Страница 34 из 56
— Надо же, а на кладбище не поехал.
— Может, он покойников боится? — предположила Ольга. — Как бы то ни было, а несчастным женихом он не выглядит.
Я на ее реплику не ответила, думала вот о чем: наше расследование скорее всего обречено на провал, потому что мы в отличие от знаменитых сыщиков не можем быть нейтральными. Особенно Ольга.
Вот она заметила, что Макаров вовсе не расстроен, с некоторой снисходительностью. И даже удовлетворением. И так во всем. Ольга не столько выясняла обстоятельства гибели Быстровой, сколько выискивала очередной штрих, говоривший, что Елена получила по заслугам. В этом было что-то садистское. Я Ольгу пыталась понять, но мне все меньше хотелось наши изыскания продолжать.
И ведь, начни я об этом с ней говорить, и слушать не станет. Пресловутый свой выстрел Оля все же не произвела. Может, поэтому так взбудоражена? А потом удивляемся, почему дети нервными рождаются.
— Теперь придется и нам на поминки идти, — констатировала я.
— Вот только как мы с ним разговаривать станем?
— А давай возьмем его на пушку. Мол, мы все знаем, колись!
— Ага, и он расколется. Вдребезги пополам. Где твоя былая скромность и деликатность? Видно, жизнь с военным женщину не облагораживает.
— Я могу обидеться.
— Извини, я и забыла, что мы любим мужа. Ладно, отредактирую сказанное: следователь, то бишь сыщик, из тебя никакой…
— А я и не претендую!
В самом деле, я не жалела о своей неспособности к дедукции и индукции, или что у них там за методы, у сыщиков. Воодушевление Ольги меня даже немного смешило, но кто знает, может, ей удастся с моей помощью дойти до истины?
Моя подруга между тем вдохновенно вещала:
— Обратимся к классике детектива: тот же Эркюль Пуаро, а также Ниро Вульф и даже Шерлок Холмс частенько принимали преступников у себя. Чем не кайф: сиди в кресле и жди, когда нужные люди сами пожалуют.
— Погоди. Ты что же, хочешь позвать Макарова к себе?
— А если нет, то почему?
— Потому что ты не великий сыщик, а беседовать с человеком лучше всего на нейтральной территории.
— Хорошо, тогда давай пригласим его в кафе.
— Лучше в парк Горького. Там есть такие тихие места, где одинокие лавочки закрыты высокими кустами.
— Ты учишься на ходу.
— Нет, хватаю на лету.
— Кажется, Шувалов не ошибся в своем выборе.
— Это я не ошиблась…
Ага, затоковала!..
Память тут же услужливо подсунула мне картинку: взгляд, которым мой любимый супруг обменялся с Быстровой. Неужели я ошибаюсь, считая своего мужа человеком честным, на предательство неспособным?!
Но тогда… Тогда все, что я до сих пор делала, в корне неправильно. Я считала, что Шувалов — моя судьба, а на самом деле он просто гениальный притворщик?
Я с трудом вынырнула из своей мазохистской задумчивости, не дожидаясь, пока меня оттуда вытащит подруга. Но та продолжала смотреть вдаль каким-то отстраненным взглядом, тоже уйдя в свои мысли. И ей было о чем подумать…
Не захочешь, а посочувствуешь. Даже если у ее Ушастого с Еленой и не оставалось никаких отношений, она зацепится за это его согласие прийти и будет додумывать за него, добавляя и его приход на похороны, и еще неизвестно что…
— Как же все-таки лучше у него спросить? — медленно проговорила она. — Может, правда, в лоб: мол, как ты познакомился с Еленой?
— Она была нашей участковой медсестрой, — ответила я как бы за Макарова. — Только Елена никогда не работала на участке. Знаю я Быстрову, это вовсе не та работа, которая ее бы удовлетворила.
— А нам вообще нужно это знать? Ну, она покупки рассыпала, а он помог собрать. Или в одной очереди стояли. Или в театре рядом сидели.
— Обычно именно на простых и невинных вопросах преступники попадаются, — со знанием дела сказала Ольга.
— Ну что ж, тебе виднее, — согласилась я.
— Ладно, сориентируемся по обстановке. Знаю по себе: лучше всего удаются экспромты.
Я закрыла машину, и мы с Ольгой вошли в подъезд.
Как же изменилась квартира Быстровой! Всюду занавешены зеркала. Особенно трудно пришлось, наверное, с этим зеркалом в прихожей — на него пошла приличная двуспальная простыня.
Интересно, почему мне в голову в такие вот грустные минуты приходит всякая белиберда вроде двуспальной простыни? Какая разница! Теперь в этой квартире будет жить кто-то другой, кого, наверное, смерть Елены осчастливит… Квартирный вопрос в стране решится еще очень не скоро, а у Быстровых в родне наверняка есть какой-нибудь молодой, но не слишком обеспеченный родственник, которому такая квартира отломится… Не ваше дело, Лариса Сергеевна. Я даже на саму себя разозлилась. Вместо размышлений о вечности пытаюсь заглянуть в чужой карман!
Мы замерли в дверях, и к нам тут же подскочила незнакомая женщина:
— Проходите и садитесь, девочки, я сейчас все подам. Я потихоньку огляделась — Галины нигде не было видно. Наверное, помогала на кухне.
Рядом с Макаровым освободилось место, и я протиснулась туда, а Ольге пришлось сесть на краю — все-таки беременность не способствует мобильности сыщика. Вон даже за руль не всякий раз сядешь.
Мимо стола ходили молчаливые женщины в черном. Меняли тарелки. Наливали суп-лапшу. У нас всегда подают его на поминках.
— Здравствуйте, Женя, — шепнула я Макарову.
— Здравствуйте, Лариса, — отозвался он.
Теперь, сидя от него в непосредственной близости, я с удивлением обнаружила, что он вовсе не так молод, как показалось на дне рождения. Возможно, вообще ровесник моего мужа. Или чуть моложе. Принимая гостей, Елена зажгла в гостиной приглушенный свет — она всегда любила такое освещение, которое сглаживает недостатки внешности, вот мне и показалось, что Евгений моложе.
— Скажите, Женя, вы не могли бы нам с Ольгой, — я едва заметно кивнула на подругу, — уделить немного времени?
— Могу, отчего бы не уделить, — согласился он. — Вы хотите куда-то меня позвать?
— Здесь недалеко, в скверике посидим, ладно?
— А я уже раскатал губу на ресторан, — хмыкнул он. — Хорошо, пойдем.
Мы еще немного посидели для порядка, а потом все трое стали пробираться к выходу.
В сквере действительно нашлась лавочка, над которой сверху почти до земли нависали ветки молодой ивы, а с двух сторон ее защищали высокие кусты густого самшита. Мы без особого раскаяния спугнули расположившуюся в этом закутке парочку. Наше дело было важнее.
Ольга сразу взяла быка за рога:
— Женя, мы с Парой проработали список гостей и поняли, что ты один из главных подозреваемых.
Евгений как-то несерьезно хмыкнул, но тут же сделал строгое лицо и, понизив голос, сообщил:
— Можете больше никого не опрашивать. Я — это он и есть.
— Кто — он? — уточнила Ольга, не поддаваясь на его тон.
— Убийца, конечно.
— Тогда где вы взяли яд?
— Оля, были бы деньги, и у нас на толчке можно купить не только самый редкий и действенный яд, но и динамит, и ракетную установку «Град», и даже вертолет «Черная акула»…
— Женя, это серьезное дело. Нашли повод для шуток!
— Вам не угодишь. Преступник сознался, протягивает руки, чтобы прекрасной даме удобнее было надеть наручники, не пытается бежать… А если серьезно, нельзя ли подоходчивее объяснить: что вам от меня нужно? Естественно, кроме признания.
— Вы не могли бы сказать, — теперь тон у Ольги был просительным, — как познакомились с Еленой Быстровой?
— И только-то! — рассмеялся Евгений. — А я думал, что вы хотите составить фоторобот человека, который продал мне яд… Значит, как я познакомился? Это тоже говорит не в мою пользу. Что поделаешь, у меня налицо преступные наклонности, проявившиеся с детства. В общем, мне срочно понадобился больничный лист, и знакомые ребята посоветовали обратиться к Елене. Потом она поинтересовалась, не родственник ли я знаменитого Виктора Макарова, и я скромно сказал, что это мой брат. Я ответил на все ваши вопросы?
— На все, — буркнула Ольга.
— А теперь можно мне спросить? Разочек?