Клим Первый, Драконоборец

Кровавым Ротгаром оказался рыжеволосый рыцарь, последний в строю. Лет примерно тридцати, с рожей, усыпанной веснушками, он был самым мелким, всего на ладонь выше Клима. Должно быть, повоевал рыжий изрядно – на плече шрам от удара копья, левое ухо отсутствует, и на валявшихся рядом доспехах вмятины, выправленные кузнецом. Славный солдат, решил Клим и велел облачаться.

Снова забегали пажи, загремело железо, заскрипели кожаные ремни, заколыхались плюмажи. Когда экипировка закончилась, Клим сказал:

– Нынче у меня смотр королевских войск и ревизия столичных укреплений. Ты, Карвас, пойдешь со мной, ты и Ротгар. Персен и Драч спустятся к сокровищнице, удвоят караул и встанут у дверей на страже. Должны доставить золото, два сундука, так что глядите в оба. Если не привезут, ты, Олифант, сыщешь казначея Жинуса, а ты, Вздор, – Авундия, ростовщика. Схватить обоих и на губу, то есть в надежный подвал, самый сырой и холодный.

– Может, сразу их кончим, государь? – предложил Фицер, поигрывая секирой.

– Нет, сперва пусть помучаются. Мне не головы их нужны, а монета.

Отпустив рыцарей, Клим велел седлать лошадей, звать горнистов и герольдов, нести королевский стяг, плащ с драконами и корону. Не прошло и получаса, как он выехал из ворот замка. Впереди – трубачи, за ними – оруженосец Омриваль со знаменем, сам король на белом скакуне, Карвас и Ротгар с отрядом гвардейцев и шесть герольдов с лужеными глотками. Процессия была пышной: трубачи трубили, сверкали доспехи солдат, плескался по ветру стяг, герольды провозглашали славу новому владыке Хай Бории. Но народ безмолвствовал.

Глава 4

Бешеные деньги

С осмотра городских стен и башен Клим вернулся поздно и в самом мрачном состоянии духа. Стены, возведенные два века назад, осыпались, растрескались, а кое-где и вовсе лежали в руинах. Из башен, числом двадцать две, половина была с заколоченными входами из-за рухнувших перекрытий, а те, куда удалось войти, использовались не по назначению: в трех – голубятни, в пяти – склады овощей, в двух – гончарные мастерские, а последнюю горожане приспособили под общественный сортир. Рвы за стенами заплыли, валы поросли дубами и кленами, а кроме того, не составляло проблем попасть в город по реке Помойне, берега которой были вовсе не укреплены. Словом, Клим убедился, что осаду столице не выдержать, да и не нужна никакая осада – маршируй себе в проломы, грабь город и режь горожан.

С королевской гвардией дела обстояли получше: полк пеших латников в триста рыл, два конных по двести, и при каждой части – капитан и дюжина сержантов. Алебарды, пики и кольчуги вроде бы в исправности, лошадки тоже неплохие, однако три полка тянули в лучшем случае на батальон неполного состава. Еще имелся рыцарский регимент, наскоро собранный министром Гаммеком: полсотни рыцарей из города и окрестных поместий, и при каждом – десяток челядинцев. Клим обругал Гаммека, сказав, что с таким войском только клопов давить, на большее сил не хватит, и занялся обозом. Целых телег в нем не нашлось: у одних не хватало колес, у других прохудились днища, третьи стояли без упряжи и без лошадей, и было ясно, что притащили их сюда для вида, дабы исполнить приказ короля. Снова обругав Гаммека, Клим прошел к полевым кухням и обнаружил, что в наличии ведро и четыре котла, а при них – кривая бабка-повариха. Тут он уже не ругался, решив сберечь запал и пару крепких выражений для Тигля диц Марема, – с того места, где собралось воинство, отлично просматривались ветхие городские стены и ворота, висевшие на одной петле.

Закончив ревизию под вечер, Клим вернулся в замок, проехав по городу без рева труб и воплей герольдов. Мрачные мысли терзали его. Армии, считай, нет, столица беззащитна, казна пуста, да еще висит долг перед эльфами. Не говоря уж о расплодившихся драконах, наглых гномах и отложившихся нехайцах… Окинув взглядом замок, он подумал, что скромная квартирка в Подмосковье была бы куда приятнее; тут, конечно, с жилплощадью богаче, но и нахлебников полно. Вон, кто столбом стоит, кто на ступеньках штаны протирает. Сотни две, никак не меньше.

Он спрыгнул с коня, и толпа раздалась. По обе стороны дверей, что вели во дворец, сверкали золотом и серебром камзолы и шляпы придворных, на ступенях лестницы устроились пажи и стражники, слуги, повара, шуты, девушки-служанки и красотки из местного кордебалета. Двор заполняла публика попроще: конюхи и псари, прачки и посудомойки, доезжачие, кузнецы, каретники и возчики, смотрители королевского зверинца и остальная челядь. Все они при виде короля бухнулись на колени, придворные склонили головы, и Клим проследовал к дворцу в благоговейном молчании. Впереди – оруженосец Омриваль, сзади – Карвас Лютый и Ротгар Кровавый.

В холле попалась ему навстречу компания дюжих мужиков с пустыми мешками. Эти на колени не встали, но согнулись почтительно, кланяясь в пояс, пробормотали: «Вира лахерис!» – и вышли вон. Обернувшись, Клим заметил, что они шагают к фургонам в дальнем углу двора. Толпа провожала их вздохами и удивленным шепотом, но мужики по сторонам не глазели, шли быстро и деловито; забросили мешки в фургоны, расселись по козлам и поехали со двора.

Холл был безлюден – похоже, и придворные, и слуги, и даже стражники не решались входить сюда вслед за королем. Клим огляделся, хмыкнул и громко произнес:

– Что за хрень здесь происходит? Где блюститель дворца? Где казначей и кудесник? Где мои рыцари, черт побери!

Ответом ему была тишина. Но не прошло и минуты, как по лестнице скатился Црым, бросился королю в ноги, зазвенел бубенцами, завопил гулким басом:

– Твое бесценное величество! Мир перевернулся, клянусь Благим! Сказка стала былью! Разумом я ослабел и понять не могу, зима у нас средь лета или лето средь зимы! Глянь, расцветает трын-трава и соловьем поет сова! А в нужниках запахло розами!

Клим встряхнул скомороха:

– Хватит околесицу нести! Докладывай по порядку.

– Повинуюсь, сир, и готов порадовать твое величество – мы в золоте по самые помидоры!

– Ошибочка вышла, лопоухий: мы в дерьме, и по самые гланды, – мрачно заметил Клим.

– А вот и нет, вот и нет! – Црым кувырнулся через голову и вскочил на ноги. – Казны у нас нынче без счета! Иди, государь, и сам полюбуйся!

– Если врешь, я тебя повешу, – пообещал Клим и торопливо направился к лестнице. За ним, грохоча железом, поспешали Ротгар и Карвас, сзади семенил Омриваль, а за оруженосцем, строя рожи и звеня бубенцами, тащился королевский шут.

Таким порядком они взошли по лестнице к тронному залу, добрались до прохода к сокровищнице и спустились вниз, очутившись в подвале со светильниками, где несли дозор часовые. Здесь было на удивление людно и шумно: солдаты, рыцари, маг Дитбольд и блюститель Астрофель, а при нем – десяток писцов со свитками и чернильницами. Дверь в сокровищницу была распахнута настежь, и при ней стояли Персен Смертоносный и Неуловимый Драч – без шлемов, но в доспехах и с обнаженными клинками. Остальные рыцари тоже были здесь; теснились у дверей, не пропуская писцов, и яростно спорили с блюстителем. До Клима донеслось: «Пересчитать и описать! Нет! Пока король не повелит… Пересчитать немедленно… мой долг… Утрись своим долгом! Сказано, сир: никто не войдет допрежь короля. Я – советник Левой Руки… Хоть правого яйца! Только по королевскому приказу. Но его величество еще не…»

– Величество уже здесь. – Клим стукнул в пол ножнами меча. – Тишина в кордегардии! Сир Персен, ты был за старшего. Докладывай!

Персен отсалютовал мечом.

– По твоему велению, государь, встали на стражу и караул удвоили. А опосля обеда началось. Тащат и тащат… сыплют и сыплют… мешками! Решил я вызвать советников и братьев-рыцарей – для лучшего сбережения.

– Что тащили и что сыпали? – поинтересовался Клим, шагая к дверям.

– Золото, государь! – подал голос блюститель. – Золото мешками от мастера Авундия. Без счета! А надобно его пересчитать и оприходовать. Казначея я не нашел, сам явился, да не пускают меня с писцами к сундукам.

Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.