Колдун

Спорить с отцом?

Ивен сам рад был уехать, Хенрик все чаще поминал ему бездарность, топча его успехи будто крупных тараканов.

А в Милрадицах все неожиданно оказалось иначе. Был бастард, никем не признанный и никем не любимый, а стал сын влиятельного мага. Был неумеха маг, оказалось лучший школяр на своем курсе, да еще и приколдовывать умевший. Вот вам и нелюбимый внебрачный сын. Он мог сидеть вечерами потягивая подогретое вино, перелистывая страницы любой книги из школьной библиотеки, а мог спуститься в общий зал, где всегда бурлило, гудело, планировалось, думалось и деялось. Летали листы бумаги - без магии, сложенный самолетиком пергамент врезался тебе в затылок: "Кто написал "Пророчество о сером ослике"?", Ивен ловил, писал ответ, и самолетик летел к хозяину. На меловой доске вечно рисовали бесов и друг друга, под столами передавали кружки с медом и варенухой, кто-то под этими самыми столами и пил, сползая туда вместе с ворохом домашнего задания.

Здесь Ивен впервые повстречал инессцев, подобно ему молодые колдуны родились лишь со слабыми отголосками родительского дара, и подобно ему, всю жизнь доказывали себе и окружающим, что жить без него можно. Больше себе. Первый раз он стоял против двух ребят в меховых безрукавках на шерстяные рубахи и обливался потом от страха.

- Ты, говорят, маг?

- И о вас говорят... Тут вообще много говорят, место такое. - Ивен сжал пальцы на ноге - в сапоге не видно, а вроде не так страшно.

- Место и верно такое. - С сомнением подтвердили ребята. Еще месяц они друг на друга косились, не зная то ли плевать в лицо врагу, то ли презрительно внимания не обращать, а сдали полгода учебы и так напились, что позабыли кто враг, а кто друг вместе наплетя таких похабных образов, что весь курс потом еще неделю вокруг увивался, мол еще девок давай. Проснулись кстати тоже вместе, в общей куче, храпящей и рыгающей.

Он закончил школу в двадцать, промахнув два последних года с неестественной легкостью.

- Оставайся, - предложил ему наставник. Отец не писал вот уже три года, и если бы не плата за обучение Ивен подумал бы, что про него забыли. Не писал и бес с ним, - решил парень и принял предложение. Возвращаться домой не хотелось, да и домой ли? Помощник наставника, через год сам наставник, молодой ученый, он не мог не привлечь внимания своими смелыми заявлениями на занятиях, своими трудами о стратегии взятия пошлины с облагающейся той самой пошлиной земель, и Ивену предложили переехать в Вирицу.

- Это победа! - тряс руками наставник, в счастливом исступлении лавируя по горнице, заваленной свитками и фолиантами. - Мой ученик первый советник у государя! Мой ученик правая рука властителей!

- Меня позвали в Вирицкую школу, помощником наставника.

- Ерунда! - махнул рукой старик. - Это все только ужимки, чтобы не давать лишнего повода для споров, какая школа лучше. Ты проработаешь там месяц, потом тебя заберут во дворец, я горд! Я безмерно горд тобой, мой мальчик.

И Ивен тоже был горд, около часа.

Отец воспользовался телепортом.

- Ты не поедешь в Вирицу, чтобы служить инесским лизоблюдам! - гремел он.

- Отец, я буду работать в школе.

- Не ври! Ты стратег, ты знаешь, зачем тебя туда позвали. Скажи! Знаешь?

- Я самый молодой...

- Ты сын Карта Аарского! Ты Цитаделец, как они нас называют. Ты будешь заложником.

- Отец, ты сошел с ума.

- Я платил за твое обучение, чтобы ты работал ради магии, а не ради инесского балагана.

Этого было довольно, Ивен вернулся домой. Уже точно уверенный, что дом, его дом остался в Милрадицах, в стенах старого замка, отданного под школу триста лет назад. Дом остался во мшистых сырых коридорах, в маленькой комнатушке в общежитии, где на две лавки был один стол. В общей зале с горящим очагом, горящим всегда, потому что даже летом в замке было сыро и промозгло. Дом остался среди тех, кого он полюбил, втайне Ивен тосковал даже по Инессе, которую посетил один раз в компании друзей. И, о ужас, ему там страшно понравилось.

Спустя шесть лет блудный сын вернулся в родные стены. Брат женился и повзрослел, у него уже рос сынишка, верткий и веселый. Карт женил сына на дочери своего троюродного деда, носившего с ним одно родовое имя, и еще ближе породнившись с верховным архимагом. Ивена он женить не торопился, зато по горло завалил работой. Да такой, что молодой маг сначала растерялся от дерзости задания.

- Что ты хочешь отец?

- Выиграть войну.

- Нет никакой войны.

- Вот именно поэтому мы ее и выиграем.

- Ты сошел с ума.

- А ты слишком часто это повторяешь. - Раздраженно бросил Карт Аарский.

Через два года исследования были завершены. Через год воплощены. И первым воплощением, которое Ивен увидел воочию стала стая химер. Маг зажал рот ладонью, давя крик, не помогло, он прокусил руку до крови.

- Я сам... - пробормотал он, дивясь спутанности обычно столь ясного рассудка. - Сам...

Он собирался так торопливо, что даже отец не успел его задержать. Позабыв про все, Ивен украл у родителя двух резвых коней и опрометью понесся подальше, не особо размышляя куда именно он направляется. Главное прочь и дальше, остальное глупости.

Одного коня он загнал, расплатившись его мясом за ночлег с вывшими вблизи волками, второй понуро тащил седока, грустя по товарищу. Денег было немного, Ивен никогда особо не копил, да и к чему? К счастью весна быстро пошла навстречу молодому человеку и позволила ночевать в лесу не дрожа от холода и не пытаясь вкатиться в горящий костер. Три месяца он просто скитался, втихую подрабатывая магом или чароплетом, как звали его селяне, но потом его избили местные парни, кажется, подосланные смотрящим. По крайне мере ему так думалось, когда он отмачивал в ледяном ручье кровавые корки с лица. Он сначала злился на смотрящего, а потом подумал, что сами того не ведая парни напомнили ему, о том, что Ивен с самого начала своего добровольного изгнания собирался сделать. Он собирался отправиться в Инессу и предупредить Владычицу, о готовящемся заговоре, просчитанном им самим. Да только боязно было в Инессу ехать... И чем дольше Ивен тянул, тем меньше это идея казалась парню разумной.

Вот так и не добрался, все больше заботясь о ночлеге да брюхе.

Трус! - крикнуло внутри и молодой маг развернул коня в сторону Инессы. Тем временем на землю спустилась хитрая осень, она долго и невзначай подкрадывалась сзади, едва заметная по аромату сладких духов наполненных благоуханием георгинов и астр, чуть шуршали полы плаща, колыхая немногочисленные опавшие листья, чуть повеяло ночной прохладой. А потом плутовка откинула капюшон и звонко сказала:

- Опля! Не ждали?!

И обрушился дождь, холод, мозглые серые дни, полные хрипом и кашлем, маг простыл уже через седмицу. Его приютил собственный наставник в Милрадицах, до которых Ивен добрался уже совсем неразумный, лопочущий околесицу бессвязную, вызванную жаром. Наставник вызвал и лекаря и ходил за ним сам, будто мать родная. Только через месяц молодой маг вспомнил, куда он ехал и зачем. Это был конец октября...

И по Милрадицам ходил страшный слух: пропала дочь Владычицы Инессы. Правда, был еще слух, что пропал сын. И слух, что пропал какой-то исток, совершенно никому не известный. За ним потянулась сплетня, что дочь Владычицы и есть исток. Но другие утверждали, что исток - Филипп, сиречь сын. А третьи кричали, что видели, что исток сама Владычица, и она, дескать, и пропала. Ивен быстро разобрался, где истина, а где наговор. Он еще надсадно кашлял, собирая коня в Инессу, но даже наставник его не останавливал - Ивен открыл старику душу, не в силах больше держать в себе все тайны вывезенные из родных стен.

От Милрадиц он отъехал верст на двенадцать, трех магов вполне хватило, чтобы скрутить неодаренного парня. Ивен только и успел поставить хитрый блок памяти и молчал, будто немой, когда те допытывались о его злоключениях. Его везли в Цитадель и грозили отцом, но на третий день их перехватил Инесский отряд, не особо разбирая кто пленник, а кто конвоир. Повязали всех, Ивен твердил, как заведенный, что хочет поговорить с Владычицей или с воеводой.