Еда и патроны. Тетралогия

– А то как же? Прямо по нашей улице, недалеко от стены магазин оружейный работает. Отличное, скажу тебе, заведение, не хуже тех, что внутри периметра. И выбор достойный, и цены ничего так, божеские. Я сам туда товар сдаю.

– Что за товар?

– «Каштаны». Второй рейс вот сделал за неделю. В Коврове производство наладили недавно. ПП под макаровский патрон. Не слыхал? Старую разработку довоенную освоили. Очень даже приличный ствол. Сталь не та, конечно, что на старых, но тоже ничего. Зато стоит у них пушка эта всего пятнадцать монет за штуку! Я нынче восемь взял. Сдам по двадцать. Через неделю максимум разойдутся, и сорок монет чистого навару. – Дед похлопал ладонью по карману и довольно заулыбался. – Хочешь покажу?

– Ну давай, продемонстрируй свой чудо-ствол.

Дед вышел из комнаты и через пару минут вернулся с товаром.

– Вот, – протянул он Стасу пистолет-пулемет, завернутый в промасленную тряпицу. – Зацени игрушечку.

Стас развернул тряпку, достал агрегат, поблескивающий смазкой, взялся за рукоять с деревянными накладками, повертел. Легкий, чуть потяжелее «Кедра», в руке хорошо лежит. Выдвинул приклад, приложился.

– Что-то неудобно, – пожаловался он. – Аж в ключицу упирается. Как прицельно-то стрелять?

– Ты затыльник переверни, – посоветовал дед и, взяв «Каштан» в руки, свернул плечевой упор вниз. – Вот. На, целься.

Стас снова приложил ПП к плечу и взялся за полированное деревянное цевье. Потянулся большим пальцем правой руки к предохранителю, но лишь погладил штампованную сталь коробки, не достав до планки переключателя.

– Охренеть! Это я что же, левой рукой его должен переключать?

– А что такого?

– Да меня со всеми этими приготовлениями грохнут уже два раза. С этой пушкой перед бабами только хорошо понтоваться. Глянь, какой красивенький. – Стас с ехидной ухмылкой покрутил «Каштан» в руках и провел пальцем по цевью. – Вот здесь бы еще дракона какого-нибудь вырезать, и вообще цены ему не будет. На, отдай умельцам своим ковровским и скажи, чтобы доработали.

– Ну тебя, – махнул рукой дед. – Ни фига ты не смыслишь в прогрессе.

– Лучше бы они АЕК девятьсот семьдесят первый освоили под «семерку». Больше бы толку было.

– Так они хотели, да не вышло у них ничего. Говорят, патрон мощный, сталь нужна хорошая больно, а с ней проблемы. Не окупится, говорят, автомат такой, и затеваться не стоит. Он раз в пять-шесть будет дороже АК старого. Кто же купит-то? А этот, хоть, может быть, и не ахти какой толковый, но цену свою с лихвой оправдывает. Он же девятьсот выстрелов в минуту выдает! Как тебе? Все лучше пистолета-то? И патрон, опять же, дешевый – сплошные плюсы.

– Ну, не знаю. Может, и есть в нем резон. А ты вот лучше скажи, гранатами в магазине вашем разжиться можно?

– У-у! Зачем тебе гранаты-то? На войну, что ли, собрался? Не знаю я, на витрине не видал. Пойди завтра да спроси у Катьки. Может, и есть у нее.

– У Катьки?..

– Ну да. Хозяйка тамошняя.

– Баба держит оружейный магазин?! – удивился Стас.

– Э-э, то не просто баба, – назидательно поднял дед указательный палец. – Такая девка – ух! Атаман! А красавица какая… Эх, скинуть бы с плеч годков двадцать, я бы тогда приударил за ней, ох и приударил бы!

– Да, отрекомендовал – будь здоров, – посмеялся Стас. – Тебе бы в лабаз зазывалой. Ладно, посмотрим завтра, что за атаман такой. – Он взглянул на часы: стрелки подбирались к двум. – Засиделись мы, однако, отец, пора и на боковую, а то продрыхну до обеда.

– Ты погодь дрыхнуть-то. Я тут еще одно дельце обсудить хотел.

– Что за дельце? – вяло поинтересовался Стас и протяжно зевнул. – Излагай.

Дед отодвинул от себя миску с обглоданными кроличьими костями и, опершись руками о стол, подался вперед с заговорщическим видом, будто собирался рассказать о чем-то архиважном.

– Ты тут по дороге, – начал он, зловеще прищурившись, – мутантами необычными интересовался.

– Ну? – Стас тоже решил пододвинуться ближе, заинтригованный многообещающим вступлением.

– Так я ж тебе не все рассказал-то вчерась. Баба та, из Красного, подвозил я которую намедни, много чего болтала еще. Поначалу-то я решил, что брехня, почудилось дуре с перепугу. Не может такого быть вроде. – Дед, отклонившись, побарабанил ладонями по столешнице, отстукивая бодрую мелодию какого-то военного марша, и красноречиво поднял кустистые брови. – А оно вона как. И ты про то же песню завел.

– Про что завел-то? – не выдержал Стас. – О чем баба говорила? Не тяни.

Дед снова подался вперед и вытаращил глаза.

– О мутантах о твоих! Будь они неладны. Говорила, будто видела она, как возле села ихнего, в лесу, твари какие-то ошивались. Да не просто так, а в компании с хлопцами, в камуфляж, вот, как у тебя, ряженными. С теми самыми, что расстрелы чинили. Будто бы даже разговаривали они друг с дружкой.

– А что за твари-то? Подробнее не рассмотрела баба твоя?

– Рассмотрела, рассмотрела, – закивал дед. – Страшные, говорит, издали-то вроде и на мужиков похожи, только дюже здоровенные, а как получше присмотрелась – чистые зверюги. Рожи, говорит, во! – Дед, растопырив пальцы вокруг своей головы, продемонстрировал примерный масштаб вражьих рож. – Туша что шкаф! Ходят как медведи дрессированные, с ноги на ногу переваливаются. Но не голяком, правда, одетые, и будто бы тоже в камуфляж.

– А говорили о чем, не расслышала?

– Не знаю, про то уж не спрашивал. Я тогда все это за треп пустой принял, а ты хочешь, чтоб еще разговорами ихними интересовался. Знаешь, сколько я за жизнь-то свою баек всяких наслушался? Ты до стольких, почитай, и счету-то не ведаешь. Вот и не поверил, а то бы, конечно, расспросил.

– Что она еще рассказывала? – продолжал допытываться Стас. – Постреляли народ из каких соображений?

– О! – поднял дед указательный палец. – Вот про это я ее поспрошал, да. Мутанты мутантами, дела чудные, конечно, однако ж в остальном рассказ бабы той на правду похож был. А говорила она, будто банда эта, что Красное-то захватила, из-за Оки пришла.

– Откуда такие выводы?

– Вот и я ее спрашиваю, дескать: «С чего, дурья твоя башка, выводы-то такие делаешь? Откуда известно?» А она и говорит: «Слыхала, как бандюган один в разговоре промеж своих обронил, что велено дальнейших распоряжений ждать из Арзамаса». – Дед сделал паузу и снова многозначительно поднял брови. – О как.

– Интересно, – задумчиво протянул Стас.

– А то. Дальше еще интереснее. Банда эта пришла, ясен хер, не просто так. За зерном пришли паскудники. В Красном-то пшеницу растят. Велели срочно выдать шестьдесят мешков. На складах общинных столько не набралось, так главарь ихний, бандитский то бишь, сказал, что по хуй ему такие проблемы, и что если… – Дед задумался. – Как же это? А! Что если Железному Легиону нужно шестьдесят мешков, то шестьдесят мешков будут, иначе костьми тут все ляжете. Велел выгребать запасы из амбаров. А особо жадных селян обещался расстрелять. Запасы и впрямь не все сдали, понадеялись, дурачье, на «авось пронесет». Кто в солому зарыл, кто картошкой в подполе засыпал. Только и бандюки-то не пальцем деланы оказались, зерно нашли, а два десятка человек к стеночке прислонили. Так-то вот.

– Жестко. А сколько народу в банде было, известно?

– Сколько на пересчет, бабенка та не сказывала. Говорила только, что на четырех грузовиках они подъехали. Три с людьми и со зверюгами этими, а один порожний, под зерно, видать. Считай сам. Никак не меньше сорока стволов выходит.

– Да, вот тебе и банда залетная, – прошептал Стас, сосредоточенно водя пальцем по гладкому краю деревянной плошки. – Значит, говоришь, три дня назад заваруха эта в Красном случилась?

– Четыре уже, – поправил дед. – А у тебя никак измышления какие по вопросу этому есть? Я тебе байку свою рассказал, расскажи и ты старику, что за интерес такой имеешь.

– Про форт Кутузовский слыхал? – начал Стас после долгой паузы, пристально глядя деду в глаза.

– Ну, знаю, есть такой. От Красного, кстати, неподалеку.