Проклятый

— Ведь знаешь же сам, как все было. Эса Хаскет проследил, чтобы любое малейшее упоминание, касающееся «Дэвида Дарка», было полностью стерто из реестров.

— А что с библиотекой Эвелита? Может, мы там что-нибудь найдем, не считаешь?

— В библиотеке Эвелита? Наверно, ты шутишь. Шутишь, правда?

— Я вообще не шучу.

— Ну так вот что я тебе скажу, Джон. Старый Дуглас Эвелит вероятно достиг восьмидесяти лет. Я видел его только один раз. Теперь он вообще никуда не выходит из дома. Более того, он никого к себе не пускает. Он живет со слугой, индейцем из племени Наррагансетов, и какой-то девушкой, которая может являться его внучкой, а может и нет. Все питание им привозят на место и оставляют в сторожке в конце проезда. На меня нападает психоз, когда я только думаю о всех тех бесценных исторических материалах, которые старый не хочет выпускать из рук, но что я могу сделать?

— Пари, что ты уже пытался туда забраться, — сказал я.

— Пытался! Писал, звонил, лично приходил пять или шесть раз. Но каждый раз — вежливый отказ. Мистер Эвелит сожалеет, но его частная библиотека закрыта для исследователей.

«Алексис» как раз сворачивал в сторону пристани Салема. Флаг погружений был спущен и снят. Корма лодки вздымалась и опускалась на волнах. Дан напевал матросскую песенку о «Легкомысленной Салли», для которой «любовь моряка… это детская игра».

— Может мы обратимся к Эвелиту не с той стороны, — заметил я. — Может, нужно было ему что-то предложить, вместо того, чтобы о чем-то просить.

— А что я могу предложить такому человеку, как Эвелит?

— Ведь он же коллекционер. Ты мог бы предложить ему какую-то древность. У меня есть в лавке пенал, который якобы принадлежал одному из судей во время процессов ведьм, некому Генри Геррику. Во всяком случае, на нем есть инициалы «Г. Г.»

— Наверно ты придумал нужный способ, — вмешался Джимми. — Во всяком случае стоит попробовать. Такие люди, как Эвелит, скрываются от мира, потому что думают, что каждый только и посягает на его собственность. Обратите внимание, как Эвелит продает свои картины… анонимно, чтобы никто не мог проследить, откуда они берутся.

Эдвард казался немного растерянным, поскольку это не он напал на идею, чтобы подкупить старого Эвелита какой-то взяткой. Он овладел собой и сказал, стараясь поддерживать свободный тон:

— Давайте поедем туда уже сегодня, хорошо? Это же только полчаса езды. Может, это действительно хорошая идея.

— Сегодня я уже слишком измучен, — ответил я. — К тому же мои тесть и теща приходят с визитом. Может, завтра утром около десяти.

Эдвард пожал плечами:

— Мне это подходит. А ты, Джилли? Хочешь поехать с нами?

В обычных обстоятельствах он не приглашал бы ее, но я почувствовал, что он пытается прозондировать, что меня объединяет с Джилли. Джилли посмотрела на меня с выражением лица, которое легко было прочитать, и ответила:

— Нет, благодарю. Завтра я должна работать в салоне. Мы, независимые деловые женщины, не можем отдыхать ни минуты.

— Ну, как хочешь? — разочарованно бросил Эдвард.

Мы вошли в гавань и бросили концы. Когда мы погрузили оборудование для погружения в конец фургона Дана Басса, Форрест подошел ко мне и дружелюбно похлопал по плечу.

— Ты хорошо справился сегодня утром, учитывая, что это твой первый раз. Если будет нужно потренироваться, то заскочи в Клуб Аквалангистов в понедельник вечером. Ведь когда мы найдем это свинство, ты наверняка сам захочешь лично все увидеть.

— Лучше пока пойдем в полицию и сообщим ей и прибрежной страже о миссис Гулт, — напомнил я ему.

— Этим займется Дан. Его знают в комендатуре. Аквалангисты из клуба постоянно вылавливают каких-то утопленных младенцев, матерей-самоубийц и ненужных собак в мешках, утяжеленных камнями.

— Выглядит так, что море скрывает в себе множество грехов, — заметил я.

— Знал бы ты сам, — серьезно ответил Форрест.

Когда я должен был уезжать, к моей машине подошла Джилли и склонилась к открытому окну. Ветер развевал ее волосы.

— Ты на самом деле возвращаешься к себе домой? — спросила она.

— Должен.

Она молча посмотрела на меня, а потом выпрямилась, подставляя лицо ветру.

— Я предпочла бы, чтобы ты туда не возвращался, — сказала она.

— Я бы тоже хотел. Но бегство не имеет смысла. Я должен как-то это выдержать и обязан как-то сделать с этим порядок. Я не хочу рисковать второй такой ночью, как вчерашняя. Раньше или позже, тебе или мне, или нам обоим будет нанесен вред. Не забывай, что случилось со старой миссис Саймонс. Не хочу, чтобы что-то такое встретило тебя. И меня тоже, честно говоря.

— Ну что ж, — сказала Джилли с грустной философской усмешкой. — Это был короткий роман. Он начался быстро, быстро и кончился.

— Наверно же ты не думаешь, что между нами уже все кончено, запротестовал я.

— Нет, по крайней мере, если речь идет обо мне. Пока ты сам мне этого не скажешь.

Я протянул руку, а Джилли взяла ее и пожала.

— Я могу позже тебе позвонить? — спросил я.

Она кивнула головой.

— Я буду ждать, сказала она и улыбнулась одними глазами.

Отъезжая, я посмотрел в зеркальце и увидел ее, как она стояла на берегу, с руками в карманах своей парки. Я не забыл с ней о Джейн. Этого не могла бы сделать ни одна девушка. Но с ней, впервые после смерти Джейн, я почувствовал, что я снова живой и что жизнь может быть прекрасна. Я думал, как удивительно, что люди редко оптимистически смотрят на будущее и на неизбежное течение истории, а вместо этого свою веру полагают на другого человека, такого же растерянного и неуверенного. Ничто так не придает отваги, как сознание, что кто-то тебя любит и что ты не одинок.

Я заехал в Аллею Квакеров и у подножья холма увидел Джорджа Маркхема, занятого ремонтом изгороди. Я остановил машину и вышел.

— Как дела, Джордж? — прокричал я.

Джордж выпрямился, вытирая перепачканные креозотом руки о рабочей комбинезон.

— Я слышал, что отменили обвинение против тебя, — сказал он. Он пытался быть искренним, но я видел, что он смущен.

— Отсутствие доказательств, — объяснил я. — Кроме этого, я не убивал.

— Ну, никто же не говорит, что это ты, — поспешно бросил Джордж.

— И никто не говорит, что это и не я. Но кто-то сказал, что в тот вечер я волочился по округе и что я был явно выведен из равновесия.

— А ты и был выведен из равновесия. Ты сам это должен признать.

Я всадил руки в карманы брюк и с улыбкой посмотрел на Джорджа.

— Да, ты прав, Джордж. Я действительно был выведен из равновесия. Но ведь каждый был бы выведен из равновесия и перепуган, если бы увидел то, что видел я.

Джордж окинул меня внимательным взглядом, прищурив один глаз, как будто оценивая мой вес.

— Так ты на самом деле видел Джейн на качелях?

— Да, — подтвердил я. — А еще позже я видел ее еще раз.

Он молчал довольно долго, погруженный в мысль. На улице было холодно. Джордж наконец протер нос рукавом. Я спокойно стоял, сунув руки в карманы, и смотрел на него.

Наконец он выдавил:

— Кейт Рид не поверил тебе. Но Кейт никому и не верит, если речь идет о духах.

— А ты мне веришь?

Джордж озабоченно поддакнул.

— Потому что ты сам видел духа, ведь так? — спросил я. У меня вообще не было в этом уверенности, но что-то в выражении его глаз, какой-то страх, неуверенность и глубоко скрытое страдание сказали мне: этот человек своими глазами видел духа.

— Я, гммм… я слышал голос моего брата, Уилфа, — выдавил он хриплым голосом.

— Ты и видел его также или только слышал?

Джордж опустил голову и уставил глаза в землю. Потом он поднял голову и сказал:

— Войди внутрь. Кое-что тебе покажу.

Я вошел за ним в дом. Когда я закрывал за собой дверь, далеко над океаном раздалось первое ворчание бури и неожиданный порыв ветра захлопал садовой калиткой. Джордж провел меня в гостиную, подошел к темному дубовому столу, стоявшему рядом с камином, открыл его и начал копаться внутри. Наконец он вытащил большую фотографию, оправленную в рамку, и подал ее мне так торжественно, как будто вручал почетный диплом.