Страж империи

Казначей вернулся от сотника. Не сказав нам ни слова, он отпер дверь и, мотнув головой, пригласил меня в кабинет. Быстро отыскал причитающиеся мне денежки и молча отсчитал четверть сотни полновесных серебряных ролдо и пару серебрушек сверху. А рожу такую смурную скорчил, будто родных детей в приют отдавал.

Выйдя от казначея, я подкинул кошель, теперь довольно увесистый, и призадумался. Если добавить к этому пять серебряных ролдо из заначки, оставленной на черный день, то выйдет неплохая сумма. Целых три золотых… Более чем достаточно, чтобы кутнуть от души с друзьями-приятелями. И как-то маловато для загула по поводу скорого ухода из жизни…

— Ты что, Кэр, ошалел от радости? — прервал мои раздумья отлипший от стены Вельд.

— Ага, — криво усмехнулся я и предложил: — Давай по стаканчику опрокинем, чтобы прийти в себя.

— Сдурел?! — разинул рот Вельд. — Ты хоть представляешь, что с нами сделает комендант, если, не дай Создатель, увидит, что мы выпивши на службе? Декадой ареста не отделаемся… Можем и кнута схлопотать…

— Да пошли они во Тьму со своими наказаниями, — беспечно отмахнулся я от предостережений приятеля. Похоже, лекарство тьера Эльдара наконец подействовало. Такая бесшабашность накатила…

— Деньги получил? — подойдя, спросил Роальд и уставился на раскрывшего рот Вельда, которого донельзя удивили мои слова. Обычно ведь я его, напротив, отговариваю от всевозможных глупостей. — А с тобой что такое? — поинтересовался он.

— Так Кэр вон предлагает пойти выпить! — возмущенно выпалил Вельд. — Издевается, гад!

Взглянув на меня, Роальд пожал плечами:

— А почему бы и нет?

— Но… — едва не брякнулся в обморок Вельд и, что-то сообразив, с облегчением рассмеялся: — Прикалываетесь, да?

— Ты разве забыл, что Тимир сказал? — возразил Роальд. — Какие могут быть проблемы с выпивкой, когда мы на три дня освобождены от службы?

— А, точно, — просветлел ликом Вельд и тут же спросил у меня: — В «Селедку» завалимся?

— Да без разницы, — ответил я. — Мы же не напиваться. Так, для души принять.

Мы вышли из управы и едва ли не хором протянули:

— Уф-ф…

Жарища несусветная. Как еще камни не плавятся. Впрочем, «Селедка» недалеко, должны добраться живыми.

— Ходу, парни, — скомандовал Роальд, и мы торопливо зашагали за ним.

Часы на башне звонко пробили полдень, когда вывеска с красующейся в меховой шубе селедкой стала четко различима через зыбкое марево над мостовой. Осталось мне два дня и двадцать часов… Или совсем немногим больше… Или меньше…

Завалившись в кабак, я перевел дух. Прохладно тут у Гарта…

— О, стража! — поприветствовал нас хозяин «Селедки», вскинув широкую, как у медведя, лапу. И подначил, ухмыляясь: — Как насчет кружечки холодненького пивка? Сейчас оно ох как хорошо пойдет… — И, восторженно закатив глаза, зачмокал губами.

Вельд непроизвольно сглотнул и покосился на меня. Злыдень тот еще этот Гарт — сам в страже не одну пару сапог стоптал на мощеных улочках Кельма, а так над людьми издевается… Специально ведь дразнит, видя наши бляхи и думая, что мы на дежурстве.

— Думай сам, — пожав плечами, сказал я Вельду. — Я все же вина закажу.

Роальд с Вельдом, соблазнившись холодным напитком, заказали себе пару пива, немедленно налитого им Гартом, удивленно почесывающим затылок. Вино прибыло чуть позже — когда Лайма, то ли двоюродная сестра, то ли племянница владельца кабака, набрала в кладовой кувшинчик «Темной лозы».

Глотнув винца, я прислушался к разговору своих спутников. Вельд привязался к Роальду с требованием подтвердить мои слова о ждущей наш десяток огромной премии. Недоверчивый какой. Будут ему денежки. А мне их, к сожалению, не видать. Да уж, обидно, что не удастся прогулять их за оставшийся мне срок. Придется как-то выкручиваться… На пару золотых не разгуляешься… Но если воспользоваться идейкой Вельда, то можно поправить дело. Есть ведь к кому подкатиться с этим вопросом.

— Ну что, вы допили? — поинтересовался я.

— Почти, — ответил Роальд. — А ты не хочешь сидеть на одном месте, дожидаясь вечера?

— Думаю к одному старому знакомцу заскочить, — криво усмехнувшись, сказал я. — Вы со мной?

— Да куда же мы от тебя денемся? — удивился Роальд и за ворот поднял со стула Вельда.

Тот разнылся: дескать, зачем куда-то переться по такой жарище, когда здесь прохладно и хорошо? И пиво тут замечательное, а в другом месте может оказаться хуже…

— Погодите, самое главное-то забыли, — развернулся я от самых дверей и направился к скучающему у стойки Гарту.

Поторговавшись немного, я приобрел выпивку для грядущего угощения сослуживцев. Несколько средних бочонков, двадцативедерных. Пару — светлого кельмского пива и один — крепкого красного вина. По идее должно хватить.

Наказав Гарту угощать всех стражников, кто только заглянет, я вышел из таверны. Вельд жмурился, глядя на солнце, и пытался подсчитать, за какое время можно поджарить рыбину, бросив ее на мостовую. Утешив его тем, что мы не рыбы, я сошел с крыльца.

Не очень приятно, конечно, шататься по Кельму в самую жару, когда все горожане прячутся в тени, отчего улицы практически безлюдны. Ну да ничего, будет что вспомнить в ином мире. Какими бывают обычные летние дни…

Но через три квартала жара перестала казаться такой уж изнуряющей. Притерпелся, наверное. Да и мундир — это не раскаленный солнечными лучами доспех, жить можно.

— Подождите меня здесь, — бросил я своим спутникам в нескольких сотнях ярдов от цели и дальше отправился один.

Низенький домик Трима-крысы, ютящийся меж высоченных собратьев в Сальном тупичке, все также поражал своим убогим видом. Не знавший ремонта фасад, обветшалая крыша, растрескавшаяся грязно-серая парадная дверь — на первый взгляд притон какой-то, а не жилище состоятельного человека. И внутри все убого и уныло. Облупившийся лак на мебели, грязные, истертые до дыр ковры. И старьевщик побрезгует эдакой рухлядью.

— Кэрридан Стайни, — с оттенком удовлетворения проговорил Трим. Он мельком глянул на меня и продолжил свои безуспешные попытки оттереть большим пальцем рыжее пятно в уголке какого-то железного то ли подноса, то ли зеркала. — Что привело тебя в мою забытую Создателем нору?

— Да так, небольшое денежное дело, — ответил я, разглядывая заметно располневшего с момента нашей последней встречи ростовщика.

— Разве магистрат плохо платит десятникам?

Меня поразила невероятная наблюдательность Трима. Все что нужно за краткий миг рассмотрел.

— Да нет, неплохо. Только когда оно еще будет, это жалованье.

— И что ты хочешь от меня? — сварливо пробурчал ростовщик. — Чтобы я выдавал тебе денежное довольствие?

— Нет, — усмехнулся я. — Мне срочно нужен десяток золотых.

— А с дочерью императора тебя свести не надо? — на полном серьезе осведомился Трим, отложив в сторону свою железяку.

— Не отказался бы от такого варианта, — признался я. — Но сойдут и просто деньги.

— Зачем тебе столько? — спросил Трим, сложив ладони вместе и постукивая пальцами.

— Случай вот удачный подвернулся, — потерев новенькую бляху обшлагом рукава, пояснил я. — Получил временное назначение и рассчитываю превратить его в постоянное. Только надо на лапу кое-кому в магистрате дать.

— Разумно, — одобрительно отозвался о моей задумке Трим и спросил: — А если сорвется дело, как долг отдавать будешь? Такую сумму тебе придется копить очень долго.

— Не придется, — покачал я головой. — Повышение — это пустяк, меня еще крупная премия ждет. Не слышал пока о переполохе у восточных ворот? Как мы там контрабандистов гоняли?

— Доходили кое-какие слухи, — задумчиво протянул ростовщик и спросил: — На какой срок ты хочешь взять в долг?

— Ну… — Сделав вид, что веду какие-то подсчеты, я устремил взгляд в потолок, а потом сказал: — На три декады. Пока казначейство оценит все да премию отпишет…

— Хорошо, тогда будешь должен два золотых сверх заемного десятка.

— Ты совесть-то имей, Трим! — возмутился я. — По-людски пятую долю за год берут, а не за месяц.