Страница 6 из 86
Японцы занимаются захватом города, пока стоящие у бортов «Варяга» миноносцы–соглядатаи держат его в прицелах своих торпедных аппаратов — на случай, если Руднев все же отважится развязать свою маленькую «победоносную» войну. Наконец
27 января в 7 часов 30 минут утра все стационеры, кроме русского, были извещены, что война объявлена и адмирал Уриу атакует силами своей эскадры корабли Российской империи прямо в гавани, если до полудня они не покинут Чемульпо. Этот ультиматум доставил на «Варяг» капитан «Паскаля» Виктор Сене, безусловно симпатизировавший русским.
B.Ф. Руднев снова отправляется на «Тэлбот» — на очередное совещание. Здесь, по сути, альтернативы уже не было: либо выходят русские, либо они остаются, а рейд покидают корабли международной эскадры. Все заверения Бейли о поддержке «Варяга» и «Корейца» развеялись как дым. И дело не только в безвольном поведении командиров стационеров. Чемульпо уже контролировали японцы, да и выступать в роли третейских судей никто не пожелал. В такой ситуации каждый думает о себе, и подвергаться риску быть расстрелянным вместе с русскими охотников не нашлось. К тому же большинство «союзников по борьбе с тонхаками» подобная ситуация устраивала—британцы и янки завуалированно поддерживали Японию. Пожалуй, только французы и итальянцы смотрели на все происходящее как на опасное и волнующее приключение, свидетелями которого им посчастливилось стать. Меньше всего капитанов волновали нарушение нейтралитета Кореи и то, что порт Чемульпо уже окрасился в цвета флагов Страны восходящего солнца.
Сэр Бейли долго не тянул и вручил капитану русского корабля следующее послание, переданное через консула (по AJHL Степанову): «Командиру крейсера «Варяг» Императорского российского флота. Сэр! Ввиду начала военных действий между Японией и Россией я имею честь почтительнейше просить Вас покинуть со всеми судами, находящимися под Вашей командой, порт Чемульпо до полудня 9 февраля (27 января по русскому стилю) 1904 года В противном случае я атакую Вас в порту. Имею честь быть Вашим почтительнейшим слугой.
C. Уриу, контр–адмирал Императорского японского флота и командующий японской эскадрой на рейде в Чемульпо».
Русский капитан, похоже, только сейчас вздохнул с облегчением:
— Господа, мои корабли до полудня покинут гавань и примут бой. Честь имею.
Ошеломленный Бейли фальшиво воскликнул;
— Но это безумие! —
Всегда эмоциональный Сене принялся с восторгом трясти руку Руднева;
— Вы… вы настоящий храбрец! Я не нахожу слов!
Командир итальянского крейсера «Этна» капитан Бореа,
вскинув ладонь к козырьку, смущенно промолвил;
— Синьор, я могу только аплодировать. Храни вас Господь!
Отдав честь, капитан «Варяга», в сопровождении мичмана Нирода, отправился к шлюпке. Возле его корабля уже не маячили японские миноносцы и крейсер «Чиода», прибывший сюда, в Чемульпо, еще год назад. Он также бесследно исчез. Контрадмирал Уриу стягивал свои силы в единый кулак, готовясь либо дать русским бой, либо принять их капитуляцию. Тогда противники еще не знали друг друга, и в реальности предстояло первое серьезное столкновение «больших кораблей» в начале XX века. О том, что ночью эскадра Старка была атакована миноносцами адмирала Того, капитан Руднев, разумеется, не подозревал, и именно ему приходилось открывать счет в этой смертельной игре, где враждующие стороны сходились лоб в лоб, а не коварно торпедировали дремавшие на рейде корабли, как случилось в Порт–Артуре.
Нет сомнении в том, что офицеры, даже по незнанию недооценивая японцев, все же прекрасно осознавали, что прорыв, скорее всего, будет фатальным. Ни для кого не было секретом, что меч для «коварных азиатов» ковался в Англии, и это давало повод к размышлениям. Сыны божественного микадо не могли позволить себе стартовать с неудачи — это была их первая война с серьезным противником (разгром полуфеодального Китая и кровавая вакханалия в Корее в 1895 — 1896 годах были не теми конфликтами, где требуется высокое воинское искусство), и они воспользовались всеми преимуществами, которые так любезно предоставили им география, время и отсутствие здравого смысла в правящих кругах России.
Адмирал Того отрядил на расправу с «Варягом» и «Корейцем» (пароход «Сунгари», находившийся в Чемульпо, боевым судном не являлся) основательные силы, стремясь свести риск к минимуму. Русские корабли, готовые идти на прорыв, в строе пеленга (шеренгой) от острова Риху ожидали 6 крейсеров и 8 миноносцев, за кормой которых проступали очертания острова Филипс Уже во время боя в этой компании опознают и «старого приятеля» по стационированию — «Чиоду», но главным здесь был крупнейший корабль эскадры — броненосный крейсер «Асама». Этот «солист», построенный в Англии по проекту британца Ф. Уаттса, был отлично сбалансирован, нес 4 орудия калибром 203 мм и 14 шестидюймовых (152 мм) пушек Арсенал дополняли 4 торпедных аппарата и еще 20 орудийных стволов меньшего калибра. Одетый в бронированный пояс толщиной 178 мм, он надежно укрывал своего адмирала в массивной боевой рубке, защита которой была почти линкоровской — 356 мм! Правда, проектную скорость 22 узла он не держал, но при целой своре легких крейсеров и миноносцев вопрос о преследовании и полном уничтожении противника, над которым поработает своими орудиями вышеописанный исполин, беспокоил Уриу меньше всего. Один «Асама» мог делать с «Варягом» все что хотел, выбрасывая в бортовом залпе почти вдвое больше стали, чем русский крейсер. И все же на участие в первой ответственной операции у берегов Кореи адмирал Того выделили боевой отряд 2–й эскадры Императорского флота Японии.
Уже приняв решение, капитан В. Ф. Руднев собрал офицеров и сообщил им о начале военных действий. Он приказал мичману Черниловскому–Соколу при угрозе захвата крейсера взорвать его. Это решение диктовалось соотношением сил. В 1829 году такой же приказ дал А. И. Казарский — капитан геройского брига «Меркурий», вступившего в неравный бой с двумя линейными кораблями турок
После короткой речи командира перед экипажем (смысл которой сводился к следующему: мы пойдем на прорыв эскадры, как бы сильна она ни была) в 11 часов 20 минут (согласно рапорту) «Варяг» снялся с якоря и начал свой путь в бессмертие (для одних) и скандальной известности (для других). Сцена прощания была щемящей до слез. Выстроенные «во фрунт» экипажи стационеров при проходе «Варяга» мимо их кораблей играли «Боже, царя храни». Оркестр крейсера отвечал им гимнами их держав. Виктор Сене напишет в рапорте своему начальству: «Мы салютовали этим героям, шедшим так гордо на верную смерть». Подобного история войн на море еще не знала! Позади крейсера снялся с якоря и пошел «Кореец», готовый до конца испить последнюю чашу с флагманом.
Сейчас большинство военно–морских специалистов сетуют на неразумность этого решения: тащить за собой тихоходную канлодку, когда нужна скорость при прорыве, — абсурд. Однако писать об этом намного проще, чем участвовать в том самом прорыве. Русские корабли на выходе из канала ждали 43 торпедных аппарата и 182 орудия эскадры, способной одним залпом выбросить 7 тонн (!) смертоносного груза. Не взять в бой «Кореец» — это заведомо лишить себя двух 203–мм орудий (калибр «Асамы»), одной 152–мм пушки и четырех 107–мм пушек, не считая торпедного аппарата и мелкокалиберной артиллерии. Правда, обе восьмидюймовки стреляли дымным порохом и долго перезаряжались, но главное — они стреляли! А не нанесение ли максимального ущерба врагу есть смысл боя? Что до скорости, то, во–первых, «Варяг», по сути, крался по фарватеру, полному отмелей, да и, если помните, ходок он был неважный. Во–вторых, Руднев меньше всего рассчитывал на ход своего корабля, имея под командованием бронепалубный крейсер, скорее попадающий под американскую классификацию скаутов–разведчиков или, по русским меркам, «истребителям торговли», мало приспособленных для подвигов такого рода. Но и имей крейсер исправные машины — шансов почти не было! В реальности «Варяг» шел на расстрел! На расстрел за ним шел и «Кореец».