Лучезарный

Пробравшись сквозь кусты шиповника к сараю, пристроенному к торцу дома, Эмил открыл дверь, висящую на одной петле, заполз на сухое сено и со стоном растянулся на нем. Сквозь прорехи в крыше было видно постепенно светлеющее небо и ветку, на которой сидел толстый снегирь, похожий на спелое яблоко…

Вокруг вукодлака плыла чернота, испещренная серебряными полосами. Эмил вынырнул из прошлого в реальность, которая оказалась крепко стиснутой временным зеркалом.

Некоторое время колдун переживал раздвоение сознания, одна часть которого никак не хотела расставаться с двумя людьми, оставшимися в старой сторожке несколько тысячелетий назад, а другая отчаянно искала ответ на вопрос: «…Почему мне показали именно это?!»

«Быть может, через эти отрывочные воспоминания я смогу узнать нечто по-настоящему важное…», — подсказало что-то из глубин души. Эмил закрыл глаза, отогнал смятение, наполнившее душу после видения, и решил: «Я должен узнать, чем занят оборотень».

Это оказалось легко.

Еще одно мысленное усилие — и он смог различить, куда смотрят Гэл с ангелом. Оба оказались слишком привязаны к своему бывшему воспитаннику, аватаре Буллфера, и пытались найти его. Выяснить, что с ним стало.

Оба смотрели в настоящее…

«Примитивы! — презрительно оскалился вукодлак. — Они не понимают! Получив драгоценный шанс прикоснуться к знаниям, не надо тратить его на любование пустыми картинками событий сего дня. Надо узнавать, что заставило мир стать таким, какой он есть! Истинная помощь не в том, чтоб вытаскивать из бед некоего Атэра. А в том, чтобы отсечь ошибки прошлого, приведшие к его бедам. Очень давнего прошлого… — Эмил рассмеялся мысленно, и на его морде проступило высокомерное самодовольство. — Они даже не догадались, что сам Атэр является такой ошибкой! Последствием моей оплошности. И больше я ее не допущу…»

Полудемон кивнул сам себе, а потом прильнул к зеркалу, в которое так заинтересованно смотрели Гэл и Энджи.

ГЛАВА 7

Встреча с нелунгами

Высокие стены Рэйма скрылись за маревом горизонта день назад. Дышать сразу стало легче, хотя иногда все еще казалось, будто вой труб катится вниз с холмов и тугой воздушной волной толкает в спину.

Атэр ехал впереди один. Остальные цепочкой растянулись следом. Вокруг, куда ни кинь взгляд — пологие холмы, поросшие сухой травой. Она моталась по ветру, разбрасывая острые булавки семян. Те цеплялись за одежду, хвосты лошадей, падали в мертвый песок. Небо слепило синевой. Воздух, наполненный горькими запахами, сушил горло. От жары тело покрывалось липким потом. Солнце светило в спину, и тени, ложащиеся на неровности дороги, наливались пунцовой краской.

— Говорят, эти земли называются дюнами и тянутся до самого моря… — сказал Октавий.

— Мы так и будем торчать посреди дороги?! — Атэр сердито оглянулся на хмурого Гая. — Нас заметно со всех сторон, как плевок на лысине!

Критобул, что-то невнятно бормочущий, размеренно покачиваясь в седле, громко хмыкнул. Видно, выкрик эллана помешал важному разговору с погибшим братом, пепел которого преторианец продолжал носить в мешочке, висящем на шее. Все никак не мог найти достойного места для захоронения. Но ответил он вполне добродушно:

— Ты, давай, с лошади не свались. А по сторонам я смотрю.

— Друзья мои, а может быть мы, все-таки, остановимся? — воодушевленно предложил Октавий.

До этого несостоявшийся жрец мученически-отрешенно смотрел вдаль, не забывая время от времени громкими вздохами напоминать всем о недавней ране. Периодически он начинал ерзать в седле и охать, изображая невыносимое страдание. Но на эти гримасы и стоны уже никто не обращал внимания. Надоел.

— Я, конечно, понимаю, — продолжил нервный рэймлянин. — Наша цель — как можно быстрее удалиться от столицы. Возможно, по нашим следам уже…

Атэр громко кашлянул, перебив спутника. И, набрав побольше воздуха, продолжил, копируя его занудноватые напевные интонации:

— …спешат враги, которые, несомненно, торопятся вернуть нас в ненавистный город, дабы отдать под суд, мстя за побег государственной преступницы Арэлл, уничтожившей прислужников Некроса и теперь пребывающей в состоянии вечного гонения…

Сзади, не дослушав высокопарного монолога и убивая весь трагизм высказывания, рассмеялась Гермия. Октавий метнул в насмешника ненавидящий взгляд и оскорбленно поджал тонкие губы, снова мученически стекленея взором.

— Здесь никто не ездит, — сухо заметил Гай. — Караванные пути лежат восточнее.

— Странно, что наш всезнаец Атэр об этом не слышал, — съехидничал Марк, поглядывая на Гермию.

Было заметно — рэймлянину приглянулась бывшая рабыня. За вчерашний день получше разглядев сероглазую красотку-элланку, для конспирации переодетую юношей, он приободрился. Старался принимать мужественные позы, остроумно шутить по поводу и без. Девушка, в свою очередь, не забывала улыбаться Марку, а сама с большим интересом поглядывала на Юлия.

Атэр начал подозревать, что ее слабость — светловолосые юноши. Нервические и тонко чувствующие. У него чесался язык съязвить по поводу жалких ухаживаний Марка. Но пару раз ненароком отметив чрезмерно пристальное внимание добродушно-улыбчивого Критобула, демоноборец усмирил желание острить. Связываться с психом-преторианцем, по мнению эллана окончательно свихнувшимся после гибели брата, не хотелось.

— Неприветливое место, — Гермия поправила башлык, прикрывающий нижнюю половину лица.

— Пятьдесят лет назад здесь было сражение между рэймским легионом и ордой нумидийцев. — Гай привстал в седле, глядя на запад. — За теми холмами до сих пор лежат курганы из обломков колесниц и человеческих костей.

— У рэймлян все, что не легион — то орда, — хмыкнул Атэр, оглядываясь на Арэлл.

Элланка ехала молча. Не отрываясь, смотрела на холмы, но, казалось, видела нечто иное. Вокруг ее синих глаз появились морщинки от яркого солнца, в кожу тонких рук, крепко сжимающих поводья, въелась грязь. Лицо уродовали синяки и ссадины, белая кожа покраснела от загара. Длинная пыльная накидка скрывала стройные ноги, но Атэр и так знал — они тоже изранены. Смотреть на нее было тяжело. Нищая оборванка, а не дочь эллидского басилая и невеста сына императора Рэйма. Но, похоже, саму девушку не волновало, как она выглядит.

— Эй, Критобул, — негромко позвал Атэр, оглядываясь через плечо. — Не хочешь похоронить Аристида где-нибудь тут? Места просторные, раздолье.

Атлет добродушно глянул на эллана, похлопал по мешочку с прахом брата и заявил:

— Нет. Говорит, плохо. Песок да камни. А он любит, чтоб вода рядом журчала.

— Корабль до Эллиды идет шесть дней, — сказал Юлий, несмотря на жару зябко кутающийся в гиматий. — Если мы благополучно доберемся до Балтиса, то через неделю можем попасть в Септонис.

Арэлл рассеянно кивнула, и Атэр присмотрелся к ней внимательнее. Элланку что-то мучило. Воспоминания?… А, может, наоборот, пыталась вспомнить и не могла…

«Меня тоже терзают видения прошлого», — подумал Атэр, искренне сочувствуя девушке.

Ему, по-прежнему, снились кошмары. Потоки лавы, огненные озера… Прошлой ночью эллан опять проснулся с бешено колотящимся сердцем и ноющей челюстью из-за стиснутых во сне зубов. Опять видел жидкое красное пламя, ползущее по телу, и задыхался в нем. В детстве эти видения пугали. Теперь было ясно, откуда они — оборотень-Гэл постарался, рассказал воспитаннику о прошлой жизни, с радостью заявив, что тот был Высшим демоном.

Эллан не знал, как относиться к себе «темному». Раньше намеки приятелей на излишнюю злобность казались ему смешными, теперь приходилось задумываться над каждым ерундовым поступком: «Сделал я так потому, что ленив и равнодушен сам по себе, или это настоящие проявления демонского начала?» Спросить было не у кого. Не с Арэлл же об этом беседовать. Хотя к ней хотелось держаться поближе. И вовсе не из-за любовных порывов, как чудилось ревнивому преторианцу.

Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.