Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 1 из 60

Владимир Марышев

Избранные

Глава 1. ОХОТНИК И ЖЕРТВА

Уже не раз и не два любопытное солнце проделывало дырочку в белесой волокнистой пелене, пытаясь подсмотреть, что творится там, внизу. Наконец, собравшись с духом, оно разорвало облачное покрывало в клочья, и унылая стена ровно подстриженных кустов, подступающая к замысловатой фигурной ограде, мгновенно преобразилась, налилась яркой жизнерадостной зеленью.

Дом впечатлял. Двухэтажный, он что есть сил тянулся вверх и выглядел гораздо выше положенного роста. Характерные стрельчатые окна и прихотливые каменные кружева еще минуту назад наводили на мысль о выходце из средневековья, но теперь, залитый апрельским солнцем, дом являл собой образец так называемой «новой готики» — облегченной, почти воздушной. В таком жилище не подышишь пылью веков. Есть, конечно, умельцы, работающие под старину без всяких новомодных заморочек. За кучу баксов они отражают тебе мрачные чертоги, где ты будешь вздрагивать, представляя себе парочку бродящих в подвале привидений или прячущихся за массивными колоннами вампиров. Некоторым богатым доставляет странное удовольствие окружать себя фальшивой жутью, суррогатными тенями прошлого. Но хозяин этого дома явно был не из таких.

— Неплохо устроился, — пробормотал, подходя к воротам, молодой человек в расстегнутой кожаной куртке и обтягивающих джинсах. У пего были острые скулы, узкие бескровные губы и свисающая на глаза жидкая соломенная челка. Всем своим видом он бросал вызов толстосумам, свившим себе гнезда в этом уединенном живописном местечке. Не в пользу чужака говорило уже то, что он добрался сюда на попутке, а последние километры от автострады одолел пешком.

Но пришельцу, судя по всему, было плевать, что о нем подумают. Он позвонил и, глядя прямо в объектив миниатюрной телекамеры, растянул губы в улыбке. Она производила странное впечатление: казалось, что непритязательно одетый гость вот-вот скорчит издевательскую гримасу или по крайней мере высунет язык.

Ворота оставались запертыми. Молодой человек убрал с лица улыбку, незаметно вытряхнул из рукава в ладонь маленькую коробочку и сдвинул большим пальцем переключатель на ее боковой грани. На квадратном экранчике появилась сложная схема — «потроха» электронного замка. «Что тут скажешь? — подумал молодой человек. — Дорогая штука, вызывает уважение. Но этому господину невдомек, что для моей „отмычки“ нет ничего невозможного. Стоит нажать пару кнопок… Кажется, он испытывает мое терпение. Неужели действительно хочет убедиться, настолько ли я крут, чтобы взломать эту игрушку и ввалиться в его логово?»

Ему вдруг представилось, что хозяин только и ждет от пего безрассудного поступка, а затем из дома выскочат ожидающие своего часа копы… Много ему, конечно, не дадут, но париться в тюрьме, когда мозг сжигают безумные замыслы, когда столько всего предстоит сделать, будет невыносимо. «Да нет, он на это не пойдет, — подумал гость. — Уж кому-кому, а ему-то вовсе незачем лишний раз привлекать внимание к своей персоне. К тому же, надеюсь, он вряд ли догадывается, какого черта я, собственно, пожаловал. Ладно, подождем…»

Из динамика послышался шорох. Хозяин, казалось, раздумывал, подавать ли ему голос.

— Да я это, я! — Молодой человек вновь расплылся в улыбке. — Точен, как часы. Сомневаетесь, да? Представляли меня… хм… несколько иначе? Вы уж извините, что не могу соответствовать. Впрочем, для нашего брата содержание куда важнее формы. Уж вам-то, надеюсь, это объяснять не нужно?

Замок сработал.

— Благодарю, — сухо произнес гость и, пригнувшись (роста он был немалого — под метр девяносто!) вошел в ворота.

Хозяин выглядел лет на пятьдесят — пятьдесят пять, но держал фигуру так, что ровесники могли ему только позавидовать. Среднего роста, крепкий, с могучей шеей. Ни малейшего намека на отвисающий животик. Чувствовалось — заботится о своем здоровье, наверняка регулярно машет не только клюшками для гольфа, но и теннисной ракеткой. «Красавец, прямо жених… — подумал гость. — Даже приятнее, чем на фото. Но, боже мой, сколько неудовольствия написано на этом лице, неотразимом для дам бальзаковского возраста!»

— Значит, вот вы какой, — бесстрастно произнес хозяин, оглядывая молодого человека с ног до головы.

— Сегодня я такой, — уточнил визитер, сделав многозначительное ударение на первом слове.

— Что? Ах да, конечно… — Хозяин опустился в кресло. — Знаете, ваш вчерашний звонок совершенно выбил меня из колеи. Я и предположить не мог… — Он нервно побарабанил пальцами по подлокотнику. — Садитесь, мистер… э-э…

— Что значит имя? — Молодой человек сел и небрежно закинул ногу на ногу. — Пустой звук… Давайте поступим проще: я буду звать вас Первым, а вы меня соответственно — Вторым.

— Меня… Первым? — удивился хозяин.

— Ну разумеется! Вы же старше, не правда ли? А поскольку нас всего двое…

— Вы уверены?

Молодой человек пожал плечами.

— Конечно, все может быть. Не берусь ничего утверждать, но поверьте, я провел очень тщательные поиски. Вот вы, например, ничем себя не афишировали, избегали… так сказать… всяческой эксцентрики, но я же все вычислил! Таким образом…

— Хорошо, хорошо, — перебил его хозяин. — Но мне пока не совсем понятно, чем могу служить.

— Как вы неприветливы, Первый! — Гость сокрушенно покачал головой. — Кстати, мы в этом доме одни?

— А вы что, собираетесь меня ограбить?

— Бог с вами! — поморщился Второй. — Если для меня даже собственное имя — всего лишь пустой звук, то и любые ваши побрякушки, поверьте, тоже. Просто мне очень не хочется, чтобы какой-нибудь детина с непомерно развитым слуховым аппаратом интересовался нашим задушевным разговором. Поверьте, он отнюдь не предназначен для посторонних ушей. Впрочем, считайте мой вопрос риторическим. Теперь я уже знаю, что в доме больше никого нет.

Хозяин мрачно разглядывал картину, украшавшую стену прямо над головой гостя. У него было предчувствие, что этот «задушевный разговор» для одного из них плохо кончится. Но для кого именно?

— Даже обидно! — продолжал разглагольствовать Второй. — Вы, кажется, мне не доверяете. Угадал? Смотрите на меня как на прощелыгу, этакого юного оборванца, который явился в богатый дом, чтобы запудрить владельцу мозги и загрести бабки. А ведь мы друг другу не чужие. Осмелюсь заметить, что ближе меня у вас в подлунном мире никого нет.

— Не думаю, чтобы мы с вами когда-нибудь состояли в родстве.

— А я думаю, что состояли. Правда, это было очень давно. Слушайте, Первый, вы же прекрасно понимаете, что я имею в виду! Вообще-то говоря, копаться в родословных — занятие для напыщенных болванов. Если вам однажды придет в голову начать такие раскопки, то вы убедитесь, что сравнение, увы, не в вашу пользу. Я, к вашему сведению, родился в Европе, и папаша мой приходился седьмой водой на киселе какому-то барону. Не ахти какая знать, но все-таки… Вы же, насколько мне известно, происходите из семьи простых поселенцев.

— Вы хорошо осведомлены, — с недовольством произнес хозяин. — Случайно, не в ФБР работаете?

— Ну что вы, зачем обременять своим присутствием такую серьезную организацию! Я предпочитаю действовать самостоятельно. Вы знаете, добывать информацию — это так увлекательно! Так на чем я остановился? Ах да! Надеюсь, Первый, вы не приняли моих слов всерьез, но подумали, что я действительно кичусь своими предками? Черт бы их всех побрал! На самом деле, если на то пошло, вы мне близки куда больше папаши. Он был заурядным человечишкой, ничего не знал и не умел, ни о чем не догадывался. Не то что вы… Единственная его заслуга заключалась в том, что он произвел на свет меня. Гены блуждали, блуждали и однажды случайным образом сложились в чрезвычайно интересную мозаику. А может, не случайным? Может, перст судьбы?

Хозяин поежился от неожиданной догадки.

— Так, говорите, вы родились в Европе?

— В Дании, если вам угодно.