Страница 2 из 18
«Странный он, господин Рус, ой какой странный… — подобные мысли в разных вариациях приходили в голову Асмальгин очень часто, — говорят, царем какой-то Этрусии был. С него станется, он может… тогда порядки у них там — жуть!..», — при этом внутренне содрогалась.
Кроме семейных отношений хозяев, домоправительницу сильно волновало повышенное внимание к их вилле со стороны князя родного Тира. Если постоянная открытая и скрытая охрана вокруг «Закатного ветерка» только радовала (еще бы, все-таки княжеская дочь здесь жила), то частые приезды большого количества непонятного вооруженного народа — пугали. Во время этих визитов, всех слуг, в том числе и саму управляющую, запирали в подвале. Наблюдательный Серенгул, слуга-привратник, как-то заметил, что следы от крытых повозок при въезде на виллу вдавливались в землю гораздо сильнее, чем при выезде. Словно приходили гружеными, а обратно шли пустыми. Странно это. Ну да ладно, господин Рус маг из магов; ему что самому исчезнуть, что спрятать княжеское добро в неведомой дали — раз плюнуть. А вот зачем это нужно князю — лучше даже не думать. Всех служащих заставили поклясться Богами и памятью Предков в том, что ни одно слово о происходящем на вилле не уйдет за её единственные ворота, а страшный коронпор Максад (Главный Следящий за безопасностью княжества) принудил расписаться или приложить палец к не менее страшному, чем он сам пергаменту «о неразглашении государственной тайны». Боги и Предки, возможно, и могут простить, но от Максада не скроешься — это точно!
И конечно, умная Асмальгин не могла не связать носившиеся по всему Тиру слухи о скорой «войне за пятно» с «пропажей грузов» на вилле. Связала, но язык не распускала. На рынках и улицах и без неё хватало «знающих людей» и «очевидцев», рассказывающих «из первых уст».
— …каганы как есть пропали! Все до одного, пусть не примут меня Предки, если я вру!
— …твари успокоились, как обычные звери стали, ага… да я сам ходил! Охота там — загляденье!.. Так его есть нельзя, отравишься! Мясо ему покажи…
— …ордена и эндогорцы валом туда валят, верь мне. Мой сын писал…
— …ой, что будет, уважаемая(ый)! Рабы в пятно бегут, а наш князь, пусть его лета будут долгими, запретил их оттуда возвращать! А как их до этого проклятого пятна поймаешь? Метки, дарки их разорви, пропали! Один убыток, одни расходы! А знаете сколько «степные волки» берут за поимку рабов? — в этом случае голос обычно переходил на шепот и говоривший боязливо озирался. — Лучше вообще о них забыть! Ни на одном рынке, даже в богатой Месхитии рабы столько не стоят. А надо сказать их цена резко подскочила; отовсюду бегут, не только от нас. Они считают там рай! Да мрут они там, а все равно лезут в пятна, как зачарованные. Да, уважаемая(ый), вполне возможно, вполне… я слышал, — голос торговца либо состоятельного покупателя снова понижался, — это проклятье лоосок. Перед тем, как сгинуть самим, наслали его на рабов. Они же рабами больше всех торговали. Как не знал(а)? Общеизвестный факт, я тебе говорю! Теперь приходится терпеть убытки. Борков пасти (овец, хлеб сеять, строить, месить глину и так далее) некому! Куда смотрят Боги и Предки! — жалостливо возводил руки к небу, скорбно опускал и резко переходил к собственно торговле. — Никак не могу цену скинуть (больше заплатить), ты уж извини…
И цены медленно ползли вверх, что крайне возмущало хозяйственную Асмальгин. Мысленно она корила безумцев:
«Дурачье! Плохо жилось? Продать могли, наказывали, заставляли работать? А как вы хотели? Предки завещали такой порядок! А вы — бежать. Ну, сгинете в том пятне и что? Лучше? Вот и продукты из-за вас дорожают!», — возмущалась совершенно искренне, хотя сама из кожи вон лезла, чтобы спасти от рабской участи мерзавку Сирилгин, причем только возможной, а далеко не обязательной участи.
Неоднозначной женщиной была эта домоправительница «Закатного ветерка». Не сказать, чтобы добрая, но и не злая; воспитанная строго в соответствии с вековыми тирскими традициями, за них и держалась.
Тирский князь Пиренгул не слушал базарные сплетни, он точно знал, что война грядет неминуемо. Полгода он только о ней и думал, готовился, как мог. Первые месяцы тайно, а последние два почти открыто. Не только потому, что тайну уже не сохранишь, но и потому, что того требовали планы, в которые в полной мере не посвящал даже сыновей.
Наконец время пришло, и Пиренгул собрал сынов в своем кабинете. Пожив во дворце, обвыкся, и относительно небольшая комната перестала напоминать шатер кочевника, а превратилась в обычное рабочее место геянского чиновника где-нибудь в центральных землях ойкумены. «Совещательный» стол, рабочий стол, кресло, стулья, стеллажи со свитками и редкими толстыми тяжелыми пергаментными книгами, у которых одно удобство — быстрый поиск нужных сведений. В углу стояло непременное бюро с секретными замками, кое-где оббитое железными пластинами с нанесенными Знаками — главное хранилище княжеских секретов.
— Обстановка вокруг княжества понятна, сыновья? — Пиренгул закончил длинный монолог риторическим вопросом. Если кто скажет «нет», заработает от отца «крайнее неудовольствие».
В кабинете находились все три сына и сам князь. На полу, на потолке, на стенах, в окне и в дверях светились «глушащие» Знаки, от переизбытка Силы различимые даже не-магами. Строжайшая секретность.
Выслушав молчание, Пиренгул перешел к конкретным задачам:
— Рахмангул. Ты мой старший и неплохо показал себя как полководец, — сын, тщательно скрывая довольство, важно кивнул. «Неплохо» — из уст скупого на похвалы отца означало — «отлично». — На тебе главное — порты. Тайное укрепление давно идет, руководит им твой дядя (троюродный) Рахман. Примешь командование. Разберись на месте что надо поправить, распредели силы и запомни — больше войск не дам, даже не проси. Неоткуда взять, увы. — суровый Пиренгул не выразил сожаление не только тоном, но даже руки не развел. И старший сын промолчал, не задал закономерный вопрос: «А куда это ты, папа, подевал пять сотен лучших воинов с магами и шаманами?». Знал, что ответа не дождется и понимал — отец никогда ничего не делает просто так.
— Собирай кочевых воинов, прижми «степных волков» — они за золото родную мать продадут. Максад подскажет, как их найти. Людей собирай тайно! Это ты понимаешь, но напоминаю не зря: первая встреча должна быть самой радушной, у капитанов не должно остаться ни капли сомнений в наших добрых намерениях. Смотри, не подведи! Я уже три месяца уверяю Месхитинцев, Галатинцев, Гроппонтцев в нашем миролюбии!
Вместо Рахмангула, осторожно кашлянув, ответил Танагул, младший сын, который в «Великом Походе» ничем кроме личной доблести не отметился.
— Отец! Почему бы не пропустить этих жадных тварей? Им пятно нужно, а мы им нужны как прошлогодний навоз! А затем, — лицо Танагула, восхищаясь собственной хитростью, выразило крайнее довольство, — ударим им в спину! Из пятна они войска не отзовут. Правда? — спросил, с горделивой надеждой оглядывая братьев.
— Ты не понял?! — Пиренгул мгновенно вспыхнул, но сразу же «потух», с грустью вспомнив о невысоких умственных способностях младшего, — для заморских стран наше княжество — самый удобный проход к пятну. На западе пустыня, на востоке сильная Эндогория с неудобными проходами через перевалы. Эндогорцам, несмотря на договор, не до нас. Они нас заранее бросили, в тайне отдали нашу территорию центральным странам под базы. Освоение пятна намечается стать очень долгим процессом. Да что я объясняю! Они бы сами с удовольствием прошлись по нам, но масштабы пятна такие, что им просто не хватает на нас силенок! Пришлось им за нашей спиной договориться с «заморскими» и предоставить им проход через союзный Тир…
— Вот чем проверяются союзники, — тихо проворчал Мамлюк, средний и, пожалуй, самый умный сын, — богатыми пятнами…
— И не только ими, сын, — согласился с ним князь, — но сейчас не об этом. Сведения точные, Максаду можно верить. У него давно щупальца при многих дворах. Раскинул, когда мы еще кочевали. Жаль, вести запаздывают, — здесь Пиренгул, нахмурившись, недовольно вздохнул, — ордена разбираются, у Пронзающих вроде появились подвижки в амулетах… Не об этом речь, сыны! Танагул, запомни: чтобы нам не обещали сильные страны, как не клялись, но стоит только пустить волка в отару… Надеюсь, понимаешь? Нет разницы, как мы их встретим, конец один — Тиру, как самостоятельному государству — не быть! Крепко они здесь обоснуются, не как Эндогорцы, которым по большому счету дела до нашей земли не было. Теперь она нужна как безопасный перевалочный пункт перед пятном, как кормовая база нужна. Поэтому, сыновья, сколько бы меду ни лили в наши уши, они не оставят за спиной независимое княжество. Да они даже «первой волной» спокойно пройти не смогут, даже если захотят! — князь от возмущения повысил голос, — Ни за что эти чванливые царишки не оставят в тылу неподконтрольное им войско варваров! — В глазах Пиренгула полыхнуло пламя, кулак с размахом опустился на крепкую столешницу и взор «погас». Пылающий успокоился. Хвала богам, ничего не подпалил.