Колдун

- Чего? Что без тебя не выйдет закончить войну? Брось, Айрин. Ты мнишь себя большим, чем ты есть на самом деле.

- Я ничего не мню... тьфу не... я понимаю, кто я есть. Я просто принимаю решения за себя. Я - а не ты, не мой отец и не моя мать. Я принимаю решения за себя. Я там, где считаю, мне быть нужно. Вот и все. Прими это, перестань решать за меня. Я слышала, что говорят у тебя за спиной, ты принялся решать за Редрина, и он тебя выгнал. Может пора остановиться?

- Жизнь Ивена - это не твое решение.

- Его. И он хочет жить, ты не слышал? Я у него спрашивала. - Айрин подошла к крылечку, но замерла не открыв дверь: - Ты так и не спросил про Летту. Но я скажу, она жива и вы вскоре встретитесь.

- За нее ты тоже решила?

- Она решила. За себя. Я не ты, колдун. Мне важно знать, хотят со мной быть или нет.

- Как быть рядом с тем, кто не знает, в какой момент он обезумеет от собственной силы и уничтожит всё, что находится вокруг. Всё и всех?

- Это было проблемой. - Тихо сказала девушка и потянула дверь на себя. - Моей проблемой. И я ее решила, а помог мне тот, кто слушал меня, и кого слушала я.

- И как, интересно?

- Ты бы знал... - тихо сказала она, заходя в сени. - Знал, если бы задал этот вопрос сразу. А так... не твое дело, Майорин. Теперь не твое.

Майорин остался стоять посреди двора, освещенного полной яркой луной, одинокой, гордой. Луна была совсем одна - ее верных спутниц - звезд - закрыли облака. Где-то вдали, обежав стоянку для порядка сел в отдалении от соратников Лавт Борец, сложил полумесяцем пушистый хвост и протяжно завыл, жалуясь луне на свою жизнь. Майорин стоял и слушал, и чудились ему в этом в вое слова менестреля Вальи Хромого, голос Ерекона воеводы Инессы, крик его дочери Айрин - истока, недовольство Редрина Филина и шепот его собственной тоски. Ты один, как эта луна, гордый, надменный и злой. Когда ты успел таким стать?

Глава 10

Огонь не любит молитвенно сложенных рук, к нему тянут раскрытые ладони, жадные до тепла. Тянут, ожидая, что жаркое пламя лучистым теплом обогреет озябшие пальцы. К нему склоняют лица с занемевшими губами - согрей меня пламя, и оттаивают заиндевевшие души. А взамен кладут сухие дрова, хрустящие ветки и смолистые шишки, нет ни мольбы, ни поклонения, только равноценный обмен, столь древний, что старше всех наших богов. А может их и создавший...

Менестрель "щедро" положил в пламя шишечку, затерявшуюся в кармане. Шишечка была выколупана до последнего орешка - голодающий в пути Валья грыз орехи весь день, прерываясь только для отогрева задубевших рук. Лагерь вокруг спал, только Борец вернулся после своих пронзительных рулад и теперь свернулся калачиком у ног менестреля, глядя в огонь.

- В тепле ночуют гады. - Завистливо бросил менестрель.

- Рядятся там они, - ответил ему оборотень. - Я подходил, что-то там происходит, знать бы что...

- Может, помощь нужна, или их всем там убили? - Валья заволновался, заегозил.

- Сиди. - Рыкнул-хмыкнул оборотень. - Надо будет - позовут. Там Майорин с Велемиром, да и девка наша, кого хошь в землю зароет, она, кстати, с колдуном и рядится.

- Что за глупости с именем и волосами? Где коса и наша Айрин?

- Отрезать бы тебе язык. - Помечтал оборотень, укладывая голову на лапы. - Молчал бы...

- Да я гляжу всем отрядом только об этом и мечтаете. И только в этом вы едины.

- Когда мы едины, мы непобедимы, менестрель. А тут общая идея имеет определенную цель.

- Хороша цель, беззащитного менестреля заткнуть.

- Нашелся беззащитный... Айрин погибла, пропала без вести, исчезла. Два месяца назад, идущие по ее следу охотники за истоком, наткнулись на следы лыжни, утыкающиеся в обрыв. А под обрывом следы обвала. Кое-что заподозрил Бересклет, он продолжил преследование, но пропал сам.

- Сам?

- Ну... может и не сам. Так было для всех, пока ей не пришло в голову вернуться. Мы утаили от большинства, кто такая Весса. Но сложно утаить от тех, кто знает Айрин лично.

- А косу она для маскировки обрезала?

- Видел наемниц с косами?

- Нет, они режут их почти сразу. Так принято. И наемница Весса идет с нашим отрядом просто так за ради славы?

- А может и не просто так. Кто знает этих наемниц... - оскалился Борец.

- Сплетничаете? - Обсуждаемая девица нависла над плечом менестреля, вынырнув из темноты. - Лавт, разбуди Люту. Надо поговорить.

- О чем? - залюбопытничал Валья.

- Страшная тайна, - Айрин сбила ему на глаза шапку. - Майорин заругает, если скажу. Мы ждем вас в избе, калитку я оставлю открытой.

- Можно я с вами? - жалобно затянул менестрель, смотря в чащу, куда удалилась Айрин.

- Извини, только если согласишься лишиться языка.

- Ну и не больно надо. - Обиделся Валья, плотнее укутался в полушубок и уставился в костер.

- Что мне делать со скотом? - Рада грустно смотрела на двух мохнатых козочек в стайке.

- Отведи к селу, наверняка кто-нибудь подберет. - Посоветовал Велмир, обтирая окровавленные руки. - Кошки сами уйдут.

- А если их не пустят в дом? - всхлипнула женщина, она уже час беспомощно стояла и смотрела, как чародей собирает ее вещи и готовится к отъезду.

- И ты останешься ради кошек?

Рада замотала головой.

- Ну-ну, тише, моя хорошая.

- Я думала тебя убили, думала, что вы с Налей оба пропали. Может, она жива? Велимир! Вдруг она жива?

- Может. - Тихо прошептал чародей. - Я не знаю, Рада. Я хотел бы в это верить... я хотел бы увезти вас в Инессу. Забрать с собой. Почему я этого не сделал?

- Рада, где у тебя... - Айрин замерла на пороге сарая, сообразив, что она не вовремя. Девушка прикрыла створку и осталась на улице. Велемир с Радой ее не заметили. Айрин зашла в дом, увязала последний узел, вспрыгнула на полати.

Велимир с Радой зашли в дом через четверть часа, знахарка впервые за два года обнимала своего чародея, но мысли не становились радостней. Она здесь родилась и выросла, здесь умерла ее мать и росла Наля, здесь часто смеялись и радовались. Этот дом всегда был полон забот, света, жизни... Куда они поедут?

В самое пекло?

В сердце войны?

Велимир поглаживал плечо женщины, но тоже думал совсем о другом. О том, что сказать ей не хватило сил. Он надеялся, что их дочь мертва. Потому что вторая вероятность была куда страшнее... Нет такого отца, какой бы пожелал увидеть свое дитя химерой. Лучше смерть.

Лучше?

Верно, лучше.

Айрин сжала коню бока, бойкая рысь заставляла чаще дышать, сладкий воздух, наполненный весенними ароматами, врывался в легкие, душа пела. Вокруг простиралось замерзшее болото, изредка поросшее худосочными березками. Желтая сухая осока хрустела под копытами коней, пахло водой. И лишь чуть впереди темной полосой стояли горы, не близко и не далеко. Ветер сорвал капюшон, разметал волосы, обжигая холодом уши. Душа пела. Робко и несмело вторил ей исток, его сила струилась по венам вместе с кровью, бурлила в мышцах, делая их втрое сильнее, но не трогала чистый и ясный разум...

Эту проблему она решила.

- Ты уверена?

Как никогда!

- А если ничего не получится? Или станет только хуже?

- Летта...

- А ты уверен, Шип?

- Почему нет? У нее такие хитрые глаза...

- Вы свяжете себя навсегда, такое не рвется из-за ссоры, не рушится из-за расставания. А мы даже не знаем, чем обернется ваша придумка.

- Возьмешь меня в посестрицы? - важно спросила Айрин у дракона, коверкая брачную клятву.

- В любви и горести, в радости и печали... - закривлялся в ответ Шип. Летта закатила глаза, разгильдяи стоили друг друга.

- Может попросить Мастера? Он все-таки маг...

- Тут не нужна магия. - Айрин лукаво поглядела на будущего побратима.