Сфинкс

Генри Нессу понадобилось краткое описание политической структуры трех Карибских островов, и Гин целое утро собирал материалы и статистические данные о выращивании бананов и экспорте сахара.

В субботу вечером он отвез Лори домой и поцеловал ее на прощание. Свидание окончилось безрезультатно, он даже не был уверен, увидит ли ее снова.

Она отказывалась говорить о замужестве, отказывалась говорить о любви и не могла сказать, когда у нее появится свободный вечер. Домой он возвращался в ужасном настроении и немного успокоился, только когда приехал и допил оставшуюся в графине водку.

— Тебя разыскивает Уолтер, — сказала Мэгги, — он не очень доволен твоим докладом.

Гин даже не взглянул на нее, закуривая пятнадцатую за день сигарету.

— Если Уолтер недоволен докладом, пусть Уолтер сам придет сюда и скажет мне об этом.

— Что такое? — удивилась Мэгги. — Революция трудящихся?

— Нет, — ответил он, — просто сегодня первый день рабочей недели, надо сидеть и не высовывать носа.

Мэгги посмотрела на кучу разбросанных на его столе папок.

— Лори оказалась не такой сладкой, как мед? — спросила она с усмешкой.

Гин что-то чертил на полях блокнота.

— Что-то в этом роде. Но это тайна первостепенной важности, если хочешь знать.

Он откинулся на спинку вращающегося стула и вытянул ноги. Сквозь бледно-зеленые жалюзи было видно, как где-то на западе вспыхивают молнии. Пахло грозой. Было только полвторого, но они ухе включили в офисе все лампы. Воздух был влажный и наэлектризованный, и от этого Гин чувствовал себя еще хуже.

— Знаешь, я совершенно сбит с толку, — терпеливо объяснил он. — Она говорит, что любит меня, но не хочет, чтобы ее обнимали, сопротивляется, когда ее целуешь, она даже не назначила следующее свидание. Когда спрашиваешь ее «почему?», она начинает разыгрывать спектакль и говорит, что существует какая-то таинственная причина, по которой она не может мне ничего объяснить.

— Ты очень ее любишь? — спросила Мэгги.

— Что ты имеешь в виду?

— Достаточно ли сильно ты ее любишь, чтобы принять такого рода странности?

Он покачал головой:

— Я не знаю. Она мне очень нравится. Думаю, я люблю ее.

— Ох!

Он видел, как это сообщение разочаровало Мэгги.

— Да, Мэгги, — сказал он, — рано или поздно это должно было произойти. Ты сама говорила об этом.

— Но я не хочу, чтобы ты страдал.

— Мэгги, мне же тридцать два года.

— Можешь не продолжать. Через восемь лет тебе исполнится сорок. Ты слишком молод, чтобы жениться, но слишком стар, чтобы страдать.

Гин не мог не засмеяться.

— Уходи отсюда, пока я не женился на тебе, — пошутил он.

Мэгги выходила из комнаты, когда зазвонил телефон. Гин поднял трубку.

— Мистер Кейлер? Вас спрашивают, — сказала девушка на коммутаторе. — Кто-то по фамилии Сампл.

Гин догадался, что это «Сэмпл», произнесенное с сильным французским акцентом. Вероятно, ему звонит мать Лори.

— Хорошо, — сказал Гин после короткого раздумья, — соедините нас.

Да, это была миссис Сэмпл. Ее низкий вибрирующий голос звучал удивительно отчетливо, будто она стояла рядом и шептала ему на ухо.

— Гин, как ваше плечо?

— Здравствуйте, миссис Сэмпл. Все в порядке, спасибо. Вы поработали на славу. Удивляюсь, как вы не стали профессиональным хирургом.

— Ничего особенного. Я научилась этому в Загазиге у одного старого доктора-турка. Возможно, у вас навсегда останется шрам.

— Думаю, я смирюсь с этим. Как Лори?

— У нее все прекрасно.

— Но ее нет на работе.

— О, вы звонили в банк? Да, она немного устала, но в остальном — все хорошо. Я вот почему вам звоню. Это касается Лори.

Ожидая услышать худшее, Гин мял окурок в сувенирной пепельнице. Может, Лори попросила свою мать позвонить, чтобы отделаться от него? Ладно, он был готов к этому. Он уже подумывал о том, что его странному знакомству с Лори Сэмпл не суждено перерасти в нечто большее. Дразнящий, обманчивый образ, который исчезает, стоит только взглянуть на него.

— Гин, я хочу задать вам один вопрос, — продолжала миссис Сэмпл.

— Спрашивайте.

— Я хочу узнать, вы предлагали Лори выйти за вас замуж?

Гин сделал глубокий вдох:

— Давайте оставим все как есть, миссис Сэмпл. У нас был разговор об этом. Это было очень преждевременно и, вероятно, глупо, но мы говорили об этом.

— И Лори сказала вам «нет»?

— Судя по всему, да.

— Мне нравится, как вы, политики, разговариваете.

— Нас специально обучают искусству политического диалога. Это все?

— Что все?

— Это все, что вы хотели узнать?

— Нет, нет, не все. Я звоню, чтобы сказать, что Лори согласна.

Гин протер глаза.

— Простите, я не совсем вас понимаю.

— Лори согласна, — повторила миссис Сэмпл, — у нас с ней был долгий разговор, и она сказала «да».

— Вы имеете в виду…

— Конечно, я имею в виду, что она принимает ваше предложение.

Гин отнял трубку от уха и уставился на нее.

— Что такое? Что случилось? — спрашивала Мэгги, стоя в дверях.

Гин не обратил на нее внимания. Он снова поднес трубку к уху.

— Миссис Сэмпл, я не могу этого понять.

— Тут нечего понимать, — воскликнула миссис Сэмпл, — Лори любит вас и хочет выйти за вас замуж.

— Но она казалась такой озабоченной, все говорила, что боится чего-то, что все может снова повториться. Я не мог ничего понять.

— Всего лишь игра ее воображения, — ответила миссис Сэмпл неодобрительно. — Самое главное, что она обожает вас и хочет прожить с вами всю жизнь.

— Миссис Сэмпл, все это так неожиданно.

— Ах, — проворковала миссис Сэмпл, — в этом нет ничего необычного. Мы неожиданно влюбляемся, неожиданно рождаемся и неожиданно умираем.

— Да, — сказал Гин, — полагаю, вы правы.

Он все еще выглядел совершенно обескураженным, когда положил трубку на место.

Они поженились три недели спустя, в Мерриаме, в не по-осеннему теплый день. Свадьба была тихой. Все гости, кроме немого Матье и элегантной миссис Сэмпл, были друзьями Гина.

Они венчались в церкви недалеко от дома Сэмплов. Гости бросали им под ноги конфетти, фотограф сделал снимки для «Вашингтон пост». Мэгги одиноко стояла среди опавших листьев и плакала.

Торжественный обед устроили в баре колониального стиля с видом на Потомак. Молодые мужчины, коллега Гина, подходили и шептали ему на ухо, какой же он счастливчик, и в немом восхищении толпились вокруг миссис Сэмпл.

Уолтер Фарлоу, выпив слишком много шампанского, сказал: «Ты женился не из-за денег, ты женился из-за титек».

На Лори было белое шелковое свадебное платье и кружевная фата. Она была очень красивая и сияла от счастья. Целый день она не отходила от Гина ни на шаг. Все происходящее казалось ему немного необычным и удивительным. Он снова и снова целовал свою невесту. Когда все гости разошлись, они сели рядом у окна. Прижимая ее к себе, Гин смотрел в окно на медленно бегущую реку.

— Я хочу тебе сказать, — начал он, — что это самый счастливый день в моей жизни.

Лори положила голову ему на плечо.

— Я знаю, — тихо сказала она.

Гин отпил шампанского из бокала.

— Может быть, когда-нибудь мы приведем сюда своих детей, покажем им эту реку и скажем, что…

Лори отдернула руку. Гин взглянул на нее, она была чем-то обеспокоена и расстроена.

— Что с тобой, что случилось? — спросил Гин.

— Ничего, — ответила она, пытаясь улыбнуться.

— Ну хватит, Лори. Теперь нет места тайнам. Мы поженились. Ты — моя жена. Я должен знать, что тебя огорчает.

Она наклонилась и поцеловала его. Ее щеки зарумянились от возбуждения и выпитого шампанского.

— Нет, нет, действительно ничего, — сказала она. — Думаю, я просто устала. Я хочу переодеться и отдохнуть. Все прошло замечательно, это был сказочный день, но я чувствую себя совершенно обессиленной