Страница 75 из 103
– Я не смогу с ней переговорить.
– Почему? – искренне удивился босс.
– Я не стану ее использовать. Это непорядочно.
– Что за чушь вы несете? – Семен Ефимович брезгливо посмотрел на Михаила. – Вы у меня по уши в долгу, я посвятил вас в свои тайны, вытащил из… Словом, вы сами знаете, во что вляпались со своими паспортами. Я обеспечил вам безопасность.
– А вот в этом я сомневаюсь. В центре города, средь бела дня, на глазах у толпы народа и милиционеров на меня налетают люди в масках, разбивают стекло, вытаскивают из машины с крутыми номерами, устраивают обыск и уезжают дальше, как будто ничего не произошло.
– Вы это всерьез?
– Куда уж серьезнее. Или вы думаете, что я вас обманывал, когда говорил про ремонт машины? Вы хоть знаете, кто у Елизаветы Аркадьевны муж?
– Конечно, знаю. Он здесь ни при чем, но информация интересная. Ладно, я с этим разберусь, – Семен Ефимович сделал паузу. – Поймите, Михаил, я очень хорошо знал вашего отца и полагаю, что все ваши проблемы связаны с его деятельностью и той информацией, которой он обладал. Когда мы с вами познакомились, я просто оценил вас за светлую голову и профессионализм. Но потом, когда служба безопасности проверила и выяснила, что вы никакой не Николай, а Михаил Петров, да еще и сын глубоко мною уважаемого Ивана Петровича, я попросил предоставить мне всю информацию о вас. Я знаю, кто муж у Елизаветы Аркадьевны и какую роль он играет в вашей жизни. Более того, это ваше право – хранить личные вещи родителей, даже если они для кого-то представляют потенциальную или прямую опасность. Главное, чтобы вы не вздумали ими воспользоваться. И даже неважно, обдуманно вы это сделаете или необдуманно. Я уверен, что с головой у вас все в порядке, поэтому совершенно за вас спокоен. Вы всегда будете под контролем. И это даже хорошо. Контроль – это тоже охрана. Хотите, я вам найму водителя? Не делайте глупостей, и все будет замечательно. Я в некотором роде в долгу перед Иваном Петровичем, он мне в свое время очень помог. Поэтому я и опекаю вас, забочусь о вас. Занимайтесь со мной одним делом, не отвлекайтесь на все остальное, и я помогу вам во всех ваших благих начинаниях, – он снова сделал паузу. – Я вижу, вы меня поняли. И бог с ней, с Елизаветой Аркадьевной. Можете ее ни о чем не спрашивать. Но все же отношения поддерживайте. А все, что мне нужно, я получу прямо из правительства, в Москве, – Семен Ефимович пристально посмотрел Михаилу в глаза и уже холодным тоном произнес: – Я делаю вам второе и последнее предупреждение. Или уходите сейчас, или идите со мной в настоящее богатое будущее, а не в надуманную бедность. Но тогда любое мое слово должно быть для вас законом. Здесь вы в безопасности. Здесь цивилизация, а там, за пределами Смольного, начинаются джунгли. Идите и подумайте, с кем вы остаетесь. Со мной или без меня.
– А как же информация?
– У вас всего два пути: либо отдайте ее тому, кому она принадлежит, либо забудьте про нее навсегда, оставьте для потомков, пусть им достанется древний исторический артефакт, который был актуален лишь в наше лихое время.
Он был прав, подумать было о чем.
Наступило время обеденного перерыва. В столовую Михаил не пошел и решил прогуляться по городу. Напротив Таврического сада была булочная, где прямо при тебе выпекали пирожки, круасаны и булочки, варили изумительный натуральный кофе и все время мило улыбались. Он сидел у окна, не торопясь пил кофе, ел булочки и анализировал события, которые произошли за последнее время. Внутреннее ощущение того, что тучи сгущаются, не покидало его. Он уже привык к тому, что за ним настойчиво ходят какие-то люди, а за машиной неотступно следует серая «девятка». Чтобы не забрести в дебри, Михаил оценивал события в целом, не опускаясь до сентенций морали и взаимоотношений. И тем не менееего постоянно трясло от страха. Сейчас конкретные личности его не интересовали. Интересовало организующее их начало – источники опасности. Все проанализировав, он насчитал несколько таких источников, связанных с разными субъектами, объектами или обстоятельствами. В их число входили секретные документы, Лиза, Армен, Семен Ефимович и непосредственно сам Михаил. Ему не хотелось, чтобы ко всему этому добавились еще сложности, связанные с его отношениями с Елизаветой Аркадьевной. По большому счету, у него с ней и не было никаких отношений. Они были просто недавние знакомые. Как себя вести стратегически, было ясно давно. Необходимо было найти очень эффективное тактическое решение, чтобы тебя не похители или просто в удобный момент не пристрелили И оно пришло неожиданно. «Именно кафе! И именно, как нестандартный вариант». На него Михаила натолкнул разговор за соседним столиком. Так уж повелось, что последние две недели он внимательно следил, кто за ним идет, как движутся машины и что происходит вокруг. Свободных столиков в магазине было несколько, но две девушки сели в непосредственной близости от Михаила. Они прекрасно понимали, что он их слышит. Им явно понравился молодой человек, и девушки непроизвольно кокетничали перед ним. Они старались, чтобы Михаил обратил на них свое внимание. И конечно, он невольно подслушал их разговор. Одна из них рассказывала о том, как она запуталась в своих многочисленных приятелях, похождениях и отношениях. Начались угрозы и разборки. Ее подруга, очень похожая на Анжелику Варум, дослушав монолог до конца, сказала:
– Да, хорошего парня сейчас не найти.
– Везет нам с тобой на уродов и отморозков.
– Помнишь, как мы через окно в туалете убегали от качков?
– Ой, да сейчас все спортсмены идиоты. Работы нет, так они на бандюков работают.
– Нет, я серьезно. Мне обязательно надо спрятаться от своих отморозков.
– А ты набери еды и запрись дома на целый месяц. Смотри телек и видик, читай книги, двери никому не открывай и на звонки не отвечай. Пусть бесятся и ищут себе других баб. За месяц они тебя точно позабудут. Я не видела ни одного мужика, который бы мог продержаться больше двух недель. Их поэтому даже в командировку не отпускают на длительный срок, чтобы там не начудили с другими.
– Не может быть!
– Уж поверь мне. Ну максимум на три недели. Я лично не продержалась бы и трех дней.
Они обе засмеялись.
– Так ведь и я больше трех дней не продержусь.
Им снова стало весело.
– Или лучше вот что: найми личного шофера, пусть он тебя всюду катает и сам со всеми разбирается.
– Нет, все водилы чокнутые. Понта много, а толку мало. Хотя идея неплохая.
– А давай Лешку попросим, ему все равно делать нечего. Будет заезжать за тобой в твою кафешку, отвозить домой. На работу сама доберешься.
– Ну это же твой парень, а вдруг он на меня западет?
– Только попробуй.
– Нет, с ним проблем будет еще больше. С его делами самого где-нибудь прибьют, а заодно и меня.
– Сплюнь. Во-о-о, явился. Пойдем, сейчас у него и спросим, западет он на тебя или нет.
С громким смехом они выпорхнули из магазина. Из черной «восьмерки» им навстречу вышел огромного роста белокурый парень с широченными плечами. У него было простодушное и приветливое лицо. Чисто русский, новгородский типаж. Он посадил девушек в машину и быстро тронулся с места.
«Конечно, – подумал Михаил, – нанять шофера и добавить себе еще одну головную боль. Пока я без водителя, со мной сплошные проблемы. Никак не уследить: то я пешком, то на метро, то на машине, то на такси. И не уследить, и не угадать, и не понять, что я там еще выкину. А с водителем все просто, предсказуемо и под контролем, а если с водителем еще и побеседовать, то его вполне даже можно использовать против меня. Когда надо будет. Нет уж, господа хорошие, я как-нибудь сам обойдусь, без водителя. По-своему Семен Ефимович прав, надо держаться за него. Здесь и водитель логично вписывается в его концепцию контроля и безопасности. Но принять его предложение – значит, поставить жирный крест на своей личности, на принципах, на своих убеждениях. А может быть, не стоит так все драматизировать, а попробовать взглянуть на сделанное предложение проще? Утилитарно, как на сделку. Тогда что это: измена себе или компромисс? Предположим, я соглашусь и останусь, что тогда? Что останется от меня самого, от моего “я”? Кем я тогда стану? Его собственностью? Его беспрекословным рабом? И чем дальше и дольше я буду на него работать, тем меньше будет оставаться моего “я” и моей естественной человеческой свободы. Я стану богатым, войду в элиту общества, примкну к его партии, стану презирать нищих и называть их неудачниками, вторым сортом, уродами и гоблинами. У меня будут деньги, женщины, поездки за границу, извращенный вкус, и изуродованное представление об отдыхе. Конечно, он локомотив, а я всего лишь номерной вагон, пусть даже перевозящий золото и обшитый броней. Но золото остается золотом, а вагоны меняют на более совершенные и безопасные. Ладно, до приезда Лизы поработаю вагоном, а там видно будет. Осталась всего неделя. И все же пока меня терзают сомнения, решения я не принял. Но я точно знаю, что оно где-то рядом».