Колдун

- Я не боюсь боли.

- Зря! - усмехнулся колдун, коротко взглянул на собеседницу. - Но это будет лишь началом. Потом я болел. Где-то месяц, может два. Все тело покрылось язвами, кожа слезала лоскутами, я чесался, вонял, как падаль. Болело все, меня постоянно тошнило, коросты отпадали и на их месте появлялись новые нарывы. Жар не спадал. Мне казалось, я умираю. О заклятиях не могло быть и речи. Но исток оказался заперт. Заперт крепко и прочно, накапливающаяся во мне сила плавила мозг, пока драконья кровь сжигала мое тело.

Айрин встала, подошла к нему.

- Меня мучили кошмары, я часто видел глазами Летты, иногда мерещилось то, чего нет, порой мнилось, что кожа отстает от тела вместе с кусками мяса и видно кости. Я перестал различать, где реальность, а где бред. Знал только одно, когда приходил в себя, жалел, что не покончил жизнь самоубийством, как советовал мне Айст Аарский, предыдущий верховный архимаг.

- Почему ты не...

- Рассказывал раньше? Мне не слишком приятно это вспоминать. Я тебя пугаю, Айрин. Хочу, чтобы ты крепко задумалась, стоит ли эта овчинка выделки.

- Пугай тогда дальше.

- Думаешь, хуже уже не будет? ...в какой-то мере не будет. - Согласился он. - По крайне мере так отвратительно не будет. Просто однажды под коростами оказалась нормальная чистая кожа. Постепенно они все отпали. Физически я чувствовал себя прекрасно. Я стал намного выносливей и сильнее, мог без устали бежать несколько часов. Улучшились реакции, я ловил мух на лету, ловил рыбу в реке, стрелу... Порезанная рука больше не становилась проблемой, хотя заживала медленно - почти как у обычного человека. Я безумцем лазал по горам с Леттой, обучая ее человеческим премудростям. Она схватывала на лету. - Впервые колдун улыбнулся, припомнив и приятные моменты того времени. - Все схватывала. Я учил ее, но упустил главное. Я не учился сам. Я продолжал потихоньку - уже медленней - сходить с ума. Мало обладать драконьей кровью, знанием рун, высеченных на твоей коже. Надо уметь направлять силу в разные участки тела в определенной последовательности и в нужном ритме. Мне потребовалось четыре года, чтобы овладеть этой техникой. У меня был учитель, хороший учитель. Он долго ворчал, что я рано ухожу, и что мне далеко до полного владения собственным телом. Впрочем, остальному я научился сам. Многому точно, насчет всего не уверен. Если у тебя все получится, Айрин, то ты проведешь в Луаре пять лет, самое меньшее.

Она положила руку ему на плечо.

- Ты все равно хочешь, да?

- А как ты думаешь? Неужели страх может помешать мне стать тем, кем я стать хочу? Я не вижу причин, Майорин, чтобы отказаться от возможности жить нормальной жизнью.

- Только это будешь уже не ты. Подобные вещи не проходят бесследно. Если ты переживешь этот бред, если ты не сдерешь себе кожу до костей, если не свихнешься, то это уже не будешь ты.

- Не буду. Как не буду больше той собой - до замка Фарта. Но нас меняет не только боль и горе, Майорин. Нас так же меняют и хорошие вещи. Я немного меняюсь каждую ночь, проведенную с тобой, меняюсь каждое утро, когда просыпаюсь и вижу, как ты спишь. Я меняюсь каждый раз, когда ты вскакиваешь и начинаешь торопливо собираться, делать свои важные дела, без которых тебя невозможно представить. Все это меняет меня, заставляет радоваться и злится, терпеть и наслаждаться. То же будет и с драконом, то же было и с Фартом. Каждый шаг и каждый вздох отдаляют нас от тех, кем мы были месяц, год, пять лет назад. Ты живешь дольше и уже не так ясно замечаешь эти изменения. Но я чувствую их и физически, и мне проще их принять. Да, есть вероятность краха моих планов, но когда ее не было?

- Сколько вам лет, сударыня? Двести? - засмеялся колдун.

- Двести двадцать!

- Смотри, не говори подобных речей дракону, а то он решит, что его обманывают и хотят заманить на жаркое, где он главное блюдо.

- Я столько не съем.

- Хвост на жаркое, остальное заморозишь и будешь есть постепенно.

- До весны не съем. - Айрин обняла колдуна и уткнулась носом в черную макушку. - Говорят, что драконье мясо жесткое и воняет рыбой!

- Тебе действительно это интересно?

Айрин задумчиво улыбнулась. Он заглянул в серые глаза, потеплевшие и подтаявшие, сунул ладони под безрукавку, коснулся теплой кожи под плотной тканью рубашки.

Она уедет. Сам он всегда уезжал.

Она уедет, и может так будет даже лучше.

В одном менестрель был прав. Ему даже в голову не пришло, что можно поехать с ней. Но предотвратить безумие он уже не мог, без того ждали слишком долго...

Он зашел позвать её на обед, Айрин не нравилось есть за государевым столом и она всячески избегала "сборищ", как она выражалась. Он шел по коридору, и думал, что до обеда еще есть время, что она будет капризничать и уговаривать его не идти ни на какое "сборище"... И может он на него и не пойдет... Может они поедят вдвоем и позже. И январское солнце лежало на дубовом паркете коридора, врываясь из высоких окон вместе со свежестью зимней стужи. Он распахнул дверь улыбаясь, как идиот и с этой улыбкой застыл. В камине горел воздух, синие языки неестественно изгибались, пол и кровать были усыпаны осколками стекла, мелкими и круглыми, будто снежная крупа. А Айрин сидела вжавшись в угол и заморожено раскачивалась из стороны в сторону. В глазах отражался синий огонь.

- Айрин! - он подбежал к ней, потряс за плечи. - Айрин!

Колдун звал ее, отвесил звонкую пощечину, потом еще одну. На бледной коже выступили красные пятна. Она вздохнула, дернулась.

Пламя в камине взвилось. Будто ураганным ветром Майорина швырнуло в сторону. Не устояла и кровать - её вбило в стену, задев гобелен. Столик потерял ногу.

В этот раз он подходил осторожно. Кожу саднило от мелкой стеклянной крошки.

Колдовал, вытягивал из сна, уговаривал вернуться. Опять хлестал по щекам. Ударил так сильно, что сам испугался, но именно тогда она закрыла глаза. А открыла уже осмысленные - видящие.

- Я не смогла. - Прошептала она. - Напрасно ты меня учил...

- Бестолочь, - Майорин привалился к стене. - Я всегда говорил, что ты бестолочь.

Айрин встала на четвереньки, ее вырвало.

- Пошли отсюда. - Вставать было тяжело - он отбил спину. Он поставил Айрин на ноги, но она сделала два шага и пошатнулась.

- Так будет проще. - Пояснил он, беря Айрин на руки.

Девушка вжалась лицом в его шерстяную рубашку.

Он пронёс ее по коридору, пинком распахнул дверь соседних покоев, даже не пытаясь выяснить, заняты ли они кем-нибудь. Уложив Айрин на кровать, колдун вернулся назад.

Постоял, оценивающе оглядел нанесенный дворцу ущерб и вышел.

Служанка, проходившая мимо, заглянула в открытую дверь. Она оторопело уставилась на разруху.

- Приберите здесь. - Бросил через плечо Майорин.

Айрин не спала, лежала с открытыми глазами. Она никак не отреагировала на приход колдуна. Он знал этот взгляд, знал опустошение, которое наступает после всплеска силы. Знал злое безумие, боль, голоса рвущие разум. Знал и ничего не мог сделать.

- Сколько мне осталось? - спросила Айрин.

- Ты не умираешь.

- Я схожу с ума.

- Нет. Еще нет.

- Хочешь совет, колдун? - она называла его "колдуном" очень редко, только когда злилась или ...

- Какой?

- Убей меня сейчас.

- Не могу.

- Почему? Хочешь использовать меня против Цитадели?

Майорин посмотрел на нее. Холодно, зло.

Сейчас стоило сказать, что она ему нужна, что он любит ее, сказать много теплых глупых слов, от которых ей стало бы легче...