Месть

«За что?»

Подожди, милая, не так быстро. С горем пополам стал ощущать свое тело, медленно пошевелив пальцами рук и пытаясь унять бешено колотящееся сердце. Открыв веки, чуть с ужасом не заорал в голос от страха из-за представшей моему взору шокирующей картины. Призрак умершей девушки парил прямо надо мной, буквально в считанных сантиметрах от моего лица, я столкнулся с пустой бездной черных глаз. Правильные черты лица, смоль развевающихся на незримом и неощутимом ветру волос, словно громадный клочок водорослей в темной воде омута. И боль. Бесконечная мука, застывшая в мертвом взгляде, некогда юной и живой прелестницы.

«Помоги мне!» — прочитал я по едва видимому шевелению губ.

Странно, ведь минуту назад я ясно и четко слышал ее голос, а теперь словно звук у телевизора отключили, немая картинка идет. Не зря бабуля говорила, что плетение, используемое некромантами, очень похоже на эльфийский управляющий контур для живых, видимо, где-то на каких-то частотах и диапазонах оба соприкасаются, из-за чего я могу попробовать войти в контакт с умершей.

Оглядевшись по сторонам, увидел спящий, безмятежный в неведенье происходящего народ, Хенгельман не было, видимо, ушла в подвалы врачевать вампира, ну а о том, чем сейчас занимается маршал бестиаров, даже думать не хочется. Завидно.

Ну что ж, значит, придется работать самому, раз клиент пожаловал. Вновь сконцентрировавшись, стал накачивать эльфийскую вязь своей внутренней энергией, по цепочке активируя один контур за другим, каждый раз пытаясь уловить отголосок призрачной речи, что удалось сделать практически сразу же после активации ментального узла.

«Прошу, помоги!» — Чисто, четко, словно и впрямь она здесь и сейчас.

«Адель?» — Я попробовал спроецировать свой голос.

«Я здесь! Помогите мне, прошу вас, спасите, я не пойму ничего, за что вы так со мной!» — она взорвалась словами, перемежая их всхлипами, такой живой и, кажется, близкой девчонки.

«Адель, успокойся, чтобы я смог тебе помочь, ты должна успокоиться и рассказать мне, что произошло». — Нет, ну в самом деле, не говорить же ей, чтобы лежала в могиле спокойненько и не брыкалась? Похоже, она даже не подозревает о том, что как бы немножечко, вроде как самую малость… тю-тю. Померла, в общем.

«Я принесла Нему обед, а его люди схватили меня! — Призрак мигнул на мгновение, скрываясь из виду, вновь уже трансформируясь из безвольной куклы в заламывающую руки девушку с бегущими по щекам дорожками невесомых слез. — За что? За что они так со мной?».

«Адель, прошу тебя, вспомни, что именно произошло, может быть, ты что-то услышала или увидела, любая мелочь может помочь». — Я, наверно, первый во вселенной некропсихолог, сижу, успокаиваю покойника, ну или что там от него осталось?

Призрак, словно плохая голограмма, пошел рябью, то пропадая, то вновь появляясь в разных ипостасях. Одно мгновение — она цветущая и улыбчивая, следующий миг — и предо мной ревущая, растрепанная, вся перепачканная пылью девушка, еще секунда — и бледное подобие человека с впалыми щеками и темными кругами-обводами бессмысленно глядящих глаз, а уже в конце я узрел лик смерти, зияющий темнотой в провалах, череп в обрамлении спутанных змей-волос.

«За что?»

Она твердила эти слова то ярко и звонко, то словно едва разлепляя губы, в голосе слышны были то слезы, то отчаяние, а то и откровенная истерика, перевитая жуткими нотками паники. Череп наклонился надо мной, обвивая меня кошмарной вязью призрачных волос, мертвые руки, покрытые пергаментно-желтой кожей, с обломанными ногтями, больше похожие на когтистые лапы птицы, уперлись в грудь, и я ощутил через одеяло и одежду их ледяной фон.

«За что?»

Это уже был не крик, не шепот, не мольба или ярость, это было что-то мощное, что взорвало меня, адреналиновой дрожью выбивая чуть ли не все живое, что еще оставалось в перепуганном теле. Сила, я просто физически ощутил ее, где-то подспудно понимая, вот оно, вот то, что не даст ей уйти неотомщенной. Вот оно, мелочь по смыслу, но меж тем quinta essentia, выжимка, пятый элемент, стихия, небесная сущность, то необъяснимое, что противопоставлялось античными философами мирским элементам, таким как: огонь, вода, земля. Все это выросло из всех ее чувств и мыслей, вырвавшись на свободу болью последних ее слов, упавших из уст, за миг до вечности, ждущей где-то там за гранью небытия.

Все.

Она исчезла без следа, оставив меня в покое, перепуганного чуть ли не до седых волос с выскакивающим из груди панически бьющимся сердцем. Все, она ушла, так и не приоткрыв завесы тайны. Что? Как? Зачем? Черт ее разберет, эту мертвую бабу, они живые такого наделать могут, век не разберешь, а тут вообще с того света приперлась на разборки.

С горем пополам и не унимающейся дрожью в руках кое-как водрузил остывший чайник на крюк в камине, чтоб сделать успокаивающего взвара. М-да уж, в такие моменты не грех и грамм по двести, может даже триста, на грудь чего горячительного принять. В жизни бы не подумал, что такого страху могу натерпеться.

— Ульрих, ты чего бледный такой? — В комнату неспешно вернулась бабуля, видимо закончив возиться с Десмосом. Немного покрутившись в своем углу, она подсела ко мне рядышком, внимательно оглядывая с головы до ног.

— Она была здесь. — Я грел у огня озябшие руки. — Прямо надо мной, когда я открыл глаза.

— И? — Хенгельман развернула ряд заклинаний, часть из которых я определил как лекарские щупы, чьей работой было снятие показателей состояния пациента.

— Мы немного поболтали. — Дрожь от воспоминания пробежала по моему телу мурашками по позвоночнику.

— И? — Она банально приложила ладонь к моему лбу, встревоженно оглядываясь по сторонам.

— А потом ушла. — Я снял кочергой с огня пышущий паром чайник, перехватывая его тряпицей и заливая кипяток в заварник, куда предварительно побросал набор травок. — Я уже глянул, все целы и здоровы, больше никого не тронула.

— Да что это за гадство! — Она в сердцах стукнула рукой по коленке. — Эта девица не могла проскочить мои заклинания! Я оплела здесь, словно паучиха гнездо, все силовыми линиями!

— Похоже, она нашла путь по эльфийской вязи. — Я покачал задумчиво головой. — Она услышала меня, пусть и не приняла, но вполне осознала мои слова.

— Что за вздор? — Бабуля недоуменно заморгала. — Призрак это не личность, это сумбур эмоций и страстей, откуда в ней может быть разум? Ты, наверно, неправильно что-то понял.

— Я все понял правильно. — Мой взгляд уперся в ту часть комнаты, где свои сны рассматривали отец и сын из принятой мной артели. — Боюсь, я слишком хорошо ее понял…

— О чем ты? — В ее голосе проскользнула тревога.

— Он все знает. — Я кивнул на лежащего молодого Раха. — И он должен нам все рассказать.

— Я не думаю, что этот юноша сможет что-то рассказать нам в ближайшее время. — Покачав головой, бабуля приняла из моих рук кружку чая. — Как ты себе это мыслишь?

— Граф. — Я отпил терпкого взвара. — Он покажет мне путь в его сознание, я хочу лично посмотреть глазами парня то, что он сотворил.

— Но он не смог прочитать там ничего. — Хенгельман также пригубила глоток. — Слишком тяжело работать в затуманенном сознании, плюс сейчас его «я», сознание и личность немного окрепли, и, боюсь, он может просто не пустить тебя внутрь, тут тебе не то что вампир, опытный менталист вряд ли сможет что-то подсказать.

— В любом случае я попробую. — Накатила усталость, тяжестью опустив мои плечи. — Больше ждать нельзя, призрака не остановить, от него не убежать и не спрятаться. Хватит уже смертей.

— Ты можешь наделать беды. — Она поджала губы. — После твоего неумелого нахрапа и напора, он, а может и ты сам, или вы вообще оба лишитесь разума.

— К демонам этот разум. — Обжигаясь, я вновь пригубил чай. — Сила призрака растет, и, похоже, когда юноша выздоровеет, вокруг него может уже не остаться никого в живых. Это его вина, он выпустил в этот мир монстра, он создал его своими руками.