Предсмертные стихи самураев

Ольга Александровна Чигиринская

Предсмертные стихи самураев

С благодарностью Вячеславу Онищенко и Нине Клепиковой.

От переводчика

Было время, когда само это словосочетание — «поэзия самураев» — вызвало бы смех утонченных аристократов, проживавших в Тайра-но Мияко, Хэйан-кё, Столице Мира и Покоя (ныне город Киото). Самураи были низшим, служивым классом, само название «самурай» означало, по сути дела, «слуга». Простые грубые воины, зачастую они были попросту неграмотны, не говоря уж о том, что не могли сравняться происхождением со знатью-кугэ, возводившей свои родословные к тому или иному богу.

Однако годы шли, и по мере того, как разрастался класс кугэ, отпрыски знатных домов все чаще становились воинами, а воинское ремесло — наследственным в некоторых аристократических семьях. Управляя далекими провинциями, эти выходцы из знати вынуждены были вести военные действия против «варваров» — эмиси (коренного населения Японских островов, предков народа айнов). Нередкими бывали и междоусобные стычки, даже настоящие гражданские войны, такие как мятеж Тайра Масакадо. Так воины из знатных родов — Абэ, Татибана, Тайра, Минамото — перенимали воинский образ жизни и особую воинскую этику, отличавшуюся от этики аристократов-кугэ. И в то же время они привносили в грубую жизнь солдата утонченность, присущую знати, особенно увлечение поэзией.

Стихосложение было частью повседневной жизни японского аристократа эпохи Хэйан. Этикет требовал откликаться стихами на любое событие, более или менее значительное, любовная и дружеская переписка непременно подразумевала обмен стихотворениями, при дворе постоянно устраивались поэтические состязания, а составление поэтических антологий считалось важным государственным делом. Поэтому стихосложению обучались с детства и оттачивали мастерство в течение всей жизни.

Впрочем, поэзия была частью не только аристократической культуры: старейшая из японских стихотворных антологий, «Манъёсю» («Собрание мириад листьев») хранит множество народных стихов и песен. Аристократическая поэзия эпохи Хэйан отдалялась от народной традиции с каждым веком все больше, но полного разрыва не произошло, потому что поэзия вака (дословно — «японская песня») корнями уходит в самое сердце японского народа. Поэтому нельзя однозначно сказать, что поэзия вака пришла к самураям именно сверху, из аристократических кругов. Сборник «Манъёсю» хранит несколько прекрасных образцов лирики, написанной воинами:

Мононобэ Тацу (пер. А. Е. Глускиной)

Икутамабэ Тарикуни (пер. А. Е. Глускиной)

Не отличаясь сложностью поэтической формы, эти стихи поражают искренностью и силой чувства.

Воины-аристократы эпохи Хэйан не называли себя самураями. Они предпочитали слово «буси» («военный чиновник») либо «букэ» («военная семья»). По отношению к аристократам высших рангов они все же чувствовали себя подчиненными, униженными. Люди из «домов лука и стрел» редко удостаивались высоких придворных чинов. Поэтому вельможи вели себя по отношению к ним высокомерно и насмешливо. Например, когда император пригласил своего любимца Тайра Тадамори на пир, знатные гости начали потешаться над ним, напевая: «Исэ-но Хэйси ва сугамэ-нари», что означает «Тайра из Исэ окривел на один глаз».

Сын Тадамори, Киёмори, в юности вытерпев немало унижений от знатной родни, отыгрался за все, когда стал регентом при своем внуке, малолетнем императоре Антоку. Он был первым человеком из воинского рода, достигшим вершин власти. Однако Киёмори не удалось долго почивать на лаврах: его власть начал оспаривать другой могущественный воинский род — Минамото. И хотя Киёмори умер, так и не увидев падения и гибели своей семьи, Минамото победили в кровопролитной гражданской войне, и с их победой эпоха утонченных аристократовкугэ закончилась навсегда. Подлинными хозяевами страны сделались полководцысёгуны, и судьба государства решалась теперь не при императорском дворе в Киото, а в Камакура — в сёгунской ставке-бакуфу (дословно — «шатер полководца»).

Присвоив привилегии кугэ, самураи усвоили и аристократические привычки. Сочинение стихов сделалось теперь обычным не только среди тех, кто происходил из аристократических родов. Хроника «Тайхэйки» описывает (не без иронии), как при осаде замка Тихая самураи развлекаются, устроив поэтический турнир: составляя цепочку рэнга — «нанизанных строф»: каждый участник придумывает на заданную тему две или три строки так, чтобы эти строки, объединяясь с теми, что выше или ниже по цепочке, образовали полноценную танка.

События, описанные в «Тайхэйки», относятся уже к XIV веку, когда император Годайго (1288–1339) попытался оспорить власть камакурских правителей из рода Ходзё, узурпировавших власть рода Минамото. Первоначально императору сопутствовал успех, войска Ходзё были разгромлены, императорская власть восстановлена. Но успех вскружил ему голову — как нередко бывает с победителями, — и он принялся устранять вчерашних союзников, опасаясь их возросшего влияния. И генерал Асикага Такаудзи (1305–1358) поднял мятеж. В 1338 г. Асикага провозгласил себя сёгуном и стал основателем династии сёгунов Асикага, правивших страной (более или менее успешно) на протяжении 15 поколений.

Со временем и сёгунат Асикага пришел в упадок — магнаты клана Хосокава полностью контролировали сёгунов, их власть оспаривали другие магнаты. Десятилетняя гражданская войн Онин (1467–1477) положила начало эпохе Сражающихся княжеств.

В это время окончательно сложился самурайский этос. В стране, раздираемой усобицами, полководец стал главной фигурой. Самураи больше не подражали изнеженным придворным, но и не были теми варварами, о которых с насмешкой писали в романах эпохи Хэйан. Воинский идеал предполагал верность принципам конфуцианской морали, среди которых первое место занимала преданность. Именно в это время главы самурайских домов и полководцы начали составлять своды правил для своих вассалов и домочадцев — такие как «21 правило Ходзё Соуна», «Изречения Асакура Сотэки», «Суждения в девяноста девяти статьях» Такэда Нобусигэ.

Первым, кто серьезно задался целью объединить Японию, стал Ода Нобунага (1534–1582). Собрав вокруг себя плеяду талантливых военачальников, среди которых особенно выделялись Тоётоми Хидэёси (1536–1598) и Токугава Иэясу (1542–1616), Ода одерживал одну победу за другой, но ссора с вассалом Акэти Мицухидэ привела к тому, что Мицухидэ убил Ода и его старшего сына.

Тоётоми Хидэёси продолжил дело объединения Японии, но уже не для наследников Ода, а для себя. Впрочем, и он, достигнув вершин власти, не смог передать ее сыну. Отчасти причиной тому было сословно-родовое сознание японцев: не принадлежащий к потомкам дома Минамото не мог претендовать на звание сёгуна. К тому же Тоётоми был выходцем из крестьян, и родовитые князья не потерпели бы над собой такого сёгуна.

После смерти Тоётоми Хидэёси борьба за власть разыгралась между Токугавой Иэясу и Тоётоми Хидэёри — точнее, его матерью Ёдогими, властной и умной женщиной, племянницей Ода Нобунага. Именно она стояла за спиной Исида Мицунари, председателя опекунского совета при малолетнем Хидэёри. Войска Исида (Западная коалиция) и Токугава (Восточная коалиция) сошлись в битве при Сэкигахара в 1600 году, и партия Исида проиграла. В 1603 году Токугава Иэясу был провозглашен сёгуном. В 1614 году он уничтожил остатки оппозиции, сгруппированные вокруг юного Тоётоми Хидэёри и его матери. Головы побежденных самураев победители расставили вдоль всей дороги от замка Осака, где произошла решающая битва, до замка Фусими.