Страница 25 из 180
Кавалькады перевалили через небольшой бугор и понеслись в широкую ложбину. Она была достаточно глубока, чтобы скрыть расположившийся там львиный прайд. Очевидно, двадцать с чем-то представителей вида фелис атрокс съели предыдущей ночью протоверблюда и были слишком сонливы, чтобы обратить внимание на грохот приближавшихся копыт. Но теперь, когда скакуны внезапно оказались среди них, большие кошки вступили в действие. Их ярость увеличивалась желанием защитить детенышей.
Вольфу и Кикахе повезло. Хотя со всех сторон прыгали огромные кошки, ни одна не бросилась на них. Но Вольф оказался достаточно близко к одному самцу, чтобы разглядеть внушавшие ужас подробности, — ближе он никогда не желал бы оказаться. Кот был величиной почти с коня, и хотя у него отсутствовала грива африканского льва, зато отнюдь не отсутствовала мощь и свирепость. Он прыгнул мимо Вольфа на ближайшего кентавра, который с воплем упал. Челюсти сомкнулись на горле, и тот умер.
Вместо того чтобы заняться трупом, самец прыгнул на другого полуконя, и тот рухнул столь же легко.
Все превратилось в хаос из рычавших кошек, пронзительно ржавших лошадей, кричавших людей и полуконей. Каждый был за себя, о битве никто уже не помышлял.
Вольфу, Кикахе и тем хровака, которые оказались достаточно счастливыми, чтобы не подвергнуться нападению, потребовалось тридцать секунд, чтобы выбраться из ложбины. Им не нужно было понукать лошадей, которые рванули с такой скоростью, что возникли сложности с тем, чтобы не дать им загнать себя до смерти.
Позади них, но теперь в отдалении, из ложбины выбирались тонким ручейком кентавры, избежавшие львиных когтей и зубов. Вместо того, чтобы сразу преследовать хровака, они отбежали на безопасное расстояние от львов, а затем остановились подсчитать свои потери. На самом деле они потеряли не больше дюжины, но были сильно потрясены.
— Удача за нас! — крикнул Кикаха. — Однако если мы не сможем добраться до леса, прежде чем они снова погонят нас, то конец! Они не собираются больше продолжать индивидуальные схватки. Значит, произведут всеобщую атаку!
Лес, к которому они стремились, выглядел таким же далеким, как раньше. Вольф не верил, что конь, хотя он и был великолепным зверем, сумеет доскакать до него.
Шкура коня стала темной от пота, и он тяжело дышал. И все же мчался вперед, машина из прекрасно закаленной плоти и духа, которая будет бежать, пока у нее не лопнет сердце.
Теперь полукони пустились в полный галоп и постепенно настигали отряд. Через несколько минут они оказались на расстоянии выстрела из лука. Несколько стрел вонзились в траву, и кентавры отказались от стрельбы, так как поняли, что луки почти бесполезны из-за тряски и скорости, с которой мчались и лучники, и мишень.
Вдруг Кикаха издал восторженный вопль.
— Не снижайте скорости! — крикнул он всем. — Да благоволит нам дух Акджау-Димиса!
Вольф не понял его, пока не посмотрел, куда указывал палец Кикахи. Перед ними, полускрытые высокой травой, находились тысячи земляных холмиков. Там сидели существа, похожие на полосатых собак прерий.
В следующую минуту хровака скакали через звериную колонию, а полукони — сразу же за ними. Послышались вопли, лошади и кентавры с треском падали, ступив в ямы. Рухнувшие животные и полукони лягались и пронзительно кричали от боли в сломанных ногах. Кентавры, мчавшиеся позади первой волны, вставали на дыбы, чтобы остановиться, а те, что скакали следом, врезались в них. Теперь на границе поля полосатых собак прерий громоздилась куча переломанных и лягавшихся четвероногих тел. Полукони, которым повезло оказаться далеко позади, остановились и смотрели на своих застрявших товарищей, затем осторожно потрусили вперед, внимательно следя, куда ставят копыта. Тем, кто сломал руки или ноги, они перерезали глотки.
Хровака, хотя и сознавали, что происходило у них за спиной, не задерживались посмотреть. Они гнали дальше, но с меньшей скоростью. Теперь у них имелось десять лошадей и двенадцать человек. Жужжит Как Пчела и Высокая Трава сели за спины тех, у кого лошади не сломали ноги.
Кикаха, поглядев на них, покачал головой. Вольф знал, о чем он думает.
Ему следовало бы приказать Жужжит Как Пчела и Высокой Траве слезть и бежать на своих двоих, иначе не только они, но и подобравшие их воины неизбежно будут настигнуты. Затем Кикаха сказал:
— К черту все! Я их не брошу!
Он притормозил, поравнявшись с ними. Коротко поговорив со скакавшими парой, он снова поравнялся с Вольфом.
— Если они пропадут, так пропадем все вместе, — сказал он. — Но ты не обязан оставаться с нами, Боб. Ты должен хранить верность не нам. У тебя нет никакой причины приносить себя в жертву ради нас и терять Хрисеиду и рог.
— Я остаюсь, — твердо заявил Вольф.
Кикаха усмехнулся и хлопнул его по плечу.
— Я надеялся, что мы сможем добраться до леса, но нам этого не суметь. К тому времени, когда мы доберемся до большого холма, что в полумиле впереди, нас снова догонят. Очень жаль. До леса-то останется всего лишь полмили.
Колония прерийных собак осталась позади столь же стремительно, как раньше возникла перед ними. Хровака пустили своих животных в галоп. Минуту спустя кентавры беспрепятственно прошли через поле и тоже помчались на полной скорости. Преследуемые поскакали вверх по холму. На вершине они остановились, строясь в круг.
Вольф показал вниз по склону холма и через равнину на небольшую речку. Вдоль нее рос лес, но его волнение было вызвано не этим. У края реки сияли, частично загороженные деревьями, белые типи[14].
Кикаха долго смотрел на них, прежде чем сказать:
— Ценаква. Смертельные враги медвежьего народа. Впрочем, кто им не враг?
— Вот они выходят, — сказал Вольф. — Их, должно быть, предупредили часовые.
Он показал на неорганизованную группу всадников, выезжавших из леса.
Солнце отсвечивало от белых лошадей, белых щитов и белых перьев и искрилось на наконечниках пик.
Один из хровака, завидя их, завыл песню на высоких тонах. Кикаха прикрикнул на него, и тот замолк. Сейчас было не время для песни смерти, они еще обманут и полуконей, и ценаква.
— Я собирался дать здесь последний бой, — проговорил Кикаха, — но теперь — нет. Мы поскачем к ценаква, а затем оторвемся от них к лесу вдоль реки. Как мы отделаемся, зависит от того, решат ли оба наших противника драться или нет. Если один откажется, то другой нас одолеет. Если нет... Ходу!
Пронзительно вопя «Хайя», они ударили пятками по ребрам лошадей и поскакали вниз с холма прямо на ценаква. Вольф оглянулся через плечо и увидел, что полукони мчатся по склону холма следом за ними.
— Не думал я, что они попадутся на это, — крикнул Кикаха. — Много женщин будет выть сегодня в вигвамах, но не только среди медвежьего народа!
Теперь хровака достаточно приблизились, чтобы различить узоры на щитах ценаква — черные свастики, символ, который Роберт воспринял без удивления. Крючковатый крест на Земле являлся древним и широко распространенным. Он был известен троянцам, критянам, римлянам, кельтам, норвежцам, индийским буддистам и брахманам, китайцам и всей доколумбовской Северной Америке. Вольф не удивился и тому, что надвигавшиеся индейцы оказались рыжими. Кикаха рассказывал ему, что ценаква красили свои черные локоны.
По-прежнему неупорядоченной массой, но сбитые теперь потесней, ценаква взяли копья наперевес и издали свой боевой клич — подражание клекоту ястреба. Кикаха во главе колонны поднял руку, подержал, а затем резко рубанул ею воздух. Его конь развернулся влево и поскакал прочь, за ним последовала цепочка медвежьего народа, словно он — голова, а другие — тело змея.
Вблизи от врага Кикаха резко свернул в сторону, его расчет времени оказался точен. Когда полукони и ценаква с треском врезались друг в друга и перепутались в потасовке, хровака ускакали прочь. Они добрались до леса, замедлили ход, пробираясь сквозь деревья и подлесок, а потом переправились через речку. Там Кикахе пришлось поспорить с несколькими соплеменниками, хотевшими вернуться обратно и сделать набег на типи ценаква, пока их воины заняты боем с полуконями.
14
Жилища северо-американских индейцев — шалаши, покрытые шкурами животных.