Колдун

- Что ж это такое... - Выругался воин и пошел дальше, благо до Уралака было недалеко. Он рассчитывал приехать в город около полудня, но добрался уже в сумерках, пошатываясь от усталости. Разбитая губа продолжала саднить. Ворот не было, даже намека на город не было, гномы окопались плотно и тщательно, но Хорхе шел здесь не в первый раз. У серого валуна в два человеческих роста с внушительной шапкой снега на верхушке, надо было остановится и продемонстрировать уважение и воздать хвальбу роду гномьему, а конкретно Дерниторову, проживающему в этой части Уралака. Хорхе встал на положенное место, вернее вгребся, снега к январю намело по пояс, потоптался устраиваясь поудобней и начал "возносить хвальбу", поминая поганых гномов, устроивших тут конспирацию, достойную самого позорного борделя... На третьем предложении гномам надоело, и плотные створки вместе с сугробом и воином провалились вниз, Хорхе чувствительно приземлился на каменный пол, поднялся потирая ушибленный бок.

- Ты, чароплет, выражения выбирай!

- У меня лыжу сломали! Я семь верст пешком шел по снегу. И вы тут с вашими сугробами, наверху отнюдь не лето, а Уралакский хребет не парковая дорожка.

- А ты не мальчик, и ножка у тебя болит, знаю я твои песни, Хорхе. Иди, давай к старейшине, он тебя с полудня ждет, уж частит, так что у тебя уши гореть должны. И горят поди, под шапкой-то не видать!

Воин стянул капюшон, а следом шапку.

- Не горят. Брошу у тебя вещи? Там мои парни подойдут, вы их пустите, на морозе не мучайте.

- Пустим. Лыжу на кой пер?

- Пригодится. - Полушубок полетел к вещам, сваленным гостем на полу, в тоннелях было прохладно, но мороз снаружи не проникал. Оставшись в шерстяной рубахе и дубленой безрукавке, Хорхе уверено направился к старейшине рода Дерниторов.

- Здравствуй старый хрыч, что опаздываешь? - спросил гном вместо приветствия.

- Химеры.

- Далеко?

- У подножия, совсем близко, Дернит.

- Из-за них пришел?

- И из-за них тоже, но поговорить о другом хотел. - Шкура на двери слабо колыхнулась, гном гортанно ругнулся.

- Заходи давай, что топчешься на пороге. - Молодой, еще безбородый гном нагруженный подносами задом ввинтился в зал и засеменил к сидящим, на низком столике выстроились тарелки и кувшины. Старейшина молча наблюдал за действиями гномьего отрока, барабаня пальцами по подлокотнику кресла. Тот закончил, коротко поклонился и поспешил ретироваться.

- Наливай, Хорхе, что на пустой желудок дела решать, да и в горле поди пересохло, раз на полуслове затыкаешься.

- Ты пропустишь наши отряды?

- Много вас?

- Немало. Нам нужен рубеж, близь Цитадели.

Старейшина чуть не поперхнулся пивом.

- На кой?

- Чтобы было куда отступать. Если что.

- А за какие такие коврижки? У нас здесь бабы, дети, производство...

- Не здесь в Сопке.

- Там тоже бабы, дети...

- Производство. - Передразнил его воин. - Подумай Дернит.

- Ясно. - Гном повертел баранье ребро и смачно вгрызся в него.

- Что скажешь, я могу что-то обещать воеводе?

- Ты, Хорхе, решаешь государственные проблемы, а продолжаешь шататься по стране один будто... сам знаешь кто. Свиту бы собрал.

- Не уходи от ответа.

- Я тебе ничего пообещать не могу.

- Ты старший среди Уралакских, и род твой самый многочисленный.

- Если бы мы не были знакомы бесову кучу лет, я бы сейчас приказал гнать тебя палками в Верское ущелье. Ты хорошо подумай, Хорхе, а я пока сделаю вид, что мне за хрустом костей некая чушь послышалась. Гном я старый, мало ли что мне мерещится.

- Я прошу тебя дать разрешение на установление укреплений в Красной Сопке, и ввод туда войск. Если вы нам не поможете, то вскоре вас вышибут отсюда Цитадельцы, говоря прямо, вы и так уже частично работаете на них.

- Значит, не отступишь? - Дернит печально опустил голову.

- Не отступлю.

- Угроза конечно есть, но мы хорошо укрепились. И плату они задержали... И процент не покрыли...

- Ты старый дурень, Дернит! Я покрою твой процент. И заплачу за услуги. - Воин с силой опустил кружку на деревянную доску стола, кружка жалобно застонала и пустила трещину по всей высоте, а потом распалась на две почти ровные части.

Старейшина напряженно смотрел на гостя.

- Подумай, Дернит, так ли нужны тебе цитадельские деньги, вы можете работать на них сколько угодно... Но можете работать и на нас. Химеры настигли меня у самого подхода к тропе на Уралак, завтра они заберутся выше. У них острые когти зубы, у них крепкие крылья. Ими управляет железная жестокая воля, магов Цитадели, которые решили навести порядок в Велмании, свой порядок. И не думай, что вас это не коснется. И это не чистое зло, про которое говорилось в ваших сказаниях, это патриотизм, идея. А идея страшнее зла, потому что они убеждены, что они правы, а цель как известно оправдывает средства. Верно Дернит!?

Тот продолжал молчать и сверлить маленькими карими глазами колдуна.

- И Химеры не единственное их оружие, и не самое страшное, просто самое отвратительное и ходовое. Их не жалко, а знаешь кто становится сырьем для них? Знаешь?

-Знаю. - Хрипло сказал гном. - Знаю.

- Так что ты сидишь в своей дыре и ждешь?

- Я соберу совет, и ты будешь вопить уже там, чароплет. Будешь уговаривать остальных сам.

- Хорошо. - Кивнул Хорхе.

Пламенная речь заняла около часа. Круглый зал, вернее высокая сводчатая пещера в которой собрались гномы была полна народа. По кругу в высоких креслах сидел совет старейшин. Семь гномьих Уралакских родов: Дерниторов, Етинов, Зэхдев, Ибтилов, Мошеров, Щероховивов и Харуков. Хорхе закончил, обвел взглядом всю семерку и остановился на Дерните.

- Мы выслушали тебя, Хорхе из Инессы, посланник Владычицы Ильмы, позволь нам посовещаться наедине.

Посланник, вышел и прислонился к стене, он очень живописно представил бы реакцию владычицы Ильмы на его сегодняшнюю самодеятельность и истово надеялся, что та никогда об этом не узнает. Вот только придется как-то объяснить на что понадобилась ему такая куча денег...

- Ладно, давай про Филиппа.

- Посмотрели мы его следы... На них напали, Майорин. Стая снежных сов, большая стая.

- Снежные совы живут парами, если считать выводок, то их может быть пять.

- Ан нет... - вздохнул Хорхе. - Нечисть, она хорошо на магию откликается, а тупая нечисть тем более. Вот что я тебе скажу. Достаточно было потеснить их угодья, заставить сбиться в кучу.

- Зима лютая была. Может и без помощи, - Майорин не то чтобы усомнился в мыслях Хорхе, просто пытался как можно лучше понять произошедшее. - Проще было на них химер натравить.

- Чтобы они сразу назад драпанули? Одно дело химеры, другое - нечисть.

- А дальше?

- А дальше мы не пошли, нам еще надо было вернуться. Мы не выполнили задание. А позже... Ерекону прислали палец, средний. Я не видел нашего воеводу в полной силе еще, Майорин, а тогда увидел. А еще увидел, что такой, как он, может рыдать. Ильма ничего не сказала, но когда Фарт похитил Айрин, мы знали, что исток нужен ему, а Филипп только ради шантажа. И все понимают, что живым нам его не видать.

Майорин знал Филиппа еще в том возрасте, когда тот пачкал пеленки. Майорин только учился быть колдуном, а Ильма еще не помышляла, что станет владычицей, разве что Ерекон уже был воеводой.

Паренек рос бойкий и толковый, заговорить мог даже мертвого, а для этого его загодя поднять. Ильма не была сердобольной мамашей, гоняющейся за неразумным чадом с теплой одежкой или миской с кашей. Но ей частенько это чадо приводили за покрасневшее ухо, мальчик никогда не рыдал, только зло пыхтел и выворачивался, сохраняя при этом угрюмой молчание. Когда подросла сестренка, он сообщил, что с малявкой возиться не станет. Не стал, но маленькая Айрин была ничем не лучше братца и очень успешно таскалась за ним по пятам, пока Филиппа не отправили в Илнесс. Как-то так вышло, что дочку владычицы и воеводы колдун совсем не знал, но с сыном был почти в приятельских отношениях.