендую начать вот с этой. Если что будет непонятно — не стесняйтесь, спрашивайте.

Видимо, дама была не просто библиотекарем, но и пропагандистом.

Максим отошел к одному из столиков и поглядел на обложку брошюры. Она называлась "Двадцать вопросов, задаваемым коммунистам". А вот при имени автора он почувствовал, что у него едет крыша. Йозеф Геббельс!

Однако Максим взял себя в руки. Перекупили парня, что с того?

Текст произвел хорошее впечатление. Отправляясь сюда, Максим готовился к тому, что придется продираться сквозь неудобочитаемых текстов. А товарищ Геббельс писал просто и доступно. Причем, вопросы были расставлены с умом. Сложные тему чередовались с явным "оживяжем". Вроде — "правда ли, что при коммунизме все женщины будут общими?"

Время от времени Максим выходил в курилку, обширную комнату, снабженную скамейками. Сам-то он не дымил, но надо уж время от времени отвлекаться от чтения. Тем более, что в курилку ходили и двое мужиков. Ребята были общительные, довольно быстро Максим с ними познакомился. Одного звали Морис, другого Луи. Оба работали водилами на грузовиках. Работа у них была ночью, когда они заводили продовольствие в рестораны. А сильны ребята. Вместо того, чтобы дрыхнуть, они книжки читают.

Судя по рассказам новых знакомых, на заводе Ситроена намечалась очередная буча — и водители собирались проявить классовую солидарность. Тонкости Максим не очень понимал. Вообще-то ребята говорили грамотно, когда речь шла об обычных делах. Но при обсуждении вопросов рабочей борьбы, сбивались на сленг. Как понял Максим, проблемой было провести воспитательную работу с отдельными несознательными товарищами. Судя по всему, воспитывать их будут очень понятными методами. Повод же для забастовки был "Руки прочь Италии!". Причем, водителей волновала не столько Италия, сколько то "легионерскую шваль натаскивают, чтобы при случае бросить на парижских рабочих".