Сфинкс

— Хорошо, давай вернемся домой. Матье отвезет нас?

Они вышли на улицу. На гравиевой подъездной дорожке перед баром стоял автомобиль — черный «флитвуд». Матье тихо и невозмутимо сидел за рулем. Увидев их, он вышел и открыл заднюю дверцу. Лори села в машину, Гин задержался на минуту.

— Матье, — сказал он, — надеюсь, мы станем друзьями?

Гин увидел свое искаженное отражение в зеркальных солнечных очках Матье; тот ни знаком, ни жестом не дал понять, что услышал его слова. Он флегмагично стоял, ожидая, когда Гин сядет в машину. Затем закрыл дверцу, сел за руль, включил мотор, и они плавно поехали.

Поскольку Гин был сильно загружен на работе, они решили провести первые пару недель их медового месяца в особняке Сэмплов. Как только он немного освободится, они отправятся на две недели на горнолыжный курорт, а по возвращении подыщут себе дом недалеко от Вашингтона.

— Вы можете жить здесь сколько хотите, — сказала миссис Сэмпл. — Места достаточно и для вас, и для меня, и даже для моей будущей маленькой внучки.

— Я надеюсь, первым будет сын, — сказал Гин, но миссис Сэмпл только засмеялась. Казалось, она абсолютно уверена, что первой родится девочка.

Машина проехала по дубовой аллее и, скрипнув шинами по гравию, затормозила перед домом. Матье открыл дверцу, они вышли из машины. Дом по-прежнему казался Гину мрачным и неприветливым, но он надеялся, что скоро привыкнет к нему. Минуя портик с колоннами, они вошли в просторную темную прихожую, стены в которой были увешаны африканскими копьями и щитами и рисунками на бычьей коже. Черная дубовая лестница вела на второй этаж. Свет проникал в прихожую через витражное окно и разноцветным узором ложился на пол и стены.

— Я должен перенести тебя через порог, — торжественно сказал Гин. Он присел и попытался поднять Лори.

Напрягаясь изо всех сил, он приподнял ее всего на пять-шесть дюймов и понял, что не может удержать ее. Да, она высокая девушка, но он и не предполагал, что она такая тяжелая. Ему показалось, что он пытается поднять огромное неуклюжее животное. С трудом переводя дыхание, он осторожно поставил ее на пол.

— Миссис Кейлер, — сказал он, — боюсь, вам придется самой переступить через этот порог. Я должен позаниматься спортом и накачать мышцы перед тем, как мы купим новый дом.

Лори засмеялась.

— Я думала, что выхожу за первоклассного политика, а оказалось, что мой муж — 126-фунтовый слабак.

— Я вешу 192 фунта — и это не считая двух кусков свадебного торта.

Матье шел впереди, неся чемоданы Гина. Они остановились у темной дубовой двери в конце коридора. Слева от нее была дверь в маленькую спальню, где Гин приходил в себя после нападения сторожевой собаки. Матье открыл дверь и пропустил их в комнату.

— Какая славная комната, — сказал Гин. — Взгляни на кровать. Она просто потрясающая!

В центре комнаты стояла высокая кровать с пологом, поддерживаемым резными колонками из красного дерева, спинка была украшена изображениями диких животных среди листьев и цветов.

Стены их спальни были бледно-желтого цвета, на полу лежал золотистый ковер, мебель была старинная, французской работы. Миссис Сэмпл украсила комнату свежими цветами, доставленными из Флориды, и все вокруг благоухало.

Матье поставил чемоданы и раздвинул шторы на окнах. Комната находилась в юго-восточной части дома, по утрам сюда должны были проникать лучи восходящего солнца. Из окна открывался чарующий вид на верхушки деревьев и поля усадьбы.

Матье все не уходил, он стоял как восковая фигура, как будто чего-то ожидая.

— А, извини, — сказал Гин, нащупывая в кармане десятидолларовую купюру. — Вот, возьми, большое спасибо.

Матье не шелохнулся. Он не протянул руку за деньгами и даже не дал понять, что не хочет их взять.

Неожиданно он прохрипел что-то вымученным, неестественным голосом, изо всех сил напрягая гортань. Но так как у него не было языка, разобрать, что он хочет сказать, было трудно.

Гину показалось, что Матье прохрипел: «Газель Смита».

Гин нахмурился и вопросительно посмотрел на Лори.

— О чем он говорит? — спросил он и повернулся к шоферу:

— Матье, что ты хочешь сказать?

Лори подошла к Матье и, улыбаясь, положила руки ему на плечи.

— Дорогой, Матье ничего не хочет сказать. Правда, Матье? Он просто пошутил.

Матье замолчал.

— Спасибо, Матье, ты свободен, — сказала Лори.

Шофер надел фуражку, развернулся и вышел из комнаты, решительно закрыв за собой дверь.

— Я уверен, он сказал: «Газель Смита». Это какая-то африканская антилопа?

— О, выброси это из головы, — сказала Лори, снимая фату. — Мне кажется, пытки, которые он перенес в Алжире, слегка повредили его рассудок. Обычно он ведет себя нормально, но иногда выдает такие странные вещи.

Гин подошел и обнял ее.

— Ну, — сказал он нежно, — ты ощущаешь себя миссис Кейлер?

Лори откинула голову.

— Это немного необычно, — сказала она. — Мне надо к этому привыкнуть. Целых девятнадцать лет я была Лори Сэмпл и только пару часов — Лори Кейлер.

— Твоя мать вернется не раньше чем через полчаса. — Улыбаясь, он притянул ее к себе и расстегнул верхнюю пуговицу ее свадебного платья.

Она отстранила его.

— Полчаса — это не так уж много, — запротестовала она. — А если она зайдет в комнату и увидит, что мы…

Гин снова прижал ее к себе.

— Ну и что, — сказал он, целуя ее, — мы закроем дверь на ключ.

Лори посмотрела на него своими ясными зелеными глазами:

— Она может посмотреть в замочную скважину.

Гин только кивал и улыбался.

— Да, может, — сказал он, подбираясь ко второй пуговице на ее платье.

Лори вся напряглась и схватила его за руки.

— Пожалуйста, Гин, не сейчас. Давай подождем до вечера.

— Зачем ждать? — спросил он, начиная раздражаться и стараясь говорить спокойно. — Мы только что поженились. Все условности соблюдены. Если мы не сделаем этого до захода солнца, наш брак будет незавершенным, а в штате Флорида это считается очень плохой приметой.

— Но ведь… Лучше не надо… — пролепетала Лори, отстраняясь.

Гин схватил ее за руку. Рука была вялой и никак не реагировала на его прикосновение. У него возникла страшная догадка, что он, возможно, только что женился на фригидной женщине. Что еще может быть причиной ее нежелания заняться любовью? Почему она была против замужества? Почему такая красивая девушка все еще девственница?

— Лори, — произнес он хрипло, — с тобой все в порядке?

— Да… все хорошо, — ответила она.

Она вся напряглась, побледнела и нервно вздрагивала. Гин подумал, что ей плохо, что она на грани истерики.

— Тебе плохо? — спросил он.

— Плохо? — рассеянно переспросила она. — Нет, мне не плохо. Я хочу есть. Я очень проголодалась. Я спущусь вниз, на кухню, и съем что-нибудь.

Гин подошел к окну и закурил.

— Может, ты не будешь никуда выходить? — сказал он тихо. — Может, ты останешься здесь и объяснишь мне, что с тобой происходит?

— Ничего со мной не происходит. Я не понимаю, о чем ты говоришь.

Гин повернулся к ней лицом.

— Лори, мы только что поженились.

— Да, я знаю.

— Это что-нибудь для тебя значит? Мы — муж и жена. Это предполагает, что мы должны страстно любить друг друга, броситься на кровать и, забыв обо всем на свете, заняться любовью. Вместо этого ты собираешься сходить на кухню и исследовать холодильник. Для чего? Тебе нужна порция сырого мяса?

Ее глаза наполнились слезами.

— Извини, — сказал Гин, — я очень разочарован и расстроен. Ты моя жена. Я люблю тебя, но ни разу не видел тебя обнаженной.

Лори опустила глаза. Ее освещали лучи заходящего солнца. Она была классически, исключительно красива — невинная мадонна в девственно-белом платье.

— Гин, — прошептала она, — ты никогда не должен видеть меня обнаженной.

Гин уставился на нее. Он забыл, что у него во рту сигарета, и закашлялся.

— Ах, извините, — сказал он, — может, я должен поклясться, что никогда не увижу тебя голой?