Избранные

— Она пришла в норму?

— Да, господин Айделсон.

— Может, все-таки нет необходимости? После отдыха она показала даже лучшие результаты, чем остальные трое.

— Что ж, тебе виднее. А теперь, — Айделсон указал на неприметную дверь, зажатую между двумя доходящими до потолка стойками, — прошу сюда.

За дверью оказался еще более просторный зал. В причудливых креслах, словно взятых напрокат у кинокомпании, снимающей фантастические боевики, полулежали четверо — трое мужчин и женщина. На голову у каждого был решетчатый шлем. Он соединялся проводами со множеством приборов, полукругом.

Было тихо, как в паноптикуме. Даже еще тише, потому что посетители, потрясенные увиденным, сами застыли, словно еще одна партия экспонатов. Наконец кто-то негромко, как будто боясь нарушить «тихий час», спросил:

— Они… спят?

— А как вы сами думаете? — ответил Айделсон вопросом на вопрос. — Приглядитесь! Кстати, можете говорить в полный голос.

Ворохов подошел поближе к мисс Тан. Она оказалась точно такой, как он и ожидал, услышав фамилию, — миниатюрной черноволосой азиаткой с кукольным, без морщини, личиком, из-за чего было практически невозможно определить се возраст. Двадцать? Двадцать пять? Тридцать? Еще больше? Андрей терялся в догадках. Впрочем, имело ли это какое-нибудь значение?

Ее глаза были закрыты, и все же Ворохов почти не сомневался, что мисс Тан не спала. Откуда такая уверенность? Он не мог дать внятного ответа. Наверное, было в ее лице нечто едва уловимое, что заставляло искать другое объяснение. «Погрузилась в виртуальную реальность», — вдруг подумал он, но тут же засомневался и в этом. Тем более, что «виртуалка» — подлинная, а не ее профанация людьми, ждущими немедленного чуда, — существовала пока лишь в той же кинофантастике вроде «Газонокосильщика».

— Я вижу, джентльмены, вы в затруднении, — сказал Айделсон. — Прекрасно вас понимаю. Такого не увидишь больше ни в одном уголке планеты. — Он выдержал паузу, доведшую любопытство слушателей до предела, и добавил: — Эти люди — посредники между нами и космосом. Или, как их чаще называют, «слухачи».

Один из экскурсантов, широкоплечий парень с рыжей шевелюрой, медленно повернулся к Айделсону. На его лбу проступили капельки пота.

— Посредники? Что это значит? — Он поднял горящие восторгом глаза к потолку. — Вы хотите сказать, что там…

Айделсон кивнул:

— Направляющие не одиноки. Космос велик и населен многочисленными цивилизациями. Большинство из них, надо полагать, не додумалось даже до радио. Некоторые, напротив, могли настолько уйти вперед, что их средства коммуникации нам попросту недоступны. Но есть расы, уже долгое время наводняющие галактику некими сигналами. Их природа нам пока тоже непонятна, однако есть предположение, что они распространяются со сверхсветовой скоростью.

— Но это же невозможно! — вырвалось у рыжего.

— Кто сказал? — насмешливо отозвался миллиардер. — Эйнштейн? Наверняка даже он подозревал, что его теория относительности — еще не истина в последней инстанции!

В рыжем явно боролись романтик и скептик. Последний пока перевешивал.

— Вы сказали, что природа сигналов непонятна. Значит, не электромагнитные волны и не нейтрино. Их-то земные приборы фиксируют. А тут… У меня в голове не укладывается. Как же вообще возможно?..

Айделсон снова улыбнулся.

— То, что не укладывается в вашей голове, каким-то образом укладывается в их мозгу. — Он кивнул на «слухачей». — Дар посредника — один из самых редких в Клане. У нас таких всего семь человек. Но, похоже, им подобные присутствовали среди «кси» всегда. В исторических документах, а тем более в преданиях, немало упоминаний о людях, способных слышать разные потусторонние голоса. Конечно, в девяноста девяти случаях из ста верить этому можно не больше, чем россказням про ведьм и чернокнижников. Но и один процент…

Он поманил группу в центр зала, откуда было лучше всего рассматривать «слухачей». Затем продолжил:

— Мы пришли к выводу, что Направляющие, наделяя нас Даром, позаботились о том, чтобы «кси» когда-нибудь смогли установить с ними связь. Поэтому генотип некоторых членов Клана они подвергли наиболее глубоким преобразованиям. В результате эти «кси» могут исключительно своим мозгом, не прибегая ни к каким приборам, принимать из космоса сигналы других разумных существ. Разумеется, предназначенные вовсе не землянам — просто таким образом цивилизации общаются между собой, а мы подслушиваем.

Но принимать — одно, а расшифровать, учитывая нечеловеческую логику отправителей, — совсем другое. До последнего времени это никому не удавалось. К тому же сигналы ничтожно слабы, а в мозгу, несмотря на все его достоинства, усилитель не предусмотрен. Лишь недавно наши ученые изобрели аппаратуру, способную преобразовывать биотоки в графическую информацию. В частности, получен некий чертеж, используя который, мы все же построили мощный усилитель. Это кажется невероятным, потому что природы сигналов мы до сих пор не знаем! Все равно что собрать приемник, не имея ни малейшего понятия о радиоволнах. Но факт остается фактом. Антенны на крыше, например, не имеют ничего общего с радиоантеннами. Спросите меня, как же они, черт побери, работают — и я пожму плечами.

Ворохову казалось, что это он пребывает в виртуальной реальности и никак не может вернуться в обремененный житейскими заботами мир, где инопланетяне существуют лишь в воображении фанатиков-уфологов. Описывая разумные галактики, он всего лишь давал волю своей фантазии, но не был до конца уверен в существовании хотя бы одного-единственного «зеленого человечка». И вдруг — «многочисленные цивилизации». Это был шок.

— Скажите, господин Айделсон, — вновь подал голос рыжий, — а мы можем увидеть… ну, то, что они принимают?

— Разумеется. — Айделсон подошел к мисс Тан и нажал несколько кнопок на одном из приборов. Загорелся небольшой экран. По нему струились радужные разводы, похожие на те, что бывают, когда опустишь в воду капельку сосновой смолы — в детстве Ворохов любил этим баловаться.

— И как же это понимать? — полюбопытствовал рыжий.

— Так выглядит графическое изображение сигнала, — сказал Айделсон. — Я имею в виду — именно того сигнала, который принимает мисс Тан. Посылает его одна конкретная цивилизация — предположительно, из созвездия Парусов. Это сигнал-картинка. Есть еще текстовые, но на них смотреть неинтересно — сплошная черно-белая рябь. Кстати, их расшифровывать труднее всего — нам это удается лишь на пять-семь процентов. Картинки тоже дешифруются с искажениями, но тем не менее…

Он проделал какие-то манипуляции, и на экране появилась ажурная конструкция, напоминающая сильно раздобревшую Эйфелеву башню. Она изгибалась, как живая, и вдруг Ворохов понял, что это и в самом деле организм — нечто вроде гигантской водоросли или губки, которую колышут подводные течения. Увы, «башня» была единственной более или менее отчетливой деталью ландшафта. Ее окружали темные уродцы, похожие на осьминогов, приросших ко дну самыми копчиками щупалец. Очертания их непрерывно менялись. Повсюду мелькали серебристые веретеновидные тела то ли рыб, то ли местных аналогов кальмаров. Изредка сверху спускалось что-то вроде черной пятиугольной простыни и, лениво помахивая плоскими «конечностями», вновь убиралось за край экрана.

— Подводный мир… — с явным разочарованием произнес кто-то за спиной Ворохова. — А с этой планеты всегда только такие передачи?

— Всегда, — не оборачиваясь, ответил Айделсон.

— Странно… Зачем существам, избравшим водную стихию, стремиться в космос? А кстати, кто же сами хозяева, авторы послания? Они здесь есть?

Айделсон развел руками.

— Представьте себе, мы до сих пор этого так и не узнали. Ничто не указывает на разумную жизнь. Никаких городов, никаких аппаратов. Зато обилие организмов: мы занесли в каталог уже более ста разновидностей, не считая самых мелких, которые трудно отличить друг от друга. Иногда нам даже кажется, что на планете вообще нет мыслящих существ. Просто однажды здесь побывали представители другого мира, установили камеры и теперь крутят для всех желающих научно-популярные фильмы о жителях глубин. Глупо? Может быть. Но что мы, в сущности, знаем о психологии инопланетян? И вот такие загадки встречаются на каждом шагу.