Апланта

- Ты носишь парик? - с трудом выговаривает она.

Вот и все! Я разоблачен! Моя апланта оказалась не так хороша, как я уже привык думать о ней. А я-то, идиот, расслабился, шапку снял! Хотел быть, как все!

Это конец! Я вижу Юлю последний раз!

Страшная мысль приводит меня в чувство, заставляет собраться. Нет, так просто я не сдамся. Кажется, не я, а кто-то другой за меня начинает говорить и действовать.

- Юля, - произношу я чужим голосом. - Как ты могла подумать, что я ношу парик?

Бедная Юля смотрит на меня с надеждой. "Она любит меня!" - где-то далеко проносится в моей голове. Но нельзя расслабляться, нужно идти до конца.

- Юля, ты знаешь, что я служил в армии.

- Конечно, знаю.

- А ты знаешь, где и кем я служил?

- Нет.

- Я не рассказывал потому, что не хотел понапрасну беспокоить тебя. Я служил в ракетных частях стратегического назначения. В Сибири...

- Говори, говори, я слушаю.

- В ракетных частях, стратегических частях... произошел несчастный случай...

- О боже!

- Мы с напарником заправляли жидким топливом стратегическую ракету дальнего действия. Он шел первым номером, я - вторым. Дело было ночью. Сначала все протекало согласно регламенту, то есть нормально. Ничто не предвещало беды. И вдруг происходит обрыв питающего шланга...

- Какой ужас! - восклицает она.

Потрясенный, смотрю на Юлю - неужели верит?!

- ...да, произошел обрыв питающего шланга, ядовитая жидкость попадает на моего напарника... он погиб... на месте... умер в муках... на моих руках, его похоронили. Отличный был парень. Мне тоже досталось. Меньше, чем моему другу, но все же...

В заметном волнении Юля берет меня за руку. Я отстраняюсь.

- Подожди, - говорю я, - не сбивай меня. Давно нужно было все рассказать.

- Ты ждал удобного случая, - подсказывает Юля.

- Наверное. Топливо попало мне на правую ногу. - Я задираю брючину и показываю красное пятно - след из далекого детства. Когда-то я варил банку сгущенки и опрокинул на себя кастрюлю с горячей водой.

- На ноге рана почти зажила, - говорю я. - Кроме того, ядовитое топливо попало на мне на голову. С головой пока плохо. Доктора говорят, что ожог кожи на голове затянется через год. Но пока что мне больно дотрагиваться до головы.

Говорю и слушаю себя как бы со стороны. Мой загнанный в угол мозг услужливо подсказывает оправдательные ходы, которые в нормальных условиях я ни за что бы не нашел. Мне остается только пользоваться этим, презирая себя и не ведая, что из этого получится. Одна надежда на то, что Юле захочется поверить моему трепу.

- Какие доктора? - спрашивает Юля.

- Вот видишь, ты и этого не знаешь! Да, Юля, каждую неделю мне приходится ходить к врачам, проходить курс лечения. Меня лечат лазером. От этого волосы кажутся неживыми, но это мои волосы. Как ты могла подумать, что я ношу парик!?

- Прости, я не знала.

- Мне кажется, ты просто ищещь повод расстаться. Если не хочешь со мной встречаться, так прямо и скажи. Я понимаю, кому хочется иметь с не вполне здоровым человеком!

Юля вновь берет меня за руку и больше уже не выпускает. К горлу подкатывает комок.

- Юля, я так тебя люблю! Не знаю, переживу ли я наше расставание, - говорю я.

Она бросается в мои объятия. - О каком расставании ты говоришь! Я тоже тебя люблю!

- Ты не уйдешь от меня? - спрашиваю я.

- Не уйду.

- Юля, любимая, даю слово, клянусь, - говорю я, утирая слезу. - Если через год не выздровлю, то сам уйду от тебя.

- Молчи, молчи. Мы никогда не расстанемся. Ты обязательно вылечишься. Я подожду. Сейчас пойдем ко мне. Родителей нет дома. Дедушка давно спит.

Я соглашаюсь. Она и я понимаем, что сегодня случится что-то важное, что изменит нашу жизнь.

Часть 20. Атака на свадьбе.

Стою голый в ванной под сильной струей воды. Апланта лежит рядом.

- Юля, любовь моя, прости меня, подлеца, за обман!

Брызги летят в разные стороны. Я разговариваю сам с собой:

- У меня не было другого выбора. Про апланту я пока не могу тебе сказать. А без нее я не смог бы овладеть тобой. Теперь ты моя. Я победил! Есть чем гордиться. Мне удалось выторговать у тебя целый год! За год я обязательно что-нибудь придумаю с аплантой. Я умный, и что-нибудь обязательно придумается.

Выключаю воду. Вытираюсь. Глядя в зеркало, наклеиваю апланту. Широко улыбаюсь своему отражению в зеркале. Ненавижу себя. Мне жаль Юлю. Она слишком доверчива. На ее месте я бы ни за что не поверил в историю с аварией при заправке ракеты. "Жалко девчонку", - цинично думаю я.

Мы увидимся с Юлей завтра. Мы должны пойти в театр Вахтангова. В этом театре я еще не был.

* * *

Сегодня день моей свадьбы. Я женюсь на Юле. Родители Юли хорошие, но очень занятые люди. Так совпало, что их направили в командировку, и на свадьбе их не будет. Жаль. Родственники невесты будут представлены одним дедушкой. Дедушку зовут Зурабом, хотя он русский. Ему под восемьдесят лет. Последний месяц Зураб провел в больнице. С ним я еще не знаком.

Со стороны моих родственников будет сестра с мужем Борисом. Мои родители тоже не придут. Мама - из-за плохого самочувствия, папа - из-за мамы. Дело, конечно, не в здоровье. Мама принципиально против нашей свадьбы. Ей не нравится Юля. Мама считает, что я "рублю сук не по себе", что Юля "не моего поля ягода" и что "счастья у нас не будет, и мы скоро разбежимся в разные стороны". Я не хочу ее слушать.

Не хотят приходить на свадьбу - и не надо. Я даже рад. Мои родители со своими деревенскими привычками не вписываются в общество, к которому теперь я принадлежу. Да, стесняться своих родителей - большой грех. Больший, чем стесняться самого себя. Но думать об этом сейчас мне некогда. Подумаю как-нибудь после.

Скучно не будет. К свадебному столу приглашены все Юлины сокурсники по театральному училищу. Свидетелями, естественно, выступают Света и Макс. Вместо Светы я хотел видеть Милу со своей работы, но она отказалась.

После регистрации в загсе, игнорируя традиционные посещения смотровой площадки на Воробьевых горах, моста у Храма Спасителя с вывешиванием на его ограждении замка и выбрасыванием ключа в Москва-реку и прочее, прочее прямиком едем в Большой Николопесковский переулок, на Юлину квартиру, где уже накрыт стол.

За столом человек двадцать уже изрядно подвыпивших незнакомых молодых людей и Юлин дедушка. На удивление, Зураб молодо выглядит. Он строен и красив. Копна седых волос и орлиный нос делают его похожим на грузинского князя. Зураб мне понравился с первого взгляда. Надеюсь, я ему тоже.

Зураб берет на себя роль тамады и отлично с ней справляется. Тосты за здоровье молодых, обязательное "горько" с затяжными поцелуями он умело чередует шутками, анекдотами. Своевременно организует перерывы для танцев. Когда все надоедает, Зураб затевает концерт. Гости по очереди берут гитару и поют или что-нибудь декламируют. Некоторые поют под аккомпанемент Зураба на старинном рояле. Все выступают охотно и профессионально. Очередь доходит до Бориса. Борис не отказывается, хотя я заранее просил его не петь. Краснея за родственника, выхожу на кухню. Оттуда слышу приглушенный голос Бориса. Естественно, в своей оригинальной интерпретации он выдает своего любимого поручика Голицына, которому "не нужна ля-ля-ка". Борис умолкает. "А сейчас минута позора", - мелькает у меня в голове. Но раздается взрыв аплодисментов. Возвращаюсь в комнату. Выступление Бориса очень понравилось гостям. Борис переплюнул всех, кто выступал до него. Можно сказать, мент утер нос профессионалам! Впрочем, в этом нет ничего удивительного. Как однажды сказала Юля, "чем тупее человек, тем ярче он может проявить себя в искусстве".

Зураб предлагает "свернуть концерт и размять косточки танцами". И только Макс не может угомониться. Пьяный, он бегает вокруг стола и требует "песню жениха".