Дурная кровь

   Бере улыбнулся: двадцать лет назад, в ту прекрасную пору, когда он сам был студентом этого университета и сидел на лекциях профессора Тираниуса Блатхорна, этот почтенный преп говорил то же самое, слово в слово. И такая вдруг ностальгия охватила Бере, что аж плакать захотелось...

  - ...Рейно Больдвинг, первый из правителей династии, согласно Раберранским хроникам, был изгоем из своей семьи: он был виновен в смерти своего младшего брата, которого убил во время пьяной ссоры, - продолжал вещать Блатхорн (он всегда читал свои лекции с полузакрытыми глазами и сложив руки на груди крестом). - Великий Круг знающих Ванагрима судил принца и приговорил его к вечному изгнанию из страны. Изгнанный ванагримской элитой Рейно со своей дружиной отправился на юг, на Барийскую низменность, в ту пору населенную дикими племенами язычников. Ему удалось привлечь на свою сторону некоторых местных вождей, и с их помощью Рейно утвердился сначала на севере Барии и построил там крепость, название которой на древнем ванагримском наречии звучало как Дуардалайн, Замок Каменных Голов. Здесь он пополнил свою дружину наемниками из числа барийцев и клангов, жителей западного Полесья, весьма искусных охотников и превосходных лучников. Далее, хроники повествуют, что в пятый год своего присутствия в Барии, что соответствует 855 году по нашему летоисчислению, Рейно с войском в две тысячи копий двинулся на юг, к Лоландским озерам. Его цель была очевидна - Рейно намеревался достичь древней столицы Барии, города Хорм и провозгласить себя там королем Барийским. И вот с этого момента мы находим в Раберранских хрониках странные противоречия, словно их писали разные люди, располагавшие различной информацией.

   Чтобы проследить эти противоречия, давайте обратимся к таблице номер шестнадцать. Читаем: "Рейно, подойдя к стенам Хорма, выслал вперед двенадцать разведчиков, дабы они пробрались в город и узнали, что там происходит, но разведчики не вернулись. Тогда Рейно послал еще шесть разведчиков с приказом найти исчезнувших сотоварищей, но и эти воины не возвратились обратно. Велик был гнев Рейно: обратился он к магам, дабы использовали они мантэ, чтобы выяснить, что случилось с его воинами". Итак, мы впервые встречаемся с упоминанием о загадочной магической практике "Мантэ", которой владели ванагримские чародеи. Однако читаем дальше, на таблице номер двадцать один: "Маги, бывшие с королем, обратились к государю и предложили ему использовать мантэ во имя скорейшей победы над врагами, но король отказался, говоря: "Не хочу пробуждать то, что спит, победу я завоюю мечом своим". Налицо разночтение, господа. Не думаю, что это ошибка почтенного мэтра Ванхарта - его перевод безупречен, смею заверить. Позволю себе предположить, что король Рейно опасался применять мантэ, поскольку знал о невероятной силе и опасности этой магической практики, посему вполне возможно, что это обстоятельство в одних редакциях хроник было отмечено, а в других нет...

  - Бере! О дьявол, чтоб мне пропасть! Ты ли это?

   Маг обернулся. Широко улыбающаяся физиономия, возникшая в его поле зрения, принадлежала Матусу Кигану, когда-то сокурснику и собутыльнику, а ныне - субпрефекту факультета мантики и тавматургии.

  - Какими судьбами? - пробасил Киган, хлопая Бере по плечам. - Чертов стервец, я тебя сто лет не видел! Изменился, клянусь всеми богами, сильно изменился. Прямо тебе волчара матерый. Ты откуда?

  - Тебе надо объяснять, откуда берутся все люди, Матт?

  - Ха-ха-ха, ты все тот же! - Киган просто сиял весь от счастья. - Дьявол, как я рад! Сколько лет мы с тобой не виделись - пятнадцать, семнадцать, больше? С тех пор молоденькие сосны в университетском парке, что мы посадили в день коронации нашего августейшего монарха, уже вымахали в здоровенные деревья. Доходили до меня слухи, что ты одно время на эту темную лошадку Невилля работал, но я думал - так, болтают.

  - Ты тоже изменился, Матт, - сказал Бере. - Прямо-таки излучаешь благополучие.

  - Господа! - Выглянувший из-за двери аудитории Блатхорн выглядел крайне недовольным. - Вы срываете мне лекцию!

  - Пардон, мэтр, - Киган схватил Бере за локоть, потащил по коридору. - Пойдем ко мне на кафедру, поболтаем. У меня там бутылочка отличного миллвейна есть. Нет, я просто счастлив тебя видеть!

  - Как твои дела, Матт?

  - Отлично, друг мой, просто великолепно! Два года назад я защитил диссертацию и получил должность субпрефекта, теперь вот жду, когда наш почтенный доктор Бальери уйдет на пенсию, и я займу его место...Слушай, а ты ведь пришел сюда не потому, что ностальгия замучила, верно?

  - Угадал. Мне Ван Затц нужен.

  - Арно? Этот спесивый выскочка? С каких это пор ты стал иметь дело с зазнайками?

  - С тех самых, как ищу работу, Матт.

  - А-а, понял! - Киган хлопнул себя по лбу. - Это по поводу вакансии на кафедре Ван Затца, верно? Дошли тут до меня слухи, но я почему-то считал, что там все уже решено. Отличный вариант, мой друг. Только боюсь, тебе придется пройти аттестационную комиссию, чтобы подтвердить свою квалификацию. Должность второго лектора - это не шутки!

  - Кто говорил о должности второго лектора? - Бере был удивлен. - Ван Затц говорил о месте лаборанта, вот я...

  - Лаборанта? - Пухлое румяное лицо Кигана вытянулось по вертикали, улыбка исчезла. - Ах, да, там же две вакансии! Совсем забыл, дьявол.

  - Матт, объясни-ка мне все поподробнее. Ван Затц был очень немногословен.

  - Еще бы! Он чертовски расстроен тем, что старый милый умница Бенедиктус решил уйти на покой. Вся кафедра держалась на старике еще с тех времен, когда мы с тобой тут школярствовали. А тут Бенедиктус где-то две недели назад взял и написал рапорт. Заявил-де, что уже очень стар, здоровье слабое, и что хочет отойти от дел.

  - А причем тут лаборантская должность?

  - Так ее занимала его внучка, Анжелис. Чудная девушка, красавица и умница. Вот уж ни у кого язык не повернется сказать, что она получила эту работу благодаря деду - девчонка отлично знает древние языки, и делала огромную работу в университетском архиве! А главное, она настоящая красотка и не замужем. Тут все мужчины от вахтера до декана по ней сохли, но девчонка была неприступна. - Киган сделал паузу. - Значит, девчонка тоже уволилась, и Ван Затц ищет ей замену. Теперь все понятно.

  - Ну, и мне стало кое-что понятно. Проклятый Ван Затц был очень немногословен.

  - Он тебе предложил занять эту должность?

  - Нет, просто между делом обмолвился за обедом. Ты сказал, что с вакансией второго лектора вроде как решено, верно?

  - Дружище, мы тут все варимся в собственном соку, и нас очень мало заботит то, что происходит на других факультетах, а сплетен я не люблю. Но уж коль мы об этом заговорили, так дошел до меня слушок, что на место Бенедиктуса метит какой-то молодой да ранний, из золотых детишек. Понятное дело, наши начальники будут соблюдать чертовы формальности и организуют что-то вроде конкурса, но его итоги предрешены заранее. Поэтому я немного удивился, что ты намылился на это место. А ты, оказывается, хочешь занять место Анжелис. Ну, это будет не так сложно. Ван Затц возьмет тебя без разговоров, я даже не сомневаюсь.

  - Что за золотой ребенок готовится занять должность Бенедиктуса?

  - Ой, не знаю. Но по слухам он чуть ли не родственник нашего государя.

  - Понятно, - усмехнулся Бере. - А где мне сейчас можно найти Ван Затца?

  - Наверняка он торчит у себя в деканате. Так как насчет глотка миллвейна?

  - В другой раз, Матт. Не хочу, чтобы при разговоре с Ван Затцем от меня пахло спиртным.

  - Жаль, - тут Киган снова довольно заулыбался и хлопнул Бере по плечу. - Нет, я честное слово рад до ужаса! Может, зайдешь ко мне в гости как-нибудь? Познакомлю с женой, с сыном. А у тебя как на личном фронте?

  - Никак, - Бере крепко пожал руку субпрефекта. - Ничего не обещаю, но может быть, еще увидимся, Матт. Было приятно с тобой поболтать. А сейчас прости, пойду искать Ван Затца. И - спасибо за информацию.