Ботинок

Артисты зашумели.

- Тихо! Тихо, господа, и это еще не всё, - возвысил голос Тамиров. - Полицейские требуют, чтобы мы свернули цирк. На сборы дают 10 часов.

- Почему?! На каком основании?

- Конструкция цирка не отвечает болгарским нормам. Честно говоря, она вообще никаким нормам не соответствует. Цезарь обманул нас, подсунул некомплектный цирк. Убить гада мало!

- О! У! - загудели артисты.

Тамиров поднял руку:

- Господа, успокойтесь: есть один выход!

Кивнув головой в сторону цирка, где всё еще находились полицейские, Тамиров сказал:

- С ними удалось договориться: дадим на лапу десять тысяч зелени, и они закроют глаза на трое суток. Отработаем шесть представлений и рванем отсюда, только нас и видели! Так что, несите денежки, господа, кто сколько может. Время пошло.

- А говорили, в Европе взяток не берут, - ворчливо произнес Мишель, которому жалко было расставаться с деньгами.

- Болгария - не Европа. Что зря болтать? - нервно отреагировал Тамиров. - Копы ждать не станут. Несите деньги. Даю пять минут.

Циркачи разбрелись по вагончикам. Мишель по-честному отдал последние двести долларов, не оставив себе ничего.

В итоге собрали на три тысячи долларов больше, чем нужно. На предложение кого-то из артистов "вернуть народу излишек", Тамиров отреагировал весьма жестко.

- Денег лишних не бывает, - заявил он. - У меня целее будут: знаю вас - сейчас же пропьете.

- У нас беда, можно сказать, горе, а Вы говорите такое, - сказал один из братьев Булахов.

- С горя вы пьете в два раза больше, чем с радости. Пока всем разойтись по вагончикам. Готовиться к вечернему представлению! Объявляю осадное положение. Без разрешения на улицу не выходить!

Часть 32. Позорное отступление.

Мишель лежал с открытыми глазами. Судя по всему, в Болгарии подзаработать ему не удастся. Незаметно для себя он уснул. Кто-то сделал попытку его разбудить, но Мишель лишь промычал в ответ и перевернулся на другой бок. Вскоре Мишель проснулся сам. В вагончике никого не было. На столике лежала сложенная в несколько раз бумажка. Это была записка Тамирова. В ней с огромным количеством ошибок Тамиров сообщал, что уехал в Москву и просил "строго его не судить". Поступил он так не ради себя, а ради лошадей, "о которых, кроме него, никто не позаботится". Тамиров советовал Мишелю немедленно "рвать когти, пока не поздно". Тамиров персонально просил прощения у Мишеля за то, что "втянул хорошего человека в грязную историю". В заключение Тамиров выражал надежду на скорую встречу в Москве, и что "цирковые должны понять и оправдать его". В конце была приписка: "Пусть никто не волнуется, деньги верну всем, до копейки".

- Сволочь! - прошептал Мишель.

В вагончик вбежали братья Булахи.

- Где Тамиров? - тяжело дыша, спросили они. - Нам не дают репетировать, выгоняют из цирка.

- Тамиров удрал с нашими деньгами! - ответил Мишель.

- То-то я смотрю - нигде джигитов не видно, - сказал один из братьев.

Мишель протянул записку Тамирова. Больше всего Мишелю было обидно, что никто из "джигитов", с которыми он пил водку из одного стакана, не предупредил его.

В тот же день артисты, у кого еще оставались деньги, начали разъезжаться. Мишель занял немного денег у братьев Булахов и решил пробиваться на родину самостоятельно.

На попутном транспорте Мишель добрался до Бургаса. В Бургасе ему повезло: в портовом баре он встретил капитана парохода "А.Пушкин - четыре", на котором неделю назад цирк прибыл в Болгарию. Не узнав Мишеля, но поверив, что он циркач, капитан пьяно улыбнулся и произнес странные слова:

- Привет погорельцам.

- Почему погорельцам? -- удивился Мишель.

- А ты что, ни хрена не знаешь?

- Да, что случилось?

- Мать твою! Да сгорел твой цирк дотла. Вместе с собачками приказал долго жить. Ох, и мудрецы ваши начальнички! Деловы-ы-ы-е! - презрительно сказал. - Умны-ы-ы-е!

- Вы на что намекаете? - спросил Мишель.

- Какие там намёки: спалили цирк и все дела - зачем тратиться на обратную дорогу домой, когда можно страховку получить. Кстати, если ты рассчитываешь попасть на мою посудину, так зря, у меня мест нет.

Чтобы уговорить капитана, Мишелю пришлось отдать наручные часы. Капитан обещал взять Мишеля в качестве электрика без довольствия. Первыми, кого увидел на пароходе Мишель, были акробаты - братья Булахи. Как заправские матросы они усердно драили палубу.

- Случайно Тамирова здесь нет? - спросил Мишель.

- Случайно нет. Был бы, мы бы сами с ним поговорили, - ответили братья.

***

Через сутки, приняв на борт груз канцелярских товаров, сигарет и зажигалок, "А.Пушкин - четыре" вышел в обратный путь, во Владивосток.

- Как?! А почему не в Новороссийск? - спросил Мишель у капитана.

- Не устраивает, можешь остаться на берегу, - ответил капитан.

- И сколько же времени мы будем плыть?

- Плавают в ванной, а мы ходим.

- Хорошо, ходим, и сколько мы будем идти до Владивостока?

- Если не встретим пиратов и повезет с погодой - два месяца.

Мишель решил, что насчет пиратов капитан пошутил.

Часть 33. Он не должен добраться до Москвы.

- Плохо слышно... не поняла... кто?... кто звонит? - кричала в телефонную трубку Кристина, толкая в плечо Павла Силкина.

- Что такое, поесть не дадут, в самом деле! - ворчал тот с набитым ртом.

Кристина показала кулак.

- Не слышу ничего, перезвоните, пожалуйста, - сказала Кристина и бросила трубку.

Она медленно опустилась на стул.

- Что такое? -- спросил Силкин, пытаясь достать языком остатки пищи, застрявшие в зубах.

- Хватит чмокать! Сто раз просила!

- Кто звонил-то?

- Он! - моргнула Кристина.

Силкин обтер рукой губы и догадливо уточнил:

- Твой бывший, что ли?

Кристина кивнула головой:

- Он! Что же теперь будет, Паша?!

Осознав, наконец, серьезность ситуации, Силкин подобрался телом, сделал серьезное лицо и задумчиво произнес:

- Как же это он до Москвы сумел добраться?

- Он вроде как во Владивостоке. Ждёт поезда, чтобы сюда приехать.

- Как же это он там оказался?

- Это тебя нужно спросить. А то "друзья помогут", "все будет тип-топ", - ворчала Кристина, напоминая слова, сказанные когда-то Силкиным. - Вот тебе и "друзья", вот тебе и "тип-топ".

- Тьфу, твою мать. Все настроение, гад, испортил. Значит, поездом, говоришь? Из Владика говоришь? Это хорошо! Это просто замечательно! Значит так, сиди дома, я уехал. Не жди, ночевать не приду..

- Опять! - встрепенулась Кристина.

Последнее время она стала подозревать Силкина в измене и потому не одобряла любые его ночные отлучки. Вот и сейчас ей показалось, что Силкин пользуется ситуацией, лишь бы только улизнуть от неё.

- Паша, не уходи. Мне, правда, как-то не по себе.

- Ну, блин горелый, ты даешь! А кто проблему с твоим благоверным будет решать? Ты, что ли, кукла с глазами? Мозгов не хватит.

Кристина отвернулась. Капитан Силкин, по-своему, то есть грубо, но в то же время, эротично, обнял Кристину, посмотрел на нее отстраненно, как смотрят на картину и, оставшись чем-то недовольным, поцеловал Кристину в лоб.

- Ты, пойми, дуся: если твой благоверный сядет в поезд, с ним уже ничего не сделать. Тогда жди его в Москве со всеми вытекающими последствиями. Нужно сделать, чтобы он навечно остался во Владике. Там, в Сибири, всё проще: пропал человек и хрен с ним - Дедушка Мороз всё спишет.

Решать нужно немедленно. Всё будет абгемахт. Не переживай.

- Ох, уж и не знаю, Паша, не знаю, не знаю, - вздохнула Кристина, в очередной раз покоренная мужской логикой.

Силкин, вдруг, оттолкнул Кристину и сказал.

- Вот, дура-то! Тебе и знать-то ничего не нужно. Достаточно того, что я знаю. Да что с тобой разговаривать?! Пустая трата времени!