Страница 8 из 26
— Ладно, ребята, пошевеливайтесь. Не такие уж вы молодцы, чтобы бить баклуши и задаваться. Возвращайтесь на старт и попробуйте еще разок.
Мальчики молча вернулись на старт, тренер дал команду, и они побежали снова. Потом тренер решил, что до соревнования им стоит пробежаться еще несколько раз. Как видно, ему очень хотелось, чтобы победителем остался Хьюберт Экли Третий.
Классная комната быстро наполнялась учениками. Учительница древней истории, старенькая мисс Хикс, ожидала последнего звонка и хоть какого-нибудь подобия тишины и порядка — это на ее уроках было сигналом к очередной попытке разрешить задачу воспитания юношества, а чаще просто развлечь мальчиков и девочек Итаки, которые учились пока в средней школе, но вскоре, по крайней мере теоретически, должны были вступить в жизнь. Гомер Маколей, обуреваемый чувством, близким к обожанию, не сводил глаз с девочки по имени Элен Элиот, которая шла от двери к своей парте. Без сомнения, эта девочка была самой красивой девочкой на свете. Кроме того, она была задавалой — Гомер не хотел верить, что это свойство ее характера было прирожденным или закоренелым. И однако, хотя он ее и боготворил, чванство Элен Элиот сильно омрачало его школьную жизнь. Следом за ней вошел Хьюберт Экли Третий. Когда Хьюберт нагнал Элен, они зашептались, что сильно раздосадовало Гомера. Раздался последний звонок, и учительница сказала:
— Хватит. Прошу потише. Кто отсутствует?
— Я, — откликнулся один из мальчиков.
Его звали Джо Терранова, и он был классным шутом. Четверо или пятеро проповедников веселого культа его личности, преданных ему душой и телом, сразу же оценили его грубоватую остроту. Но Элен Элиот и Хьюберт Экли кинули надменный взгляд на этих классных юродивых, на это дурно воспитанное отродье обитателей трущоб. В свою очередь этот взгляд так разозлил Гомера, что уже после того, как все перестали смеяться, он разразился деланным «ха-ха-ха» прямо, в лицо Хьюберту, которого презирал, и Элен, которую обожал. Затем он тут же накинулся на Джо:
— А ты помалкивай, когда говорит мисс Хикс.
— Ну-ка, брось свои глупости, Джозеф, — сказала мисс Хикс.
— И ты тоже, молодой человек, — добавила она, обращаясь к Гомеру.
Сделав паузу, она оглядела класс.
— Вернемся к ассирийцам и начнем с того самого места, на котором мы с ними вчера расстались. Прошу сосредоточиться, сосредоточиться полностью. Сперва мы почитаем вслух из нашего учебника древней истории. Потом обсудим вслух прочитанное.
Шут не смог отказаться от такой возможности подурачиться.
— Не надо, мисс Хикс, — предложил он. — давайте не обсуждать вслух. Давайте обсуждать про себя, чтобы я мог поспать.
Его приспешники снова разразились хохотом, а снобы отвернулись с негодованием. Мисс Хикс ответила шуту не сразу: с одной стороны, ей доставляла удовольствие его находчивость, а с другой стороны, ей было трудно сдержать его находчивость как раз в той мере, чтобы она быстро не иссякла. И все-таки было необходимо прибрать его к рукам. Наконец она сказала:
— Не надо придираться. Джозеф, особенно когда случается, что ты прав, а я нет.
— Ладно, простите, мисс Хикс, — сказал местный комик. — Такой уж у меня характер. Обсуждать вслух! А как же на уроке обсуждать еще? Ну да ладно, простите.
Потом, словно подшучивая над собой и собственным нахальством, он покровительственно помахал ей рукой.
— Можете продолжать, мисс Хикс
— Спасибо. — сказала учительница. — А теперь не зевайте.
— Не зевать? — сказал Джо. — Да вы поглядите на них, они уже все заснули.
Старенькой учительнице, хотя и нравились шутки Джо, все же пришлось его предупредить:
— Если ты еще раз прервешь меня, Джозеф, я попрошу тебя прогуляться в кабинет директора.
— Я-то хочу приобрести хоть какие-нибудь знания, — сказал озорник. — А вы поглядите на них. Они и правда клюют носом.
Окинув взглядом своих одноклассников, он добавил:
— И все мои дружки тоже. Им бы только играть в бейсбол.
— Заткнись, Джо, — сказал Гомер приятелю. — Что ты все время кривляешься? И так все знают, что ты за словом в карман не полезешь.
— Хватит, — сказала мисс Хикс. — Замолчите оба. Откроем страницу сто семнадцатую, параграф второй.
Все полистали книгу и нашли нужное место.
— Древняя история может казаться скучным и ненужным предметом. В такое время, как сейчас, когда в истории нашего общества происходит столько событий, может показаться, что не к чему изучать и понимать другое общество, которого давно уже не существует. Но такое представление будет ошибочным. Нам очень важно знать о других временах, о других культурах, других народах, других цивилизациях. Кто хочет выйти к доске и почитать?
Подняли руки две девочки и Хьюберт Экли Третий. Озорник Джо шепнул Гомеру:
— Ты только погляди на этого типа!
Из двух девочек, которые вызвались читать, учительница выбрала прекрасную и надменную Элен Элиот. Гомер словно зачарованный глядел, как она шла к доске. Элен постояла там — такая красивая, — а потом принялась читать самым звонким и приятным голосом на свете, и Гомеру оставалось только дивиться, каким чудом сочетаются в человеке такая красота и такой голос.
«Ассирийцы с длинными носами, волосами и бородами, — читала Элен Элиот, — превратили Ниневию на севере в могучую державу. После многих столкновений с хеттами, египтянами и другими народами они завоевали Вавилон в царствование Тиглатпаласара Первого в одиннадцатом веке до Рождества Христова. Много столетий кряду Ниневия, построенная из камня, и Вавилон, построенный из кирпича, оспаривали друг у друга господство. Слова „сириец“ и „ассириец“ не имеют между собой ничего общего, а ассирийцы воевали против сирийцев, пока Тиглатпаласар Третий не покорил сирийцев и не изгнал десять племен Израилевых».
Элен остановилась, чтобы перевести дыхание и прочесть следующий параграф, но не успела она начать, как Гомер Маколей спросил:
— А что собой представляет Хьюберт Экли Третий? Кого он завоевал или что он совершил?
Благовоспитанный мальчик поднялся со сдержанным негодованием.
— Мисс Хикс, — произнес он строго, — я не могу допустить, чтобы такое вызывающее озорство сошло с рук безнаказанно. Я вынужден просить вас предложить мистеру Маколею отправиться к директору… или, — сказал он с расстановкой, — мне придется взять это дело в собственные руки.
Гомер вскочил с места.
— Ты бы лучше заткнулся, — сказал он. — Разве тебя не зовут Хьюберт Экли Третий? Ну, так чем же ты знаменит или, если говорить всерьез, чем знаменит Хьюберт Экли Второй или Хьюберт Экли Первый?
Он обратился к мисс Хикс, а затем и к Элен Элиот.
— Мне кажется, что я задал разумный вопрос, — сказал он им.
Потом снова спросил Хьюберта Экли:
— Так чем же вы все трое знамениты?
— Знаешь, — сказал Хьюберт, — по крайней мере ни один Экли никогда не был неотесанным…
Он поискал самый уничижительный эпитет.
— …Фанфароном!
Никто еще в Итаке не слыхивал такого слова.
— Фанфароном? — переспросил Гомер.
Он призвал на помощь учительницу.
— Что это значит, мисс Хикс?
Но так как она замешкалась, Гомер круто повернулся к Хьюберту Экли:
— Послушай, ты, номер третий, не смей ругать меня словами, которых я никогда даже и не слышал.
— Фанфарон, — сказал Хьюберт, — это хулиган… хвастун.
Он подыскивал другое, еще более оскорбительное слово.
— Заткнись, — сказал Гомер.
Он улыбнулся Элен Элиот прославленной улыбкой Маколеев, повторяя:
— Фанфарон! Это еще что за ругательство?
Затем он сел.
Элен Элиот ждала знака, что можно продолжать чтение. Но мисс Хикс знака не подавала. Наконец Гомер понял. Он поднялся и сказал Хьюберту Экли Третьему:
— Ладно, извини меня.
— Спасибо, — сказал благовоспитанный мальчик и сел.
Учительница древней истории окинула взглядом класс и сказала:
— Гомер Маколей и Хьюберт Экли останутся в классе после уроков.