Тайные войны спецслужб

Не понаслышке зная возможности КГБ и трезво оценивая свои силы, прагматик Шеймов выбрал самый рациональный, хотя и весьма рискованный во всех отношениях вариант: бежать на Запад, причем с женой и маленькой дочкой. Материальная сторона дела его нисколько не заботила: он знал, что новые работодатели обеспечат даже его внуков до конца дней своих.

Но как бежать?

За границу, даже в Болгарию, всей семьей не выпускали. Оставалось только одно: связаться с сильной разведкой, лучше с ЦРУ, заинтересовать ее и убедить организовать его вывоз. По телефону договориться о встрече? Исключено. Туг же заберут! Написать письмо? Перехватят и арестуют. Остается одно: надо войти в личный контакт с американцами!

И судьба предоставляет ему такой шанс во время его служебной командировки в Польшу. Там он предпринял бросок в американское посольство, где был принят с распростертыми объятиями. По возвращении в Москву Шеймов дважды встречался со связником, чтобы оговорить условия побега.

Во время второй встречи связник сообщил, что руководство ЦРУ и администрация президента США санкционировали организацию побега. От Шеймова требовалось лишь передать фотографии для документов и размеры одежды — своей, жены и ребенка. И ждать сигнала.

Теперь уже вопрос о том, как будет реализован побег, Шеймова не заботил — пусть голова болит у американцев. Единственное, о чем он предупредил связника, что вылет из Шереметьево по фальшивым заграничным паспортам чреват провалом всего предприятия — в аэропорту могли оказаться сотрудники КГБ, знавшие его в лицо. Американец обещал придумать нечто из ряда вон выходящее.

С своей стороны Виктор и его жена, которая к тому времени уже была посвящена в планы мужа, стали активно готовиться к побегу. Ольга сразу же достала некоторые вещи с антресолей, чтобы не делать этого накануне побега: антресоли должны остаться пыльными. Хотелось захватить и семейные альбомы, и вещи, любимые с детства, но Шеймов был непреклонен: ничто не должно указывать на подготовку к отъезду Семейные фото перефотографировали.

Хитроумному Шеймову пришла в голову мысль представить исчезновение как несчастный случай, гибель всей семьи: это исключило бы преследования их родителей со стороны КГБ и, главное, не заставило бы начальство сразу же предпринять решительные меры по замене или модификации всего того, что было ему известно.

Но родители, как быть с ними? Они же умрут от горя, узнав об исчезновении и о предполагаемой смерти всей семьи! Но в планы посвящать их нельзя: отец — правоверный коммунист, он ничего не поймет, а мать… Жалко мать. Тогда в день своего рождения Виктор заехал к родителям и как бы между прочим сказал: «Мама, не верь, если услышишь, что я погиб. Не верь, пока не увидишь мой труп». Мать очень удивилась…

Операцию решено было провести в пятницу (на работе не хватятся до понедельника). Чтобы сбить с толку возможных преследователей и запутать следы, Ольгой были приобретены билеты на поезд Москва — Ужгород, а Виктор предупредил начальство, что уезжает на дачу к приятелю в Подмосковье, где нет телефона.

Для того чтобы растащить силы наружки, а также в целях отвлекающего маневра сотрудники американской резидентуры, действовавшей под прикрытием посольства США в Москве, получили приказ кружить по городу до 23 часов, имитируя выход на встречу со своей агентурой.

…В пятницу в 22 часа 30 минут из Внуково стартовал военно-транспортный самолет НАТО, накануне прибывший в Москву забрать из американского посольства отработавшую свой ресурс радиоаппаратуру. На место второго пилота сел загримированный и переодетый в военную форму Виктор Шеймов. Жену и дочь доставили к самолету в контейнерах.

Сегодня известно, что Олег Гордиевский встал на путь измены в середине семидесятых годов, работая в копенгагенской рёзидентуре. Уже тогда поступали сигналы об утечке информации из Третьего отдела ПГУ, в чьем ведении находилась Скандинавия, но оснований подозревать его не имелось…

На свое руководство в Первом главке Гордиевский производил впечатление начитанного, эрудированного молодого человека, хорошо ориентирующегося в датской политической жизни.

Он знал русских классиков, был знаком и с диссидентской литературой.

Последнее не являлось чем-то необычным для сотрудников разведки, поскольку по долгу службы им полагалось знать как можно больше о том, что пишут о Советском Союзе как свои писатели, так и эмигранты.

Сегодня у некоторых руководителей бывшего КГБ есть соблазн предположить, что в литературных интересах Гордиевского был настораживающий сигнал. Думается, это было бы упрощением.

Когда впоследствии аналитики изучили все обстоятельства его дела, — а это больше тысячи страниц различных материалов, — они убедились, что решающую роль в его судьбе сыграло знакомство с датской контрразведкой во время его первой командировки в Данию. Тамошняя спецслужба, судя по всему, поставила его перед выбором: либо покинуть страну, либо начать негласное сотрудничество.

Много лет спустя министр юстиции Дании, который по традиции является прямым начальником тайной полиции, заявил, что в течение первых двух лет Гордиевский сотрудничал с датчанами, а затем был передан на связь англичанам. Правда, в дальнейшем министр воздерживался от подобных высказываний. Похоже, он просто щадил самолюбие перебежчика, который на страницах западной прессы выдвинул собственную версию: он-де добровольно предложил свои услуги сразу англичанам, а не датским спецслужбам.

Как бы то ни было, Гордиевский вел двойную игру в течение примерно десяти лет, прежде чем возникли подозрения в его предательстве и он сбежал в Англию…

Определенным утешением для нас было то, что его положение в разведке было относительно невысоким и ущерб, нанесенный им, оказался не столь тяжелым, каким мог бы быть, учитывая длительность его сотрудничества с спецслужбами противника.

В своей первой книге, вышедшей на Западе, Гордиевский утверждает, что был резидентом КГБ в Лондоне. Это не соответствует действительности. Даже в этом факте, который легко проверить, он не удержался от преувеличения своей значимости. Гордиевский был всего лишь одним из многих кандидатов на пост резидента.

Со времени начала работы Гордиевского в пользу английских спецслужб получение советскими гражданами, в том числе и принадлежавшими к нашим разведывательным сообществам, въездных виз в Англию стало необыкновенно трудным делом.

Оглядываясь назад, можно констатировать, что это было делом рук предателя. Ведя двойную игру, Гордиевский имел возможность манипулировать людьми и устранять конкурентов, в частности претендовавших на пост резидента. С помощью английской контрразведки МИ-5 он расчищал себе дорогу на этот пост. Подсказывая своим британским хозяевам, какие меры принять по отводу той или иной кандидатуры, Гордиевский вел дело к тому, чтобы руководящая должность досталась именно ему. Других возможностей продвижения по служебной лестнице у него не было, ибо его отдача как разведчика даже при помощи и поддержке англичан впечатления на руководство КГБ не производила ввиду своей скромности.

Справедливости ради надо сказать, что англичане в конце концов преуспели: Гордиевский был направлен в Лондон в качестве заместителя резидента.

Хотя Гордиевский никогда не был суперразведчиком, как его после побега представляли на Западе, порой сравнивая с Кимом Филби, тем не менее в некоторых оперативных вопросах он достаточно поднаторел, в частности, умел легко выявлять наружное наблюдение и отрываться от него. Причем когда он исчез, то произошло это настолько естественно, что упрекнуть его в злом умысле не было никаких оснований…

Очень важной частью расследования по делу Гордиевского была подготовка предложений КГБ о реакции Советского Союза на действия англичан.

Правительство Великобритании попыталось прибегнуть к обходным маневрам и шантажу Вопреки обычной практике англичане не передали какого-то официального сообщения через советского посла в Лондоне, а довели письменную информацию через специфические каналы в одной из третьих стран.