Покорение

Он опустил руки и перебрался на другую сторону кровати. Но Заред проворно повернулась и схватила его за плечо.

— Но ведь леди Энн ты рассказал бы, верно? Она достаточно умна, чтобы понять тебя. Не то что я.

Тирл оглянулся на жену.

— Полагаю, Энн знает все, что происходит между мужчиной и женщиной. И если твой брат не угодит ей в брачную ночь, она, вне всякого сомнения, станет жаловаться и ему, и всем, кто согласится ее выслушать.

Заред откинулась на подушки и скрестила руки на груди.

— В таком случае я тоже стану жаловаться. Когда муж уложит меня в постель и мне не понравится, я так ему и скажу.

Тирл снисходительно улыбнулся:

— И с кем ты станешь сравнивать его искусство любви? С другими любовниками?

— Нет, конечно. Я… — Она охнула. — Думаешь, у леди Энн были другие любовники? Северну это не понравится.

— Эта горячая голова, твой братец, может убить ее, если она окажется не девственной, а Хью Маршалл, разумеется, еще и похвалит его за это.

Заред окончательно растерялась. Если Энн тоже невинна, откуда же так много знает о мужчинах и женщинах? Заред не совсем понимала, что имеет в виду муж, но чувствовала себя оскорбленной. Братья всегда относились к ней как к ребенку. А теперь и этот туда же!

Она отвернулась и попыталась сползти с кровати. Не станет она унижаться, задавая вопросы.

— Заред, — прошептал он, притягивая ее к себе.

Она принялась сопротивляться. Не хочет она ласк человека, который при ней толкует о других женщинах!

Он прижал ее к постели своим большим телом, но ее руки остались свободны, и Заред начала бить его по плечам и спине.

— Отпусти! — потребовала она. — Ненавижу тебя! Ненавижу, когда ты близко!

Он сжал ее голову ладонями и стал целовать в губы. Несколько мгновений Заред плотно их сжимала, но потом не выдержала: уж очень воспламенили ее его поцелуи. Он тихонько прикусил ее нижнюю губу, обвел языком и стал целовать глаза и щеки.

Ни один мужчина не касался ее так… и она жаждала большего. Заред совсем забыла, что перед ней враг, и приоткрыла рот. Именно она повернула голову чуть набок, чтобы целовать его еще горячее. Она больше не била его: руки сами собой обвили его шею.

Ее жизнь проходила в физических упражнениях и тренировках с оружием. Она не была чинной леди, проводившей юность за пяльцами с вышивкой. Заред выросла в седле с мечом в руках и привыкла много двигаться. Поэтому, ощутив желание, горевшее в крови, она ответила на него со всем пылом, который ей было дозволено проявить: проникла языком в его рот, обхватила ногами бедра и сцепила щиколотки. Тирл попытался отодвинуться, но она вцепилась в него изо всех сил и, когда он повернулся на спину, оказалась сверху.

Тирлу пришлось взять ее за плечи и оторвать от себя.

— Где ты этому научилась? — изумленно спросил он, едва сдерживая ярость.

Заред не сразу вспомнила, кто она, где находится и с кем. Она лежала на нем, обхватив его бедра: позиция, в которой он удерживал ее раньше. До чего же приятно лежать сверху, словно она поборола его и теперь наслаждается победой!

— Научилась? Чему именно? — улыбнулась она.

Не ответив на улыбку, он почти отшвырнул ее на другую сторону кровати и встал.

— Должно быть, у тебя был наставник. Кто это? Колбренд? Когда вы с ним были у пруда, ты делала больше, чем просто купала его?

Она так растерялась, что не сразу пришла в себя, и уже хотела взорваться, но снова опустилась на подушки.

— Ничему он меня не научил. Я сама все знаю.

Он сжал ее талию, оторвал от матраса и поставил перед собой.

— Пусть ты не желаешь быть моей женой, но если замечу, что хотя бы смотришь на другого мужчину, я… — Он осекся.

— Ты — что? — прошептала она.

Он отпустил ее и сухо приказал:

— Надень туфли и спускайся вниз. Ужин остынет.

Оставшись одна, Заред обняла себя и закружилась по комнате. Тяжелые бархатные юбки вихрились вокруг ног.

— Будете ужинать сейчас, милорд?

Тирл вздрогнул от неожиданности и поднял глаза от кубка с вином.

— О, Маргарет! Я не видел тебя. Она уже спустилась?

— Нет, — протянула Маргарет. — Думаю, ей трудно одеваться самой.

— От тебя ничего не ускользнет, верно?

Он улыбнулся женщине, которая служила его матери, еще когда обе были девушками. Мать Тирла умерла на руках Маргарет.

— Да, я не могла не заметить, что вы безумно в нее влюблены.

— Она ненавидит меня, — угрюмо признался он.

Маргарет громко рассмеялась:

— Она? Девушка, которая смотрит на тебя с таким желанием?

— Ты не слышала, что она мне наговорила. Да, иногда Заред желает меня, если я целую ее и осыпаю комплиментами, но этого же она добивается от любого красивого мужчины, — фыркнул он. — И даже от меня, которого считает уродом. Ты еще не знаешь главного. Ее фамилия — Перегрин.

Лицо Маргарет вытянулось. Подойдя к Тирлу, она положила руку ему на плечо.

— Ты всегда был хорошим мальчиком. Вот и женился на этой… то ли девушке, то ли юноше, чтобы покончить с враждой. Это так благородно с твоей стороны!

— Я хитростью завлек ее к алтарю, — отрезал он. — И женился не для того, чтобы покончить с враждой, а потому, что хотел ее.

— Неужели не мог просто затащить ее в постель?

Тирл немного помолчал.

— Наверное, мог, — обронил он, вертя в руках кубок.

Маргарет уселась на соседний стул. У нее не было своих детей, и она считала Тирла кем-то вроде сына.

— Я слышала об этих Перегринах. Они действительно так неотесанны, как говорят?

— Еще хуже.

— В таком случае ее можно завоевать нежностью и добротой. Музыка и смех тоже не помешают. Если ты позволишь ей увидеть себя таким, каков есть на самом деле, она тебя полюбит.

— Я сказал ей, что обращусь к королю с просьбой аннулировать брак, и намерен сдержать слово.

— Но ты уточнял, когда пошлешь гонца к королю?

— Нет, — улыбнулся Тирл. — Но это означает, что я не должен ее касаться.

Маргарет рассмеялась:

— Разве не знаешь, что существует куда более высокое чувственное наслаждение, чем то, которое получаешь в постели?

Тирл уставился на нее как на безумную.

— Девушка отпрянула, когда я хотела коснуться ее руки, — пояснила Маргарет, — и с такой завистью смотрела на мое платье! По-моему, она жаждет быть такой же, как все женщины, и носить красивые наряды. Думаю, розы могут завоевать твою даму.

— Розы?

— И музыка, и сказки о любви, и шелк, и нежные поцелуи за ушком.

Тирл задумчиво воззрился на женщину. Заред отвечала на его поцелуи! А вдруг ее ненависть к нему не так уж и сильна? Если бы он сегодня не позволил ревности взять над собой верх, кто знает, что могло бы случиться? Что, если Маргарет права и ему стоит поухаживать за собственной женой?

Тирл весело улыбнулся.

Глава 12

Ничто из пережитого до сих пор Заред не подготовило ее к жизни в доме Говардов. За ужином она сидела за чистым столом, еду подавали превосходную, а муж обращался с ней как с чем-то очень хрупким и драгоценным.

Спокойствие слуг, тишина в доме были для нее новыми и интересными. В замке Перегринов вечно царили шум и суета. Рыцари то и дело врывались в зал, требуя от брата, чтобы тот уладил очередной спор. Роган со своей стороны часто с размаху вонзал в столешницу боевой топор, чтобы заставить окружающих прислушаться к своим словам. Но Тирл спрашивал только, не налить ли ей вина и достаточно ли горяч ее суп.

После ужина молодой человек долго играл на лютне, глядя на Заред влажными глазами.

— О чем он поет? — спросила она, поскольку не понимала французского.

Тирл взглянул на жену поверх края серебряного кубка. Комнату ярко освещал горящий в очаге огонь.

— Он поет о твоей красоте, прелести и изящных белых ручках.

— Моих руках? — удивилась Заред. Братья вечно жаловались на ее слабые руки, утверждая, что она едва способна поднять меч.