Отзвуки эха

– Дорогая, – с трудом выговорил я, всматриваясь в испуганное лицо Энн, стоявшей рядом со мной на коленях.

– Черт бы вас всех побрал! – вопил разъяренный Сентас. – Я не намерен больше терпеть трюки этого ублюдка! Отпусти же меня, я его по полу размажу! – Последнее относилось уже к жене, которая мертвой хваткой вцепилась в его руку и не давала подойти ко мне.

– Прекрати, – всхлипывая, молила она, – перестань!

Я не могу восстановить в памяти последовательность событий между моим падением на пол и их уходом из нашего дома. Время бежало, мягко говоря, не вполне обычно, оно двигалось какими-то странными скачками. Все еще лежа на полу, я посмотрел на бушующего Сентаса и его истерически рыдающую жену и удивился, как ей удается удерживать этого буйвола на месте. А в следующий момент их уже не было в доме. И лежал я не на полу, а на диване, и Энн осторожно обтирала влажным и очень холодным полотенцем мое разгоряченное лицо.

– Воды! – Это было первое слово, которое я сумел произнести.

Полагаю, такой же голос был бы у заблудившегося в пустыне странника – тихий и хриплый. Должно быть, я выглядел далеко не лучшим образом, потому что Энн почти бегом устремилась в кухню и принесла самый большой из имеющихся в наличии стакан с водой. Я осушил его одним глотком.

Затем я вздохнул и расслабился.

– Как хорошо, – прошептал я, – знаешь, а ведь я совсем забыл.

– О чем? – Энн смотрела на меня с откровенным испугом, опасаясь, не поехала ли у меня крыша.

Я улыбнулся и похлопал ее по руке. Смеяться просто не было сил.

– Я забыл, как нам, медиумам, после сеанса всегда хочется пить. – Еще раз слабо улыбнувшись, я поинтересовался: – Что здесь произошло?

Энн подробно пересказала мне все события, стараясь не упустить ни одной детали.

– Неудивительно, что они ушли, – заметил я.

– Очень громко ушли, я бы сказала, – вымученно улыбнулась Энн. – Сентас грохнул дверью так, что дом едва не рухнул. Даже о своей собственности не подумал. – Она несколько секунд помолчала и добавила: – Веселенькое у нас лето.

Я в ответ криво улыбнулся. После всего случившегося чувство юмора уже не особенно помогало. Мы прижались друг к другу и некоторое время сидели молча, думая каждый о своем. Я чувствовал, что ко мне снова возвращается гнетущее чувство страха.

– Энн, – сказал я, – мне кажется, я знаю, почему Сентас так разбушевался.

Она внимательно всматривалась мне в лицо, вопрос явно вертелся у нее на языке, но она так и не задала его.

– Элен Дрисколл никогда не уезжала на восток, – медленно начал я, – она вообще никуда не уезжала. Потому что умерла здесь. И убил ее Гарри Сентас.

– Что?!

– Могу поклясться! Все сходится. Если бы он знал, что она живет где-то на востоке, он не стал бы так нервничать. Я имею в виду сегодняшний инцидент.

– Не знаю... А может быть, все не так страшно?

– Что ты имеешь в виду, дорогая?

– Я подумала, наверное, у Сентаса была связь с Элен Дрисколл, он решил, что тебе все стало известно, и боялся, что ты начнешь его шантажировать. А в то, что ты медиум, он, по-моему, не поверил.

– Мне тоже кажется, что не поверил, – подумав, согласился я, – но, если все так, как ты говоришь, он слишком уж нервничает. Я верю, что он действительно спал с Элен Дрисколл. Но я также уверен, что он убил ее и написал от ее имени письмо, чтобы все подумали, будто она и в самом деле уехала в Нью-Йорк. И он оказался прав. Никто ничего не заподозрил.

– Но... где же она?

– Вероятно, похоронена где-нибудь в укромном месте.

Энн вздрогнула и зябко поежилась.

– Это просто ужасно, – пробормотала она, – но мы все-таки не можем быть уверены. Если она действительно мертва, у полиции все равно нет никаких доказательств.

Я почувствовал, что она намеренно акцентирует свое внимание на поверхностных деталях, чтобы не вдаваться в главное – в то, что со мной общается призрак. Даже после смерти Элен Дрисколл я ее вижу и слышу.

– Ты права, – вздохнул я, – не приходится сомневаться, что над моими свидетельскими показаниями в суде в лучшем случае посмеются, ну а в худшем – я окажусь на приеме у психиатра.

– Как бы узнать, где похоронена эта женщина, – задумчиво протянула Энн, – конечно, если предположить, что ты прав... а я в этом почти уверена. Страшно вспомнить, как этот громила бросился на тебя... даже не знаю, как у миссис Сентас хватило сил его удержать.

– Тс-с-с, успокойся, дорогая. – Я обнял жену и задумался.

Что я мог сказать полицейским? Что я – медиум и мне является убитая женщина? Меня наверняка поднимут на смех, и до суда, скорее всего, дело не дойдет. Никто не станет меня слушать.

И тем не менее я был убежден, что не ошибаюсь. Реакция Сентаса на голос Ричарда, его поведение сегодня... Совершенно очевидно, что он пытался держать жену подальше от этого дома, пока она не обнаружила чего-нибудь лишнего. Записка, оставленная Элен Дрисколл. Тот факт, что сестра не присутствовала при ее отъезде. Да и вся ситуация в целом – некрасивая властная жена, звероподобный муж и живущая по соседству симпатичная сестра жены. Возможно, она пригрозила, что расскажет сестре об измене супруга, тот пришел в ярость, схватил первое, что подвернулось под руку, и...

– Черт меня побери! – воскликнул я. – Кочерга!

Я подошел к железке и, собравшись, взял ее в руки. Энн увидела, как сильно я вздрогнул и вновь уронил ее на пол.

– Вот почему я оставил ее на полу в ту ночь, – объяснил я ничего не понимающей Энн, – именно этой кочергой была убита несчастная женщина.

Энн стояла раскрыв рот и смотрела то на кочергу, то на меня.

– Поднеси ее, пожалуйста, сюда, к лампе, – попросил я.

– Я?!

– Мне тяжело к ней прикасаться, дорогая.

Осторожно, будто гремучую змею, Энн взяла кочергу и, стараясь держать ее подальше от себя, положила под лампу. Осмотрев орудие убийства, я был вынужден признать, что на нем нет пятен крови, волос – в общем, ничего, что могло бы явиться доказательством преступления. Очевидно, Сентас ее как следует вымыл.

Энн снова с опаской взглянула на кочергу и, соблюдая прежнюю осторожность, отнесла ее на место.

– А что может служить доказательством? – спросила она.

– Возможно, уже ничего, – вздохнул я, – прошло слишком много времени.

– Но если это правда, – начала Энн, – может быть, в полиции сумеют заставить его говорить?

– Если мы не предъявим труп, нас даже слушать не будут, – вздохнув, сообщил я и тут же оживился: – А что, если...

Энн не произнесла ни слова, но на ее лице снова появилось испуганное выражение.

– В сказках о привидениях, живущих в домах или замках, – поделился я своими мыслями, – часто находят тела, похороненные в подвалах или на чердаках.

– Том! – Бедная Энн даже позеленела. – Ради бога, пожалей меня.

– Прости, дорогая, я понимаю, как все это ужасно, но такое вполне может быть. Мне не дает покоя выражение лица этой женщины. Мольба...

– Том, умоляю тебя!

– В любом случае есть только один способ убедиться в моей правоте.

– Нет! – воскликнула она, но, сдержавшись, добавила: – Прямо сейчас?

– Сентас может сбежать, Энн, если решит, что у меня есть что-то конкретное против него.

– Да, но... – она тяжело опустилась на диван, – я не могу тебе помочь в этих жутких поисках и очень надеюсь, что ты не прав. Потому что, если окажется, что все это время мы жили рядом с могилой... – Она тяжело вздохнула и закрыла глаза.

– Скоро вернусь, – сообщил я и направился к выходу.

– Том, а где ты собираешься искать?

Я беспомощно развел руками:

– Думаю, где-то под домом. Вряд ли он это сделал на заднем дворе... В общем, не знаю.

Потоптавшись еще немного на пороге, я решительно открыл дверь и шагнул на улицу. Ночь была довольно прохладной. И пока я шел по аллее к гаражу, легкий ветерок приятно холодил мое разгоряченное лицо. В гараже я включил свет, разыскал лопатку с короткой ручкой – под домом можно было работать только такой – и снял с крючка фонарь.