Покорение

— Нет, милорд, — дрожащим голосом ответила ведьма. — Она не беременна.

— Попробуй солгать мне, и я тебя сожгу.

Женщина была так стара, что казалась почти бесплотной. Она в страхе прижалась к стене, увешанной пучками сухих трав.

— Я не лгу. Пожалуйста, милорд. Я еще не хочу умирать.

Ярость неожиданно покинула Тирла. Обессилев, он тяжело опустился на единственный табурет. Старуха не виновата в том, что его жена захотела избавиться от ребенка. Может, Тирлу следует радоваться, что она не захотела сохранить чужое дитя. Учитывая ее чувства к Колбренду, чудо еще, что она не захотела посадить его сына на английский трон.

— Чего же хотела моя жена? — грустно спросил он.

— Любовное зелье.

Тирл резко вскинул голову.

— Что?!

— Ваша леди жена попросила дать ей любовное зелье. Чтобы мужчина сошел с ума от вожделения.

— Кто? — выдавил Тирл. Он почти все время проводил с ней, так когда же она успела полюбить другого? Впрочем, может она собирается позже увидеться с Колбрендом и…

— Вы, милорд. Она просила зелье для вас.

Тирл окончательно растерялся. Но старуха увидела, что он уже не так зол, и сама успокоилась: выпрямилась и расправила плечи.

— Леди Заред просила меня сварить любовный напиток для мужа. Чтобы он выпил его и распалился так сильно, что не смог бы устоять перед ее чарами.

Тирл молча уставился на старуху.

— Ты уверена? — тихо спросил он. — Она сказала, что это для мужа?

Губы Хиб чуть приподнялись в улыбке.

— Будь я дурой, не дожила бы до таких преклонных лет. И ни за что не дала бы любовное зелье жене важного господина, если бы та собиралась напоить им чужого мужчину. Может, для жены фермера я и постаралась бы, но не для госпожи. Я даже сказала, что, если она солгала и собирается дать зелье другому, всю оставшуюся жизнь ее будут преследовать неудачи. Она ответила…

— Да, интересно, что же она ответила?

— Объяснила, что муж, то есть вы, милорд, смотрит на нее как на ребенка, мальчишку-сорванца. Она желает, чтобы вы увидели в ней женщину.

Тирл вскочил и в два шага оказался на другом конце хижины. Повернулся спиной к ведьме и только тогда позволил себе улыбнуться. Значит, Заред вообразила, что он не хочет ее? А он все это время считал, что она тоскует по этому глупцу Колбренду. Как быстро она меняет свои пристрастия! Но он не станет мучиться по этому поводу. Если она добровольно ляжет с ним в постель, это станет первым шагом к их взаимной любви!

— Что ты дала ей? — спросил он женщину.

Та мигом почуяла, что больше ей ничто не грозит. Она знала господина с самого детства, и тот никогда не был жесток.

— Мои зелья — тайна, известная только мне, — заявила она и, увидев, что Тирл нахмурился, добавила: — Я велела пригласить вас на ужин в свою спальню, разжечь огонь в камине, поставить на стол свечи, вскипятить воду с душистыми травами и надеть наряд с самым что ни на есть низким вырезом. Потом пусть положит травы в эль мужа, и, когда он выпьет, его вожделение станет неодолимым.

Тирл больше не смог сдержать улыбку.

— И желание поразит меня как удар молнии?

— Я никогда не обманываю, — оскорбилась женщина. — Зелье подействует.

— О, я в этом уверен, — ухмыльнулся Тирл. — И буду самым ревностным любовником.

Он сунул руку за пазуху туники, вынул кошель и хотел было дать женщине одну-две монеты, но передумал и отдал весь кошель. Таких денег старуха скорее всего не получала за всю свою жизнь. Потеряв дар речи, она дрожащей рукой взяла кошель.

Тирл, насвистывая, покинул домик.

Заред с трудом упросила Маргарет сделать то, что от нее требовалось. Впервые со дня появления девушки в этом доме камеристка словно не замечала ее. Едва отвечала на вопросы и явно не желала иметь с госпожой ничего общего.

Заред требовалось платье с большим вырезом, но пришлось долго допытываться, где лежат наряды матери Тирла. Маргарет так умело избегала ее, что Заред под конец была готова вонзить кинжал ей в горло. Наконец ее отвели в чулан, где среди рулонов тканей стоял большой деревянный сундук. Маргарет неохотно, с брезгливой гримасой на длинном лице открыла сундук и показала платье, сшитое из золотой парчи и сверкавшее даже в темноте.

Заред в жизни не видела ничего подобного. Она взяла платье и поднесла к свету.

— Что это? — прошептала она.

Маргарет коротко объяснила, что ткань прибыла из Италии. Тонкая проволока из чистого золота наматывалась на шелковые нити, и так получалась золотая ткань. Маргарет также сообщила, что она стоила свыше тридцати восьми фунтов за ярд.

Заред осторожно развернула платье. Сколько же материи ушло на него? Она не умела считать, но поняла, что наряд стоил почти столько же, сколько замок ее братьев.

Стараясь не выглядеть испуганной, она приложила к себе платье. И при этом твердила себе, что собирается спасти семью от новой войны. Может, ее муж прав и они сумеют родить прекрасное дитя, которое когда-нибудь унаследует земли Говардов. Конечно, это нечестно, потому что владения Говардов должны принадлежать ее старшему брату, но по крайней мере в новом владельце будет течь кровь Перегринов.

— Я надену это платье, — решила она. Платье оказалось очень жестким и тяжелым, но, перекидывая его через руку, Заред улыбалась. Мужчины считают женщин слабыми созданиями. Братья твердили, что ни одна женщина не способна носить доспехи, но чем такое платье отличается от лат? Да и она сама ведет что-то вроде войны, которую намерена выиграть с помощью золотых доспехов.

Час спустя она уже была в своей спальне, готовя к ужину все, что потребовала старая ведьма. Золотистое пламя свечей отблесками играло на стенах. По комнате разливалось благоухание кипевших в небольшом горшке душистых трав. На столе красовались блюда с вкусной едой. Устроить все это было нелегко, поскольку Маргарет откровенно противилась всем ее приказаниям. Кроме того, она то и дело спрашивала, как чувствует себя хозяйка, словно ту постоянно тошнило по утрам.

Заред раздражал этот непрерывный допрос, но она старалась быть вежливой, тем более что ответы, похоже, радовали Маргарет.

Наконец все было готово.

— Я… я хорошо выгляжу? — робко спросила Заред, одергивая юбки. Шелковая основа платья была красной, и червонное золото ткани оттеняло белую кожу и рыжие волосы. В свете огня из камина она казалась ожившей картиной.

Маргарет взглянула на молодую хозяйку и улыбнулась. Она не знала, почему та отправилась к ведьме, но была убеждена, что никакого нежеланного ребенка не существует (весь замок и половина деревни знали, что его светлость не спал со своей молодой женой).

— Вы прекрасны, — заверила она.

— Я не похожа на мальчика?

Вместо ответа Маргарет рассмеялась. Волосы Заред были зачесаны назад, покрыты белой вуалью, а на лбу сверкали рубины.

— Ни в коем случае, — заверила она, и поскольку была гораздо старше и видела, что Заред понятия не имеет, что могут и не могут позволить себе слуги, Маргарет, повинуясь порыву, наклонилась, поцеловала девочку в щеку и тихо вышла.

В дверь постучали. Это пришел Тирл, и Заред сразу увидела, что он мрачен и хмур.

— Что случилось? — тихо спросила она, боясь, что к дому подходит войско братьев.

Он тяжело уселся на стул у огня.

— Конь споткнулся и сбросил меня в лужу. Один из моих воинов одолел меня в поединке на мечах, а на правом боку выскочил чирей. Когда же я вернулся в дом, мне объявили, что ужин накрыт не в зале, а в твоей комнате. Что тебе нужно от меня? Собираешься сказать, что твои братья пришли за мной? Что ж, вполне подходящий конец столь мерзкого дня.

У Заред буквально чесался язык сказать ему, куда он может девать свой ужин, но она промолчала и улыбнулась.

— Я надела наряд твоей матушки.

Он нехотя оглянулся и широко зевнул.

— Вижу, и что из этого? Лучше позови кого-нибудь прислуживать мне. Я устал и голоден.

— Я сама все подам, — поспешно заверила Заред. — Нам никто не нужен.