Страница 4 из 5
– Когда дело дошло до серии пенальти, мои нервы сдали.
Мужчина был небольшого роста, полный, с лысиной на макушке, обрамленной седыми волосами в виде опрятной подковы. Ясно, что футбол – его жизнь.
– Я взял эту гребаную большую «Гавану», чтобы праздновать победу. – Он показывает им дешевую сигару, зажатую в потной лапе. – Но теперь никак не могу успокоиться.
– Мы пришли сюда, чтобы спрятаться от футбола, – говорит Серена.
– И я тоже, да, чтобы спрятаться. – Мужчина выпустил клуб дыма.
– Вот и спрятались… – Билл радуется этому дикому предательству. – Держу пари, мы услышим, какой будет результат.
И тут из города доносится чудовищный рев.
– Ну вот, забили гол.
Они втроем ждут две минуты, затем из столицы доносится второе извержение ревущей толпы. Они ждут еще две минуты и… ничего. Даже хуже, чем ничего – отрицательный рев, звуковой вакуум, в котором должен был быть рев.
– Они пропустили гол… балбесы… они пропустили гол… – Мужчина уничтожен, разорван на куски. Он давит свою «Гавану» в траве спортивным ботинком и идет обратно вниз.
Пять минут спустя Билл и Серена спариваются в роще.
4. Колеса и покрышки
Прошло четыре дня. В этот день Билл Байуотер сидел за столом, который занимает большую часть его дома в Патни. Ванессе нравилось бывать у реки; Биллу скорее жаль, что ее нет в доме. То, что его исследование должно занять промежуточное место, ни выше, ни ниже, Билл считает как раз кстати, ибо у него промежуточное состояние души, особенно в настоящее время. Теперь это – беспощадно крошечный дом городского прелюбодея, и Билл переезжает сюда с невероятной ловкостью, точно зная, что каждое движение с этого времени и всю оставшуюся жизнь будет представлять собой потенциальное, не прекращающееся ни на миг насилие. Билл сидит за столом и рассматривает инструкцию для владельцев «вольво»-760 за 1988 год – достаточно развратный год его супружеской жизни. Вот он добрался до раздела под заголовком «Колеса и покрышки». Билл маниакально расплылся в улыбке – тут он вспылил – и перешел к «Рекомендациям». На одной из страниц сделан аккуратный рисунок чернилами: «вольво»-амазон 1957 года, озаглавленный соответственно. После серьезного размышления Билл прикладывает небольшую щеточку с комком ликвидной бумаги на конце к слову «вольво» и улыбается, удовлетворенный его удалением. Это уже приблизительно сотый раз, когда он «трудится над словом», и скоро инструкция станет просто тупым текстом, эликсиром исчезнувшей религии.
Листая страницы в обратном порядке, Билл получает удовлетворение от маленьких белых ромбов в разделе «Рекомендации», который знает поверхностно. Эти ромбы похожи на результат очень маленьких аккуратных эякуляций. Билл, как и Фрейд, никогда не исключал или не преуменьшал значение сексуальности и инфантилизма, и столь необычным действием он пытается переориентировать свою сексуальность с помощью инфантильной работы вручную. Билл упорно трудится, чтобы убедиться в том, что, вырывая из текста инструкции слово «вольво», он тем самым уничтожит свою навязчивую идею о вульве Серены, которая появилась у него спонтанно.
В роще Серена заставила Билла раздеться донага и снять с нее одежду. Наконец, его руки добрались до главной «сцены» и готовы были распахнуть занавес ее юбки. Вдруг, несмотря на жаркое лето и пыльный сухой кустарник, который закрывал от посторонних глаз, его охватила дрожь.
– Ну, в чем дело? – смеялась она над ним, накрывая руками свои груди и стимулируя соски. – К чему бояться полицейских – здесь мы в безопасности.
Из одежды получилась неадекватная сцена для дальнейшего представления. Билл, возможно, никогда не предполагал, что такой сексуальный Сократ решит попробовать столь удовлетворенную свинью; она фыркала и хрюкала в этом заплесневелом компосте. С тех пор они трахались пять раз, доводя друг друга до изнеможения среди бела дня.
Вновь и вновь Билл просматривает преамбулу к разделу, в котором от него требуют: «Внимательно прочесть следующие страницы», – но его взгляд соскальзывает к подзаголовку «Специальные обода», что это может означать? На странице 67 есть инструкция относительно того, как менять колеса, и фотография молодой женщины, которая это делает. Следует рекомендация: «Встаньте возле корпуса». Билл считает, что это сбивает с толку, но не настолько, как та фраза, что написана жирными буквами далее, внизу страницы: «Убедитесь в том, что рукоятка хорошо закреплена в соединении».
Билл вздыхает и отказывается от чистки «Рекомендаций». Все это бессмысленно, все это не работает. Удаление слова «вольво», вместо того чтобы уравновесить мысли о вульве Серены, только еще больше усиливает их. Крепкое, теплое, похотливое объятие живой кожи; запах слюны и дыма сигареты; щебет и писк компакт-диска – музыка, способствующая оргазму. Возможно, думает Билл, если я доберусь до самой сути этого явления, то добьюсь большего успеха. А что, если я удалю слово «вольво» прямо на автомобиле? Тогда точно достигну цели.
Серена уловила хитрость. Достаточно нажать на рычаг индикатора поворота, чтобы включить переключатель скоростей в машине Билла. Серена несомненно читала инструкцию. Билла вовсе не удивит, узнай он о том, что Серене точно известно, как смазать ниппель на втяжной буксирующей скобе. Бывают такие женщины: если семейным автомобилем выбран «вольво»-760, то у нее обязательно будет спортивная модель. Билл приседает возле решетки радиатора. Этим летним вечером бетонное покрытие так разогрелось, что ноги продавливают его. В правой руке у Билла – банка с краской для металла, в левой – кисть. Он тщательно закрашивает слово «вольво» на значке производителя автомобиля. И тут слышится шуршание резиновых колес и писк малыша. Билл поворачивается и видит, как Ванесса идет к нему, толкая впереди себя детскую коляску с их сыном.
– Билл! – О, сколько в ее голосе неподдельной иронии (или «женоронии», неожиданно для себя Билл составил это дурацкое слово). – Что ты собираешься делать?
– Как ты думаешь? – отрывисто говорит он.
– Не знаю, потому и спрашиваю. – Глаза малыша с беспокойством смотрят вокруг; его жизнь уже окрашена этими тональными конфликтами между гигантами, Гог и Магог стучат по его колокольчику «Фишер-прайс».
– Хочу избавиться от всякого упоминания слова «вольво» на этом гребаном автомобиле, вот что я делаю.
– Папа сказал слово на букву «Г». – Малыш не шепелявит, он говорит высоким голосом, членораздельно.
– Папа хочет избавиться от слова на букву «Г», – напыщенно поясняет Ванесса.
– Надо же как точно, очень точно, – бормочет Билл.
Когда детская коляска с грузом исчезает внутри дома, Билл выпрямляется; он договорился встретиться с Сереной в пабе в Сент-Джон-Вуд, и – что еще более важно – на нем будет шляпа. Каждую среду в это время он проводит семинар в клинике «Мидлсекса», так что Ванесса не станет выяснять причину его отсутствия. Билл прячет краску и щетку в картонную коробку для автомобильных принадлежностей, которые держит в башмаке экс-«вольво». Он идет по дорожке, открывает своим ключом скрипящую входную дверь и кричит: «Я ухожу!» – и тут же хватает компакт-диск, мобильный телефон и пачку листов с лекцией, которую должен занести Санилу Рахману – тот будет проводить семинар. Ванессе, которая кормит малыша в кухне, это нашествие звуков кажется странным, как те, что влетают в открытое окно поезда, мчащегося на большой скорости через туннель.
Остановив экс-«вольво» у светофора на мосту Патни, Биллу приходится спорить с сервоприводами, меняющими угол и наклон сиденья водителя. Один из сервоприводов явно барахлит, и когда Билл с силой нажимает на кнопку, сиденье резко кренится вперед и влево, угрожая опрокинуть его лицом на руль, – такое положение очень похоже на самоубийство, каким Билл себе его представляет, после того как раскрутят рукав брандспойта и зальют водой интерьер экс-«вольво» с выхлопными газами.
– Боже! – восклицает он вслух, когда изменился свет на светофоре. – Надо с этим кончать!