Мороз по коже

Первая попытка оказалась неудачной, если не сказать печальной. Она подкинула трос вверх, он ударился о потолок и рухнул вниз, ударив ее карабином по плечу. Одно радовало, что не по голове. Попыток было немало, ушли не минуты, а часы, но упрямая беглянка не успокаивалась. Дважды трос цеплялся за железку, но соскакивал. Наконец он перелетел через железный прут и повис. Она подпрыгнула, схватила конец и зацепила карабин. Трос превратился в кольцевую удавку, но уменьшился в два раза.

Тут самое время передохнуть, но стоило ей остановиться, как холодный ветер пробирал ее до костей. Настя продолжала действовать. Она подпрыгнула еще раз и вцепилась в стальной шнур. На то, чтобы подтянуться и добраться до шахты по скользкой маслянистой поверхности троса, ушло еще не менее получаса. Когда она схватилась за перекладину, ее счастью не было предела. Это была обычная скоба, вбитая в стену. Их здесь хватало, и они убегали вверх, одна за другой на расстоянии полуметра. Теперь все выглядело просто. Настя карабкалась вверх, как матрос по веревочной лестнице, не реагируя на усиливавшийся ветер. Трос она прихватила с собой, и он болтался на ее плече. Восхождение казалось бесконечным. Она не останавливалась, пройдя мимо двух шахт в стене, похожих на трубы, но диаметром в полтора метра. Эти зияющие чернотой глазницы ее не интересовали. Она, как цветок, тянулась к свету на пике вершины, и достигла ее.

К сожалению, торжествовать победу не приходилось. Четырехугольный склеп имел четыре окна, но каждое из них было прикрыто мощными приваренными решетками, с которыми не совладали бы даже те, кто имел бы специальные инструменты.

На глазах у Насти навернулись слезы. Она видела сквозь железные пластины улицу, залитую огнями. Жизнь в городе замерла, и только редкие машины сновали по дороге на бешеных скоростях. Люди спешили домой, чтобы залезть в теплую постель и заснуть крепким сном. Настю ждала совсем другая перспектива.

Она встала на холодную ржавую скобу и начала спускаться. На глубине метров восьми находилась первая ниша. Не так просто было перейти со скобы в круглую дыру, где некуда поставить ногу. Пришлось нырять рыбкой, и Насте повезло, если не считать очередных ссадин, полученных при падении.

Отдышавшись, девушка встала на ноги и, согнувшись, как перочинный ножик, двинулась вперед. Стояла кромешная тьма, и она даже не могла держаться за стену, так как коридор был круглым. И опять удар, на этот раз головой.

Труба раздваивалась и расходилась в разные стороны. Настя свернула влево, прошла еще несколько метров, и ее руки уперлись прямо в дверь. Это была стальная створка с рычагом вместо ручки. Она навалилась на него всем телом, и он поддался. Дверь открылась. В лицо ударил свет. После долгого пребывания в темноте он показался ей ярким. Настя переступила порог и очутилась в коридоре, где вдоль стен, пола и потолка тянулись трубы. Некоторые подтекали, от других шел пар. По диаметру они также различались. Вдоль стен и потолка тянулись небольшие, а по полу огромные, как срубленные вековые дубы. Лампочки в стеклянных колпаках были развешаны под потолком на большом расстоянии друг от друга. Настя запрыгнула на одну из труб и едва не обожгла себе ноги. Другая труба была холоднее, и Настя воспользовалась ею как тропинкой.

В коридоре стояла невыносимая духота, сырой, спертый воздух с запахом плесени и гнили вызвал протест в легких девушки, и она закашлялась. Ей хотелось как можно быстрее выбраться из душегубки. Балансируя на скользкой трубе, Настя пошла вперед, если, конечно, знать, где находится начало, а где конец.

Коридор казался бесконечным. С левой стороны появилась ниша. Настя глянула в нее и едва удержалась на ногах. Кто-то устроил здесь жилье, и эти кто-то были мертвы. На полу лежали тряпки, посередине стоял ящик с электроплиткой, подсоединенный прямо к проводке голыми проводами, валялся черствый хлеб, шприцы, склянки, обожженные алюминиевые ложки и четыре полуразложившихся трупа подростков. Им было не больше тринадцати-четырнадцати лет. Три мальчика и одна девочка. Судя по засученным рукавам, они кололи себе всякую дрянь. Последняя доза оказалась для них смертельной. Дышать в этом месте вообще не представлялось возможным, и Настя, соскочив с трубы в лужу, побежала прочь от кошмарного зрелища. Вода доходила до щиколоток и текла как речушка в одном направлений. Еще одна ниша. Здесь имелась стальная лестница и люк в потолке, крышка которого была откинута в сторону. Через отверстие стекала потоком вонючая жижа.

Настя поднялась наверх, обливаясь зловонным душем. Она знала, что ей нужно идти вверх, и ничто уже не могло остановить ее. Темень, холод, вонища. Ничего нового ее не ожидало, пока она не наткнулась на следующую лестницу. Это был колодец.

Тяжелую чугунную крышку Настя открывала спиной, стоя на врезавшихся в пятки жестких прутьях и уперев руки в противоположную стену. Последние силы были отданы тому, чтобы сдвинуть тяжелейший чугунный блин с места. Пахнуло свежим воздухом. Еще немного, и она выбралась на улицу.

Уже рассвело. Хорошо, что люк выходил не на проезжую часть, а во двор.

Настя присела на корточки и осмотрелась. Вокруг стояли старые разношерстные дома, этого места она не знала, хотя понимала, что далеко от своего района не ушла. Недолго думая, Настя встала и добежала до подъезда восьмиэтажного здания.

Кодовый замок успели сломать, и дверь не запиралась. Она вбежала в парадное и остановилась. За дверью имелась глубокая ниша, где висел пожарный кран, точнее, то, что от него осталось. Стекло выбили и свинтили все, что могли.

Настя не знала, что ей делать. Если она постучится в какую-нибудь квартиру, то испугает разбуженных хозяев до смерти. Мало того что она была голой, грязной, в кровавых ссадинах, так от нее еще и воняло на версту таким ароматом, что задохнуться можно.

Долгожданная свобода не дала ей облегчения. По городу в таком виде тоже не пойдешь. Менты ее даже в отделение не возьмут, а прямиком в психбольницу отправят. Хоть бы какой-нибудь мешок найти, сделать в нем три дырки для головы и рук. Пусть она будет выглядеть пугалом, но хоть не тронут.

Вдруг она услышала, как возле подъезда затормозила машина. Настя прильнула к стеклу. Из иномарки вышла нафуфыренная девица, что-то сказала шоферу и направилась к подъезду, где пряталась беглянка. Этих птичек Настя хорошо знала.

Валютная шлюшка возвращалась домой после ночной смены. Машина тут же отъехала.

Настя заняла выжидательную позицию. Счет шел на секунды, и на раздумья не хватало времени. Дверь хлопнула. Аромат дорогих духов, и вошла фигуристая девица в короткой юбочке. Ей не повезло. Настя ударила незнакомке в челюсть.

Напомаженные губки покрылись кровью. Рабочий фасад был испорчен. Последовал удар в солнечное сплетение, что заставило красотку согнуться пополам. Настя сложила руки вместе и со всей силы обрушила двойной кулак на рыжий загривок.

Так «ночная бабочка» и не дошла до дома, оставшись посреди лестничной клетки в бессознательном состоянии.

Настя нагнулась, приподняла левую бесчувственную руку и глянула на циферблат золотых часиков. Стрелки показывали половину шестого. Она знала, что свободолюбивые девочки обычно живут одни. Им нужен простор и комфорт. Настя открыла отскочившую в сторону сумочку. При такой профессии без паспорта ходить нельзя. Менты обожают стричь купоны с проституток, и документы необходимо носить с собой.

Настя не ошиблась. Полный комплект косметики, двести долларов, несколько рублевых сотен, сигареты, зажигалка, ключи и паспорт, из которого следовало, что милашка живет в тридцать пятой квартире. Настя взвалила невинную жертву на себя и пошла наверх. И опять ей не повезло. Тридцать пятая квартира находилась на пятом этаже. Эта стерва, думала Настя, небось всю жизнь мечтала, чтобы ее носили на руках. Мечта сбылась. А она, дура, вместо того чтобы сесть в лифт, подняться на последний этаж и спускаться вниз, поперлась пешком вверх. Дурная голова ногам покоя не дает.