Страница 28 из 69
Флинн отстранился. Потом сел и дрожащей рукой пригладил волосы.
— А я не готов к таким щелчкам.
Мэлори тоже поспешно села и поправила блузку. Злость Флинна одновременно раздражала и возбуждала ее, и это сбивало с толку.
— Полагаешь, я хочу слышать этот проклятый щелчок? У меня хватает забот и без твоих щелчков! Мне нужно отыскать первый ключ, разобраться со всем этим. Найти работу. Хотя плевать мне на эту дурацкую работу! Я хочу…
— Что? Чего ты хочешь?
— Не знаю. — Она встала. Внутри бушевала ярость. Мэлори не понимала, откуда взялось это чувство и на кого оно направлено. Отвернувшись, она скрестила руки на груди и стала смотреть на дом на противоположном берегу реки. — Я к такому не привыкла.
— Тут мне с тобой не тягаться. — Флинн тоже встал, но приблизиться не решился. Бушевавшие в его душе чувства — гнев, желание, страх — были слишком сильными и могли не выдержать прикосновения.
Легкий ветерок теребил концы волос Мэлори — совсем как он. Нагромождение золотистых облаков словно сошло на небо с какой-то картины. Стоящая к нему спиной Мэлори казалась такой хрупкой и такой совершенной на фоне гаснущей красной полоски над горами на западе…
— Единственное, чего я в жизни по-настоящему хотел… — внезапно его осенило: — Это ты!
Мэлори оглянулась. К ее горлу подкатил ком.
— Не думаю, что я единственная, с которой ты хотел спать.
— Нет. Вообще-то, первой была Джоли Риденбекер. В тринадцать лет. И сие желание никогда не исполнилось.
— А теперь ты его высмеиваешь.
— Нет. Ни в коем случае, — в голосе Флинна действительно не было насмешки. Он шагнул к Мэлори. — Я хотел Джоли — так, как понимал в свои тринадцать лет. Сильное чувство, болезненное и в то же время приятное. В конце концов я выяснил, что это значит. Потом я хотел многих женщин, а одну даже любил. Я осознаю разницу между «хотеть женщину» и «хотеть тебя». Будь дело просто в сексе, я бы так не бесился.
— Я не виновата, что ты бесишься. — Мэлори нахмурилась. — Хотя выглядишь и говоришь как обычно…
— В гневе я становлюсь чрезвычайно рассудительным. Это сущее проклятие. — Флинн поднял мячик, который Мо принес к его ногам, и далеко бросил резким движением. — Если ты думаешь, что очень приятно понимать обоих конфликтующих и выслушивать противоположные аргументы, позволь тебе сообщить, что это жуткая морока.
— И кто же она?
Флинн пожал плечами, нагнулся к мячику, который снова притащил пес, и зашвырнул еще дальше.
— Неважно.
— А мне кажется, важно. До сих пор.
— Просто я все еще не остыл.
— Остынешь. Мне пора возвращаться. — Мэлори опустилась на колени и стала собирать с одеяла остатки их импровизированного обеда.
— Мужчина никогда не сравнится с женщиной в этом искусстве. Я имею в виду, завуалированно послать человека куда подальше, — пояснил Флинн и третий раз кинул мяч. — Она меня бросила. Или я не поехал за ней. Как посмотреть. Мы были вместе почти год. Она работала корреспондентом местной радиостанции, потом стала ведущей воскресной программы новостей, затем вечерних новостей. Она была красавица, и мы часто обсуждали влияние наших средств массовой информации на читателей и слушателей. Это гораздо сексуальнее, чем кажется на первый взгляд. В общем, мы собирались пожениться и переехать в Нью-Йорк. Со временем — в смысле переезда. Потом она получила предложение оттуда и уехала. А я остался.
— Почему ты остался?
— Потому что я Джордж Бейли[25], черт бы меня побрал! — Четвертый раз мяч вылетел из руки Флинна, словно ракета.
— Не понимаю.
— Джордж Бейли отказался от мечты о путешествиях и остался в родном городе, чтобы выполнить свой моральный долг. Я не Джимми Стюарт[26], но так вышло, что «Курьер» стал моим моральным долгом. Заболел мой отчим, отец Даны. Мать переложила часть обязанностей главного редактора на меня. Я считал, что это временно, пока Джо не поправится. Но врачи и моя мать настаивали на том, что Джо нужен более теплый климат. Кроме того, они хотели отойти от дел и насладиться отдыхом — мама и Джо этого заслужили. Миссис Элизабет Флинн Хеннесси-Стил пригрозила, что закроет газету, если я не соглашусь, а она слов на ветер не бросает.
Он печально усмехнулся и снова кинул мяч, принесенный счастливым Мо. Потом Флинн повторил слова матери:
— Можешь не сомневаться. Либо ты возглавишь «Курьер Вэлли», либо не будет никакого «Курьера».
«Флинн Майкл Хеннесси…» — подумала Мэлори. Значит, Флинн — это семейное имя и одновременно наследство.
— Если бы она знала, что у тебя другие желания…
Он выдавил из себя улыбку.
— Дело в том, что мама не хотела для меня ничего другого. Я не мог уехать, просто бросить все и уехать с Лили в Нью-Йорк. Все сотрудники «Курьера» лишились бы работы, и большинство из них не смогли бы устроиться в новую газету, задумай кто-то основать ее. Она знала, что я не уеду.
Мэлори смотрела, как Флинн медленно крутит в руке мяч.
— К тому же Лили ей никогда не нравилась.
— Послушай…
Хеннесси уступил настойчивым просьбам Мо и снова бросил мяч.
— Не хочу выглядеть в твоих глазах жалко или трогательно… Тогда я мечтал о настоящей газете, о большом городе. Я любил Лили, но недостаточно, чтобы собрать вещи и уехать, когда она поставила мне ультиматум. А Лили недостаточно любила меня, чтобы остаться или хотя бы дать мне время уладить тут все дела и…
«Значит, вы не любили друг друга», — подумала Мэлори, но вслух этого не сказала.
— Не прошло и месяца после того, как Лили обосновалась в Нью-Йорке, как она позвонила мне и разорвала помолвку. Сказала, что хочет сосредоточиться на карьере и у нее не хватит сил поддерживать близкие отношения, особенно на расстоянии. Я свободен и могу распоряжаться своей жизнью, как хочу, а она выходит замуж за свою работу. На самом деле через шесть месяцев Лили вышла замуж за одного их руководителей новостных программ Эн-би-си и стала продвигаться по служебной лестнице. В конечном счете она получила то, что хотела. И я тоже.
— Тот факт, что ты это понимаешь, свидетельствует в твою пользу.
Флинн бросил мяч еще раз — последний.
— Ну вот, я тебя разжалобил.
— Вовсе нет. — На самом деле Мэлори было его очень жалко. — Ты заставил себя уважать. — Она встала, подошла к Флинну и поцеловала в щеку. — Кажется, я помню твою подругу по программам местных новостей. Рыжая, да? С шикарной улыбкой.
— Похоже на Лили.
— Она гнусавила, и у нее скошенный подбородок.
Флинн наклонился и тоже поцеловал ее в щеку.
— Умеешь утешить. Спасибо.
Мо вернулся и положил мяч на землю между ними.
— Сколько он может так бегать? — спросила Мэлори.
— Целую вечность, или пока у меня не отвалится рука.
Мэлори изо всех сил поддала мяч ногой.
— Темнеет, — сказала она, наблюдая, как Мо радостно бросился вперед. — Отвези меня домой.
— Давай лучше я отвезу домой Мо, а мы… Судя по тому, что подняла бровь и поджала губы, у тебя на уме что-то неприличное, Мэлори! Я имел в виду кино.
— Не верю.
— Клянусь! У меня в машине случайно завалялась газетная полоса с киноафишей. Можешь проверить.
Мэлори поняла, что это действительно так, и захотела поцеловать Флинна — на этот раз не по-дружески. Но она лишь включилась в игру.
— У тебя в машине не полоса, а целая газета, потому что ты ее главный редактор и владелец.
— В любом случае выбор фильма за тобой.
— А если это будет авторское кино с субтитрами?
— Буду страдать молча.
— Ты уже знаешь, что в ближайшем кинотеатре такие фильмы не идут, да?
— Нигде не идут. Пошли, Мо. Прокатимся в машине.
Мэлори поняла, что прогулка и возможность хотя бы на один вечер отвлечься от не дававшей покоя загадки пошли ей на пользу. Она проснулась полная сил и оптимизма. А еще было приятно сознавать, что она нравится такому человеку, как Флинн Хеннесси. Впрочем, влечение это взаимное.
25
Главный герой фильма Франка Капры «Эта прекрасная жизнь» (1946).
26
Актер, исполнитель роли Джорджа Бейли.