Покореженное эхо

При таких масштабах скандала этой двадцатке косточки промоют с особой тщательностью. Приоритет отдадут работникам, связанным с искусством, а не с безопасностью. Вряд ли охраннику станут заказывать пейзажи Эль Греко. Никто с ними связываться не станет. А вот людей, имеющих дело непосредственно с живописью, и хороших специалистов в этой области теневые коллекционеры обязаны знать. На что может рассчитывать Шверник, попадая под колпак спецслужб и Интерпола на многие годы? Выйти на исполнителей заказа можно только через Шверника. По-другому не получится.

Каждый из участников ограбления был человеком незаурядным, и каждый понял, в какую историю влип. Никто и не надеялся, что вот-вот объявится Гортинский и скажет: «Поздравляю вас, господа! Мы своего добились, а теперь пора скидывать маски и идти сдавать достояние мирового искусства властям Швеции».

Нет, конечно, никто на это не рассчитывал. В Гортинском жил фантаст и романтик, он был насквозь пропитан сумасбродными идеями и не сдавался перед обстоятельствами. Как прекрасный психолог, он знал, что каждому надо дать время для полного осознания случившегося и смириться с мыслью, что обратного пути нет.

Игнат тоже считал себя неплохим психологом и не лукавил, признавая, что осуществленный план выходил за рамки ординарности. Никто не говорил о некотором совпадении, происшедшем прошлой ночью. Но Анисимов был уверен, что нет никаких совпадений, а есть продуманные закономерности. Дело в том, что в Стокгольме шел чемпионат мира по хоккею. И когда они поднялись на крышу, заканчивался полуфинальный матч. Через день финал. Вот почему улицы были пусты. И охранники могли смотреть телевизор, а не следить за пультом сигнализации. Через три дня из страны рванут около ста тысяч болельщиков из разных стран. Если принять версию полиции, будто ограбление совершили иностранцы, то таможня, полиция и Интерпол попадут в тупик. Затормозить поток фанатов хоккея, желающих покинуть страну, не удастся. Они паромы разберут на листовое железо. Какие можно сделать выводы? Посчитав все плюсы и минусы, Игнат Анисимов решил, что ограбление галереи относится к категории нераскрываемых преступлений. И главным, по его мнению, был сам Гортинский с его непредсказуемостью и необузданностью. Этот человек не соответствовал образу грабителя-профессионала, которого будут искать спецслужбы всех стран.

Что касается Евдокима Вяткина, то он ни о чем не думал. Он спал как убитый после тяжелой ночи и в своих снах воевал с рэкетирами.

Лучше всех себя чувствовали главный зачинщик сногсшибательного мероприятия Вениамин Борисович Гортинский и его главный помощник Георгий Уваров. Они делали грузинские шашлыки на природе и наслаждались угощениями Марты.

Девушка ни о чем не догадывалась, и компания даже телевизор не включала в это замечательное солнечное утро. В том, что Марта не в курсе событий, Гортинский был убежден. Как виртуальный детектив и герой собственного романа, он оставался человеком подозрительным и практичным. Как писатель, он витал в заоблачных мирах. Но готовясь к решению сложнейшей задачи, он следил сам за собой как за действующим лицом книги, оценивая каждый шаг героя, взвешивая его действия на чаше весов логики и предугадывая шаги противника.

Так он и сделал в день знакомства с Мартой. Он не звонил, а сам приехал в турагентство и не самое популярное.

Он сам выбрал и нанял себе переводчика. Подставить Марту ему не могли. Но сомневаться в том, что Шверник захочет знать, что творится в голове напарника, не приходилось. А значит, если Шверник не смог внедрить своего человека в компанию Гортинского, он попытается переманить на свою сторону того, кто близок к партнеру. Уезжая в Москву, Гортинский нанял частного сыщика для наблюдений за Мартой. Результат работы Вениамина Борисовича устраивал. Связи между Шверником и Мартой не замечено. Были проверены все ее новые знакомые, но никто из них к директору музея отношения не имел.

Безусловно, Шверник знал, что Гортинский нанял переводчицу. Без сомнения, он мог попытаться перевербовать девушку. Но Шверник как истинный швед не воспринял всерьез мимолетное увлечение романтика-беллетриста. Он не имел представления о русской привязчивости и широте души.

Ну какой швед, финн или даже португалец бросит чужой женщине под ноги сто тысяч долларов и предложит выполнять мелкие поручения менеджера на время его отсутствия и без должного контроля? Нет, о таком Шверник и подумать не мог.

Зато своим размахом Гортинский завоевал сердце Марты. Именно потому, что шведы на такое не способны. Гортинский не ошибся в своих расчетах. Он любил идти от обратного и делать все наперекор тому, что от него ждали. Понять его никто не пытался, люди привыкли ставить перед собой решаемые задачи. Книги его считали сказками, не имеющими ничего общего с реальностью. Однако Гортинский каждый год ставил перед друзьями непреодолимые барьеры, заводил их, играя на самолюбии, и доказывал в итоге, что жизнь и человек любую сказку может сделать былью, и не так страшен черт, как его малюют. Надо только взять и попробовать, а не охаивать все огульно с высоты своего невежества.

«Это невозможно!», «такого не бывает», «чушь», «глупость» — все это он слышал перед каждым отпуском. А потом все оказывалось реальным и расценивалось как очередной пройденный этап.

Но о вчерашнем этапе еще рано было говорить, что он пройден. Марафон только начался.

7.

Прошло трое суток, Прежде чем в одном из номеров отеля раздался долгожданный звонок.

Паша Назаров все эти дни не отрывался от телевизора и сходил с ума от злости, что не понимает ни слова из того, о чем говорят.

Судить о событиях можно лишь по картинкам, комментируемых репортерами.

Следствие, можно сказать, стояло на месте. Конечно, тросы, стрелы, арбалет и карабины нашли. Их даже показали зрителям. Показали и квартиру, где готовилось преступление. Накрытый стол, но выпивка на нем стояла американская, не считая французского коньяка, а еда — шведская с пикантными добавками из китайских, мексиканских и чилийских деликатесов. И ни одного отпечатка пальцев. Такая мешанина только путала следствие.

Так же по телевидению показали пару скандалов из Мальме, где разгоряченные гости страны устраивали дебоши в связи с задержкой выезда, досмотров багажа при посадке на паромы и излишней придирчивостью таможенников. Услышав телефон, Паша снял трубку.

— Слушаю вас.

— Выйдешь из отеля, сверни направо, потом во второй переулок налево и зайди в первый же бар. Живо и без промедления.

В трубке послышались гудки.

Паша узнал голос Гортинского, но ответить не успел. Пришлось выполнять инструкции. Минут через семь он Уже заходил в бар. А еще через минуту бармен попросил подойти его к телефону у стойки.

Голос Гортинского продолжал отдавать приказы.

— Перейдешь через дорогу. Пройдешь сорок метров и свернешь в переулок. Тут же будет стоять белая «вольво» универсал. Запрыгивай на заднее сиденье и пригнись. Вперед.

Теперь он понял, что за ним следят, так как следили и в день ограбления.

Но на сей раз, они идут за ним пешком. Если он скроется за углом и запрыгнет в машину, преследователи его потеряют из виду.

Он сделал все грамотно, оперативно, как того требовал от него жанр, навязанный сумасшедшим писателем.

Не успел он запрыгнуть в машину, как та сорвалась с места.

Голову он сумел поднять минут через двадцать, когда они выехали за город и ехали через открытое зеленое поле, где паслись коровы и вертелись мельницы-гиганты.

За рулем сидел всеми забытый Жора Уваров. Машину никто не преследовал.

— Куда мы едем?

— На шашлыки, Паша. Веня достал отличную баранью вырезку. Будет вам шашлык по-карски на лоне почти подмосковной природы с настоящим французским красным вином. Пальчики оближешь.

Ну что тут ответишь? Назаров промолчал. Примерно так же, как мешки с углем для мангала, были доставлены в пригород Стокгольма и остальные участники ограбления века. Они чувствовали себя униженными и оскорбленными. Злость перегорела, амбиций поубавилось, задетое самолюбие отодвинулось на второй план.