Страница 45 из 62
— Сдаюсь!.. И скажу правду: у меня тоже кой-какие сомнения закрались. Но не только не по поводу нашего горца, а больше в связи с Мегеремом. Доказательств никаких нет, но, когда я падал и терял сознание, почудилось, что слышу топот не то ног, не то копыт, даже ржанье донеслось, и, по-моему, мелькнул силуэт человека. Возможно, это были галлюцинации.
— Если бы Мегерем приехал, то председатель поссовета это знал бы и не стал от нас скрывать. Ну а если он скрывался в горах — что у него, шапка-невидимка есть, что ли? Как он мог узнать, что мы собрались на охоту? Кто ему доложил, что мы именно в ту сторону идем? А знал бы, не смог бы обогнать…
На третий день жизни в больнице мы стали изнывать от нетерпения. Своими разговорами о «срочных делах» мы порядком надоели врачам. На пятый день с нас сняли повязки, а после осмотра выписали с условием, что мы должны через день приходить показывать заживающие ушибы. Мы расписались под резолюцией «Выписаны по настоянию больных».
Что делать дальше? Возвращаться в аул или поближе познакомиться с образом жизни Мегерема? Решили, что начнем с последнего. Я заглянул в блокнот, где был записан адрес Мегерема. Поразительное совпадение! Оказалось, тот живет по соседству с Сулейманом Додоевым, у которого мы были. Рамазанов предложил еще раз заглянуть к нему. Не обидится ли старик?
— У нас нет другого выхода.
Старик действительно не обиделся. Он сам открыл нам, встретил радушно:
— А, это вы опять!.. Чувствовал, что вернетесь. Это не вы шарф забыли в прошлый раз? Простите, но у нас дома укоренилась такая шутка. Есть у нас хороший знакомый, который после каждой вечеринки наутро приходит снова, чтобы попробовать еще раз наших угощений, и мы его каждый раз спрашиваем: «Не ты забыл вчера свой шарф?» Но извините за болтовню. Что вы сейчас хотите от меня?
Когда мы подходили к его дому, я оценил обстановку: окна дома Сулейман-аги выходят во двор Мегерема. На поставленный ребром вопрос я ответил тоже в лоб:
— Сулейман-ага, нам надо знать, ваш сосед был дома с двадцать первого по двадцать третье февраля или не был? Если…
Хозяин поднял предостерегающе руку, мол, довольно.
— Какой день у нас был двадцать первого?
— Суббота.
— Так, так… Суббота, воскресенье, понедельник… Нет, в эти дни его дома не было. Собака бегала по двору. Привязал он ее позавчера утром. Значит, приехал ночью или на рассвете.
Позавчера — это двадцать третьего… Выяснилось, кроме того, что машины в те дни тоже не было во дворе. Это мне не понравилось, потому что, если бы он поехал в Цумада, то машина ему не понадобилась бы. Проехать туда можно только на лошади или на ишаке. Ничего не поделаешь, надо возвращаться в горы.
ЦУМАДА
В Цумада мы опять встретились со стариками, записали их показания. Попутно я выяснял, не видел ли кто в эти дни Мегерема. Нет, не видели. Со стариками поделились сомнениями о причинах обвала, они недоверчиво пожимали плечами: странно, странно. Тогда я предложил им провести эксперимент — повторить все снова. Взяли в попутчики одного из старцев, он, конечно, сам вызвался пойти, и так резво шел!.. Поднялись на то же место. Дали залп… Я голову втянул в плечи. Тишина! Не только камень не сорвался, ни одна песчинка не скатилась. Надо было уже спускаться вниз, но тот старик пошел по гребню в другую сторону, мы за ним, и вот он показывает на едва заметную тропку — я бы в жизни ее не увидел, хоть год бы здесь ходил. Тропа спускалась с соседнего склона. Поднялись по нему еще выше, до небольшой площадки. Старик поковырял палкой какую-то кучку, говорит:
— Здесь был человек. Привязывал свою лошадь. Навоз остался.
Место для укрытия было очень подходящее. Скалы со всех сторон закрывали площадку, они были выщерблены ветрами и дождями так, что получились естественные ступени, можно было быстро подняться наверх. Мы поднялись. Здесь тоже было ровное место и груды разбросанных на нем камней! Вот откуда начал литься тот смертоносный дождь! Я посмотрел вниз — обломки усыпали то место, где мы стояли и сегодня, и в тот роковой день.
Спускаясь вниз, Рамазанов задержался в том укрытии, собрал в платок горстку навоза. Старик усмехнулся:
— В городе не хватает?
Капитан серьезно ответил:
— Навоз поможет найти коня, который был привязан здесь.
Но старик решил, что над ним смеются, обиделся:
— Э! Мы, конечно, старые люди, в городе никогда не были, поэтому мозги у нас помутились. Если ты, сынок, скажешь, что в этой куче можно не только коня найти, но и вожжи к нему, тоже поверю. Вы тоже состаритесь, и пусть вам посчастливится иметь такую же седину, как у меня, такую же бороду!
Старик действительно был очень красив, борода и седые волосы делали его похожим на героя кинокартины.
Пока они препирались, я обошел площадку, внимательно осматривая ее — не найду ли еще чего-нибудь. Так и есть: вижу, что-то белеет в камнях с подветренной стороны. Помахал рукой Рамазанову: беги ко мне! Тот подошел вместе со стариком. Я приподнял камень, и Рамазанов вытащил из-под него скомканную газету. Оказался сверток. Развернули, посыпались из него крошки хлеба, корки сыра, дольки чеснока. Видно, долго он здесь ждал!
Рамазанов и этот сверток положил в сумку, а старик все ворчал: видно, и это показалось ему причудой городских. В горах лишняя вещь — ненужная тяжесть, но в нашем положении мы руководствовались русской пословицей: «Своя ноша не тянет». Все, что нес в своей сумке Рамазанов, было дороже золота.
Провожатый пригласил нас к себе домой, мы не могли ему отказать, но перекусили наспех и сразу же вылетели в Махачкалу.
МАХАЧКАЛА
Вышли из вертолета и, чтобы не терять времени, взяли такси. В управлении спрятали «вещественные доказательства» в сейф. Что делать дальше? Срок командировки кончался, а я только-только вышел на след — на чей, правда, неизвестно. Позвонил в управление, попросил дать телефонограмму в Чарджоу: «Хайдаров задерживается в связи с необходимостью продолжения расследования». Ну а дальше?
Рамазанов, по-моему, предложил единственно правильное: посмотреть, как ведет себя в эти дни Мегерем. На следующее утро пораньше на такси, не на служебной машине поехали к дому Мегерема. Стали в сторонке, за углом, чтобы нас не увидел никто, кто мог бы выйти оттуда. Повезло. Я боялся, что зря будем проводить здесь время, вдруг вижу, из ворот выезжают белые «Жигули». Он! Мы попросили шофера следовать за этой машиной на таком расстоянии, чтобы Мегерем не заподозрил погони. Едем… «Жигули» набирают скорость, мы тоже, и все время держимся на одном и том же расстоянии, будто Мегерем взял нас на буксир. Выехали на окраину. «Жигули» петляли по узким улочкам между маленькими домиками, машин здесь было мало. Чтобы не привлечь внимание Мегерема, мы отставали от него и угадывали его трассу по свежим следам шин — начал идти снег. Но вот увидели, что он остановил машину у домика, ничем не отличающегося от соседних. Запомнили дом, но все же вышли из машины, чтобы случайно кто-нибудь не доложил Мегерему, что в такси сидят двое и кого-то ждут. Таксист включил зеленый огонек, мы же завернули за ближайший угол.
Как назло, погода стала портиться. Поднялся ветер. Вороны делали над нами круги, зловеще каркая. Если вороны каркают, большой снег пойдет. Так и есть, он повалил хлопьями, поднималась метель. Ноги мерзли. Долго так стоять?.. Сквозь снежную пелену мы не заметили, как Мегерем вышел из дома. «Жигули» вдруг тронулись, мы поняли, что сейчас будем спасены от холода.
Капитан снял свою шапку, сбросил с нее сугробик снега, я проделал то же самое. Притопывая на ходу, чтобы согреть ноги, пошли к таинственному дому. Калитка была не заперта, и мы вошли во двор. Никого. Дорожка вела и к дому, и дальше, к гаражу в глубине двора. Не знаю почему, но Рамазанов пошел сразу к гаражу. Я следом. И тут мы услышали звук, который заставил нас забыть о морозе. Конское ржанье, удары копыт об пол. Но где же сам конь? Ага, вот где! За гаражом виднелось еще одно строение, повыше — там он и был. Видимо, почуяв нас, он заржал еще громче, как-то очень бодро. Видно, хороший конь, откормленный. В горах от такого ржанья камни вниз посыпались бы!