Игра на Цезаря

– Доброе утро, Ага-та! – полетел «гость» с взмывшего вверх табурета и принял его в вытянутые руки. – Ого!

– Тысь моя майка, – сжав пальцы, прошипела я. – Какого беса ты тут забыл?

– Под «бесом» ты себя сейчас имеешь в виду, – подскочил с пола Глеб. – Именно себя, – и вернул табурет к плите.

– Да что ты?

– А когда и где мне тебя ловить? И… я сегодня еще не завтракал.

– Так почему не обслужил сам себя, пока меня ждал? На проникновение в дом ума хватило, а на все остальное…

– Воспитание не позволяет, – примиряюще оскалился некромант. – Агата, нам надо поговорить.

– Больше не о чем, – запахнув халат, скрестила я на груди руки. – Нам с тобой, Глеб, больше не о чем говорить.

– О-о, – воздел тот свои фиалковые очи к кухонному потолку. Хотя они у него и при таком свете сейчас – гораздо ближе к красным.

«Видно, от недосыпа», – констатировала я. Некромант дополнил стон взмахом рук.

– И нечего тут трагедию разыгрывать. Мне вчера «театра» хватило, – только «жанр» другой был.

– Агата, послушай меня…

– Так. Значит, вопрос свой недавний повторяю: ты помогать мне собираешься?

Глеб хмуро качнул кудрями:

– Нет.

– Ага.

– Я связан запретом своего начальства по рукам и ногам.

– А чего тогда ко мне прискакал такой весь «связанный»? – зло выдохнула я.

– Потому что, произошедшее вчера меня… напрягло и испугало.

– Да неужели? Ты за меня испугался? – картинно всплеснула я руками. – Как по-дружески трогательно.

– Ну, если честно, – скривился в пол Глеб, – то, за Его Величество я испугался больше.

– Ага. А вот это больше на тебя похоже, «политик». И, если из этой данности исходить, то, вместо помощи, ты теперь будешь за мной следить: как бы я Его Величество в пылу следующей нашей встречи не убила.

– Это лишнее пока, – сухо выдал некромант.

– Почему же? Он ко мне резко охладел? Нашел себе другой объект для «полноценной дружбы»?

– Они сегодня с супругой и сыном отбывают из Тайриля на своем фрегате в ежегодный морской круиз. Двухнедельный… А ты так газеты читать и не научилась.

– Пошел вон, Глеб, – безнадежно насупилась я. – Пошел…

– Агата, он жив, – взглянул Глеб на меня. – Я сегодня всю ночь не спал и… Ник жив. Это – точно.

– А то я сама не знаю, – в ответ выдохнула я.

Глеб махом сделал стойку:

– И откуда?

– А это – не твое дело, – и, обхватив голову руками, шлепнулась на ларь под окном. – Ты только одно мне скажи: какого беса я ему сдалась?

– Его Величеству?

– Ага… Ему своих фавориток мало? А супруга его куда смотрит? Пришибла б за такое.

– Кх-ху, – кашлянул надо мной некромант. Я вскинула к нему глаза:

– Что?.. А ты бы сам?

– У-у… С персонами такого уровня все по-другому. Браки – просчитаны. Слова – взвешены. Поступки – выверены. А ты для него… думаю, тайная отдушина, средство от тоски, идеализированное восемь лет назад. Да еще факт того, что он – твой первый…

– О-о, лучше помолчи, – вновь стиснула я щеки ладонями. – Лучше… И почему я его не узнала тогда? Глаза эти грустно-собачьи и лицо вытянутое.

– По монетному профилю? – тихо уточнил Глеб.

– И какой бес его вообще туда принес?

– В наше посольство на Святочный маскарад?.. У них накануне с береднянским Государем встреча была. Вот он и решил нанести «анонимный визит» поданным.

Я теперь сжала пальцами еще и свои веки. И в голове вспышками вновь понеслась та далекая ночь. Черная маска в пол его лица. Сильные руки… «Воробушек»… И не похож он совсем на героя-любовника. Да и тогда не походил. Хотя, что я вообще в этом смыслю? Ведь сама потом семь лет жила по «сюжету»: пришла, увидела и взяла. Пришла, увидела и взяла…

– Значит, это он запретил тебе помогать мне искать мужа? – разлепила я глаза.

– Угу, – буркнул Глеб. – Но, не напрямую, конечно. И, как я понял, это – не запрет, а лишь отсрочка старта на время.

– И у меня есть две недели?

– Угу… Агата, что ты намерена потом делать?

– Ты же меня знаешь, Глеб. Вот сам на свой вопрос и ответь.

– Ну, – надул тот щеки. – Это – не выход.

– А «выход» у меня один – поиск Ника. И данный срок мои планы не меняет. Лишь корректирует. А теперь… Бес с тобой, давай есть. Дел много на сегод…

– Агата, это – не выход. Я ведь совсем тебе помочь не смогу и…

– А у нас гость ранний, – папа, застыв в двери, одернул халат. – Ничего себе, новость.

– Здравствуйте, – выдохнув, развернулся к нему «гость». – Господин Людвиг, извините за незваный визит.

– Катаржина, спускайся! – махнул на него папа пятерней. – Садитесь, Глеб, за стол. Завтракать все вместе будем. Агата?

– Что? – как можно искренней оскалилась я.

– Доброе утро… Как, дочь, спалось?

– Замечательно, – а вот теперь я улыбнулась непритворно. – Очень хорошо, папа…

Однако вскоре за столом «хорошего» убавилось еще – канцлер Исбург заболел. Об этом оповестил нас всех Глеб. В общем-то, в его (канцлерском) возрасте такие неприятности – «гости частые, хоть и без приглашений» (прямо как сам некромант). Но и мне заглянуть на улицу рядом тоже придется. С этого, пожалуй, и начну. Только решить надо…

– Варвара, пойдешь со мной своего учителя навестить?

– Канэ-шно, – дожевав булку, ускорила та ее «прохождение» половиной кружки молока и пустую хлопнула на стол. – Я готова. Только за гостинцем канцлеру Исбургу по дороге зайдем.

– Да что вы говорите? – смела я с «недетских» щек крошки.

– Это очень серьезно, Агата, – скривясь на произвол, сползла Варя со стула. – Сердце, это тебе не шутки. Купим ему пудинг из творога. В «Ватрушке» через дорогу они вкусные. И яблоки. Хотя лучше морковка, да кто ж с ней в гости пойдет?

– Это ты сейчас как лекарь говоришь? – поднял брови Глеб.

– Лекарь у нас один, – отозвалась ему Варя. – Господин Блинов с Яблоневой улицы.

– А откуда тогда познания? Я ведь про причину канцлерской болезни не сказал.

– Глеб, она элементарно угадывает. Объект то – в ближней зоне.

– А еще книжки читаю.

Папа, поднимаясь из-за стола, хмыкнул:

– Видел я одну. «Сердце гордеца» называется. Но, думаю, там не совсем про медицину, – и скосился на маму.

Та поджала губки… Любительница романов. А может они их на пару вслух уже?.. Нет, правильно я сделала, что дитё с собой взяла. В ее возрасте надо больше общаться с теми, с кем по этому возрасту ближе. И я тут, конечно, не выход: друзья не такие нужны (у меня самой в восемь лет уже Ник в них ходил), но и литературные «ухажеры»… Может, ее к Славеку и Кети по чаще водить?.. Когда-нибудь?

– Да, – почесал за ухом некромант. – Тогда давай, угадывай: в каком кармане пиджака у меня сережки для тебя из Эйфу.

– Угу, – старательно напыжилась Варя. – Внутри слева.

– Мо-ло-дец! Вуаля!

– Та-ак. Мама – до одиннадцати. Папа – до вечера. Ваше некромантсво – до… В общем, Варя, скажи, кому положено «спасибо», и пошли.

– Всем – спасибо.

И мы с ней пошли…

Канцлер Исбург болеть не любил. И даже если ради научного эксперимента, то и тогда вряд ли смог с душой. Хотя некоторые мужчины вполне могут. Знала я одного деревенского старосту. Деятельного, как ураган. И такого же грозного. Уделывал на ярмарочных боях голыми руками всех «врагов». А свалила ЕГО с ног простуда. Вирус, он – враг незримый, а сопли и подвиги по природе своей – врозь.

Наставник же наш страдал не от болезни, а из-за ограничений, возникших по причине ее. За «ограничениями» традиционно бдила его высокая поджарая жена, госпожа Клара Исбург. Однако лекарь канцлерский тоже был начеку. И тогда они «работали» уже в паре, нависнув над одром, чем вгоняли больного в еще большие страдания и тоску. В общем, замкнутый круг. И мы с Варварой, получается, его разорвали:

– Здравствуйте, пять минут у вас.

– Ага, – в общем, на такой малый срок.

– У нас потом процедуры и отдых. Исаак, и не надо на меня так смотреть. И, если мне не веришь, я сейчас господина лекаря позову.