Остров Тамбукту

— Нет.

— Ну что ж, тогда позвольте мне задать вам один вопрос: кому мы продадим жемчужные раковины и драгоценный жемчуг? Туземцам? Но они его не ценят. Ведь вот, я получил эту крупную жемчужину всего лишь за одну сигару. Если бы у туземца было больше жемчуга, он бы мне его отдал за ту же сигару. Жемчуг стоит дорого только в цивилизованных странах, которые мы никогда уже не увидим...

Капитан умолк и задумался. А Смит, наоборот, оживился и укоризненно воскликнул:

— Выбейте эти черные мысли из головы, Стерн! Я глубоко убежден, что в один прекрасный день мы вновь увидим нашу добрую, старую Англию, и тогда слава о нас прогремит по всему миру, ибо мы вернемся исследователями, открывшими неизвестный остров с неисчислимыми богатствами. И львиная доля этих богатств достанется нам. Что, не верите?

— Хотелось бы верить, но не могу, — вздохнул капитан. — Наше возвращение зависит от случая. Мы можем покинуть остров только в том случае, если тут пройдет какое-нибудь судно.

— А почему бы нам не построить баркас? — спросил Смит. — У нас есть достаточно инструментов, да и дикари нам помогут.

— Не сможем, — покачал головой капитан. — Построить баркас не по нашим силам. Для этого нужен хотя бы один хороший плотник, а у нас его нет.

— А что вы скажете о большой парусной лодке? Неужели мы и ее не сможем построить?

Капитан подумал и сказал:

— Парусную лодку — да, это можно... Но я не решусь тронуться в путь на парусной лодке по Индийскому океану.

— Стерн, вы ли это говорите? Вы, старый моряк?

— Да, старый, к сожалению, — тяжело вздохнул капитан. — Если бы был помоложе, наверняка бы решился.

— И сейчас решитесь, — подзадорил его Смит. — Нужно испробовать все средства. Особенно, если найдем жемчужные раковины. Тогда, во что бы то ни стало, нам надо вернуться в Англию, а потом снова приехать сюда, но уже подготовленными. Хотите, я вам скажу, что я думаю, Стерн? Я думаю... Нет, нет, вернее предчувствую, что стану известным, как мой прадед капитан Paг, которого злонамеренные бумагомараки незаслуженно очернили. Король жемчуга — как красиво это звучит! — зажмурился плантатор и мечтательно продолжал: — Тогда пусть берегутся лондонские акулы! Я их проглочу вместе с их банками и фабриками, и этот день будет самым счастливым в моей жизни.

— Плохо то, что жемчужные раковины находятся на дне моря, с которого трудно их достать, — сказал капитан. — Все же надо попробовать... Итак, идем! Надо захватить некоторые вещи из хижины.

Мы зашли в хижину Смита и Стерна. До сих пор я не заходил в нее и был очень удивлен, видя как комфортабельно устроились оба англичанина. В углу стояли две пружинные койки, покрытые мягкими одеялами и сетками от москитов. Нары и пол были покрыты дорогими коврами, у стены стояли мягкие кожаные кресла, посередине стол и несколько стульев, а в глубине нагромождены один на другой мешки и ящики.

— Видно, вы приберегли порядочно вещей с яхты, — заметил я плантатору.

— А почему бы и нет? — ответил он. — Приберег некоторые полезные вещи и думаю, что поступил разумно.

— А вы не опасаетесь, что туземцы могут их похитить?

— О, нет! Арики наложил табу на мою хижину, и никто не смеет в нее войти. Кроме того, туземцы не знают, что для чего служит, да и не интересуются этим. Только Арики — этот упорный и наглый старик — беспокоит меня. Выучил два английских слова, да только и твердит, что: «Коньяк, папироски, коньяк, папироски...» Я просто не знаю, как от него отделаться. Каждый день даю ему по бутылке коньяку и по коробке папирос. А ведь это не может продолжаться вечно: у меня нет фабрики для папирос. Что я буду делать, когда ящики опорожнятся?

— А на сколько времени хватит ему ваших запасов? — спросил я.

Плантатор испытующе посмотрел на меня, через силу улыбнулся и в свою очередь спросил:

— Вы хотите знать, сколько еще коньяку и папирос у меня есть?

— Да.

— А почему вас это интересует? И вам хочется выпить коньяку?

— О, нет, будьте спокойны! Я хотел бы знать, не напоите ли вы Арики и его приятелей?

— Арики — да, но его приятелей — никогда! — отрезал Смят.

— Дайте мне длинную веревку, — обратился Стерн к плантатору и тем прервал наш разговор. — Прежде чем спуститься на дно морское, надо измерить его глубину. Мне понадобится и мешок для раковин.

— Есть, Стерн! — с готовностью отозвался Смит и, порывшись в одном из ящиков, протянул капитану веревку и мешок.

— А теперь не плохо пропустить по рюмке коньяку, — подмигнул мне капитан.

Смит вынул бутылку коньяку и три рюмки.

— Да, по такому особенному случаю следует выпить, — сказал он. — Итак, ваше здоровье! За успех нашего дела!

— За будущего короля жемчуга! — поднял свою рюмку капитан и чокнулся с плантатором, лицо которого расплылось в самодовольную улыбку. — А вы не выпьете? — спросил он меня, видя, что я не беру моей рюмки.

— Нет, предпочитаю сигару, если мистер Смит ничего не имеет против...

— Разумеется! — сказал плантатор и подал мне ящик с сигарами.

II

Захватив веревку и мешок, мы отправились в бухту. Был полдень, и солнце жгло немилосердно. Мы сели в пирогу, проехали через узкий канал и попали в залив. Капитан привязал к веревке довольно тяжелый камень, взятый на берегу, и спустил его в воду. Мы измерили глубину — оказалось двенадцать метров.

— Довольно глубоко, но попытаюсь, — промолвил капитан, раздеваясь. — Камень тяжелый, с ним я быстро опущусь на дно, но не ручаюсь, что выплыву. Если не вернусь, не советую вам искать меня: акулы позаботятся обо мне.

— Бросьте шутки, Стерн, — сказал я озабоченно. — Смотрите, тут в самом деле шныряют акулы.

— Акулы не любят запаха коньяка и бегут от него, как черт от ладана, — засмеялся капитан. — Но мистер Смит бережет его для главного жреца и мне дал только одну рюмку.

— Если бы я знал, дал бы вам целую бутылку, — сказал Смит.

Капитан широко улыбнулся.

— Я согласен получить ее после того, как закончим работу, если вы ничего не имеете против...

— Разумеется! — кивнул головой плантатор. — Бутылка ваша.

Капитан взял в руки камень и бросился в воду вниз головой. Я держал веревку, которая быстро разматывалась в моих руках, и думал: «Глубина порядочная. Двенадцать метров — это не шутки! Старый морской волк опустится на дно, но сможет ли он выплыть на поверхность?» Когда я высказал мои сомнения плантатору, он махнул рукой:

— Стерн — опытный моряк, не тревожьтесь. Некогда, будучи студентом, и я любил водный спорт. Раз даже получил награду. Я задержался под водой семьдесят семь секунд.

— Разве это много?

— Попробуйте и тогда вы увидите, что значит держаться под водой семьдесят семь секунд.

Веревка перестала разматываться. Значит, капитан достиг дна. Я напряженно ждал. Казалось, что прошел целый час с тех пор, как он скрылся под водой. Наконец капитан показался на поверхности, встряхнул головой и, подняв левую руку, показал нам раковину величиной в человеческую голову.

— Полный успех! — радостно крикнул он, глубоко вдыхая воздух. — Дно усеяно миллионами жемчужных раковин!

— Миллионами! — восторженно вскричал Смит. — А вы не преувеличиваете, Стерн?

— Ни капельки, сэр! На дне горы жемчужных раковин. Дайте мне мешок и вытяните камень, — попросил меня капитан и бросил в пирогу большую жемчужную раковину.

Он взял мешок и перекинул его за плечо, а я вытащил камень из воды. Капитан взял его в руки и снова спустился на дно. На этот раз он дольше задержался под водой. Я с тревогой смотрел на часы, не дыша, и считал секунды. Прошло пятьдесят секунд, потом шестьдесят... Я почувствовал, как сжимается у меня сердце, как будто его придавили жерновом, и этот жернов с каждой истекшей секундой делается все тяжелее и тяжелее. На семидесятой секунде в ушах зашумело, а голова начала шириться, как резиновый мяч. На семьдесят седьмой секунде я не выдержал и вздохнул, Я сразу почувствовал большое облегчение, словно жернов упал с моей груди, и в ушах перестало шуметь. Но капитан все еще не показывался. Прошло столько секунд, сколько некогда выдержал Смит и получил награду, а капитана еще не было... Он показался из воды только па девяностой секунде. Он тяжело дышал, но лицо сияло: мешок был полон раковинами!