Страница 26 из 180
— По-моему, в этом есть смысл, — высказался Вольф. — Если мы задержимся там ровно настолько, чтобы захватить несколько лошадей. Жужжит Как Пчела и Высокая Трава не могут продолжать скакать по двое.
Кикаха пожал плечами и отдал приказ.
Набег занял пять минут. Хровака вновь переправились через речку и, выскочив из леса с дикими криками, рассеялись среди типи. Женщины и дети завизжали и укрылись в лесу и в вигвамах. Некоторые хровака хотели захватить не только коней, но и добычу. Кикаха пригрозил, что убьет первого, кого поймают на краже чего-нибудь, кроме луков и стрел. Но сам нагнулся с коня и подарил хорошенькой, но боевитой женщине долгий поцелуй.
— Скажи своим мужчинам, что я взял бы тебя в постель и сделал бы так, чтобы навек оставить мучиться мужчин из твоего племени, — бросил ей Кикаха, — но нас ждут дела поважнее.
Он, смеясь, отпустил женщину, убежавшую в вигвам. Кикаха задержался достаточно долго, чтобы помочиться в большой котел посередине лагеря — смертельное оскорбление, — а затем приказал отряду убираться.
Глава X
Они ехали две недели, а потом оказались на опушке Леса Деревьев со Многими Тенями. Здесь Кикаха устроил долгое прощание с хровака. Они также, подойдя по очереди к Вольфу и положив ему руки на плечи, произносили прощальную речь. Теперь он стал одним из них. Вернувшись, он возьмет дом и жену и будет выезжать с ними на охоту и на войну. Он был Квашинг Да, «Сильный», он убил своего врага бок о бок с ними, он поборол полуконя, ему дадут медвежонка, чтобы он вырастил его как своего родного. Властелин благословит его сыновьями и дочерьми, и так далее, и тому подобное.
Вольф степенно ответил, что не мог придумать большей чести, чем быть принятым медвежьим народом, и он говорил правду.
Много дней спустя они проехали через Лес Деревьев со Многими Тенями. Однажды ночью они потеряли обоих коней из-за кого-то, оставившего следы четырехпалых ног, по размеру в десять раз превышающих человеческие. Вольф был опечален и разъярен, так как он успел привязаться к своему животному. Он хотел погнаться за этим Ва Ганасситом и отомстить. Услышав такое предложение, Кикаха в ужасе воздел руки.
— Будь счастлив, что тебя самого не уволокли! — воскликнул он. — Ва Ганассит покрыт полукремневой чешуей. Твои стрелы отскочат от него. Забудь про лошадей. Мы можем когда-нибудь вернуться и поохотиться на него. Ва Ганассита можно поймать в ловушку, а потом зажарить на костре, что я и хотел бы сделать, но мы должны быть благоразумными. Пошли.
По другую сторону леса они соорудили каноэ и поплыли вниз по широкой реке, проходившей через множество больших и малых озер. Местность здесь была холмистая, с крутыми утесами. Она напомнила Вольфу лесные долины Висконсина.
— Прекрасная страна, но здесь живут чакоревачи и энвадоиты.
Тринадцать дней спустя, во время которых им трижды приходилось бешенно грести, спасаясь от преследовавших их каноэ с воинами, они оставили лодку. Перейдя широкую и высокую гряду холмов, большей частью — ночью, они вышли к большому озеру. Там снова соорудили каноэ и пустились через воды.
Пять дней плавания привели их к подножию монолита Абхарплунты. Они начали медленный подъем, столь же опасный, каким было предыдущее восхождение. К тому времени, когда добрались до вершины, они израсходовали весь запас стрел и страдали от ран.
— Ты можешь понять, почему сообщение между ярусами ограничено, — сказал Кикаха. — Его запретил Властелин. Это, однако, не удерживает непочтительного авантюриста или торговца от подобной попытки. Между гранью и Дракландией лежат несколько тысяч миль джунглей с рассыпанными здесь и там большими плато. Река Гузирит протекает всего лишь в ста милях. Мы отправимся туда и попробуем нанять лодку.
Они приготовили кремневые наконечники и древки для стрел. Вольф убил тапироподобное животное. Мясо его было вонючим, но оно наполнило их силой. Роберт хотел скорей отправиться, находя неторопливость Кикахи раздражающей.
Кикаха посмотрел на зеленое небо и заметил:
— Я надеялся, что одна из пташек Подарги найдет нас и сообщит новости. В конце концов, мы не знаем, какое направление выбрали гворлы. Они должны были отправиться к горе, но могли выбрать два пути: дорогу через джунгли, маршрут слишком опасный, или — отправиться на лодке вниз по Гузириту. У этого маршрута свои опасности, особенно для таких бросающихся в глаза тварей, как гворлы. А Хрисеида получила бы высокую цену на работорговом рынке.
— Мы не можем вечно ждать орлицу, — возразил Вольф.
— Да нам и не придется, — ответил Кикаха.
Он показал наверх, и Вольф, проследив за его пальцем, увидел желтую молнию. Она исчезла только для того, чтобы появиться в поле зрения миг спустя. Орлица стремительно падала, сложив крылья. Вскоре она остановила падение и спланировала к ним.
Фтия представилась, а потом сразу же заявила, что принесла хорошие новости. Она заметила гворлов и женщину, Хрисеиду, всего в четырехстах милях отсюда. Они устроились пассажирами на купеческом судне и путешествовали вниз по Гузириту к Стране Людей в Доспехах.
— Ты видела рог? — спросил Кикаха.
— Нет, — ответила Фтия. — Но они, несомненно, прячут его в одном из своих бурдюков. Я выхватила у гворл а один бурдюк, надеясь, что рог окажется там. За свои хлопоты я добыла мешок, полный барахла, и чуть не получила стрелу в крыло.
— У гворлов есть луки? — удивился Вольф.
— Нет. В меня стреляли речники.
Вольф спросил о воронах и услышал в ответ, что их было много. Властелин явно приказал им постоянно следить за гворлами.
— Это плохо, — встревожился Кикаха. — Если они нас заметят, мы окажемся в настоящей беде.
— Они не знают, какие вы на вид, — успокоила их Фтия. — Я спряталась и подслушала разговор с воронами. Гворлы пытались описать вас «очам» Властелина. Вороны ищут двух людей, путешествующих вместе; оба высокие, один — черноволосый, а другой — бронзоволосый. Но это и все, что они знают, а к этому описанию подходят многие люди. Вороны, однако, будут высматривать двух людей, идущих по следу гворлов.
— Я покрашу бороду, и мы достанем хамшемскую одежду, — решил Кикаха.
Фтия сказала, что она должна лететь дальше. Она отправлялась с докладом к Подарге, оставив другую сестру продолжать наблюдение за гворлами. Кикаха поблагодарил ее и взял слово, что она передаст его привет Подарге. После того, как гигантская птица поднялась в небо, спутники направились в джунгли.
— Ступай мягко и говори тихо, — велел Кикаха. — Здесь водятся тигры, фактически, джунгли кишат ими. Здесь также водится большой топороклюв. Это бескрылая птица, настолько крупная и свирепая, что от нее бросилась бы улепетывать любая из птичек Подарги. Я однажды видел, как два тигра связались с топороклювом, но почти сразу поняли, что неплохо было бы поскорее унести ноги.
Несмотря на предупреждение Кикахи, они увидели очень мало живности, за исключением огромного числа многоцветных птиц, обезьян и рогатых жуков размером с мышь. Для жуков у Кикахи нашлось только одно слово: «Ядовитые» . С этого времени Вольф, прежде чем лечь, убеждался, что ни одного из них поблизости нет.
Перед тем, как двигаться дальше, Кикаха поискал одно растение — губхареш. После длительных розысков он обнаружил несколько кустов, истолок волокна, сварил их и отжал черную жидкость. Ею он выкрасил свои волосы, бороду и кожу.
— Свои зеленые глаза я объясню сказочкой про мать-рабыню из Тевтонии, — сказал он. — Вот. Употреби немного и ты. Станешь немного потемнее, это не повредит.
Они вышли к полуразрушенному Каменному городу с приземистыми широкоротыми идолами. Горожане оказались невысокими, худощавыми и темноволосыми людьми, одетыми в коричневые накидки и черные набедренные повязки. Волосы как у мужчин, так и у женщин, были длинными. Их смазывали маслом, получаемым из молока пегих коз, бойко скакавших по руинам и питавшихся травой, проросшей из трещин в камне. Эти люди, кайдушанги, держали кобр в маленьких клетках и часто выпускали своих любимцев, чтобы погладить. Они жевали дхиз, — растение, делавшее их зубы черными и придававшее взглядам туманное выражение, а их движениям — медлительность.