Страница 12 из 13
Старший бросился за ним, но босая нога завязла в мокром грунте, стопу повело в другую сторону и кузнец растянулся на земле. Тут же грязно выругался.
Йошт не удержался и захихикал.
– Эй, тебе чего здесь надо? – зло гаркнул на него кузнец. Йошт чуть не захлебнулся от неожиданности. – А ну, проваливай отсюда!
Йошт развернулся и ускоряя шаг пошел дальше.
– Ну что за день такой сегодня? – сокрушенно раздался удаляющийся голос старшего. – То брат-неумеха, то шастают всякие. Нет, замок пора вешать. А то, чего доброго, оберут и не заметишь…
Славянская весь резко кончилась. Дальше дорога причудливыми петлями спускается вниз, потом выравнивается и убегает вперед, подрезая край совсем крохотного перелеска. Сразу за ним еле приметной полоской желтеет песчаный берег, по воде прокатывается серебристый блеск. Йошт даже отсюда – с пригорка поселения – ощущает, как от голубой полоски веет влажностью и прохладой.
Рыжеволосый карпенец деловито приложил ладонь козырьком. Дальше по прямой можно различить облака пыли. Довольная улыбка тут же скользнула на лице венеда. Может, они, радостно подумал Йошт. Вон, сквозь пылищу мелькнул до боли знакомый краешек купеческого фургона, солнце играет на остриях копий, остроконечные шлемы дружины играют серебром. Йошт тут же прикинул-подсчитал: «Нагнать их несложно, вот только тракт петлей уходит в сторону, но дальше его пересекает голубая ленточка реки. Даже отсюда можно различить, как она резко изгибается и притоком разрезает долину, как ножом кусок масла. Там и нагоню», – твердо решил венед. Правда, быть ему битым, но тут рыжеволосый карпенец надеялся выкрутиться. И даже придумал как, в дороге додумает детали. Ему ведь не привыкать вертеться, точно ужу на противне.
Йошт свернул с тракта, ступил на хоженую тропу, впереди проступает бревенчатый настил деревенской пристани. Жиденький перелесок внезапно кончается, дальше ковром стелется каменистый вперемешку с речным песком берег. Толстые опоры-стволы надежно держат стертый до годовых колец настил, вода плещется, ударяется о толстые круглые балки, маленькие бурунчики крутятся возле них. Йошт вдохнул свежий речной воздух и тут же сморщился, будто глотнул уксуса, – от воды непривычно тянет склизкой тиной.
Рядом на берегу застыли перевернутые вверх дном лодки, лишь одна плоскодонка мерно раскачивается на воде, толстый жгут из пеньки тянется аж до перелеска и исчезает в тени деревьев.
Тут же на двух шестах растянута рыболовная сеть, крупные ячейки поблескивают на солнце. Йошт смекнул – раз такая сеть, значит, рыба тут водится немаленькая. Он деловито ухватил рыбацкую снасть и стал снимать с шестов, но та лишь больше запутывалась. Венед засопел и с силой дернул сеть, но та не поддалась, лишь сучковатые палки-держатели наполовину оголили влажную древесину из песка. Венед насупился, руки ухватили упертую рыбачью снасть крепче и с силой потянули, жилки ячеек больно врезались в кожу. Йошт рванул из последних сил и тут же завалился на раскаленные солнцем камни и песок, деревянные шесты взметнулись в небо и вперемешку с рыбачьей сетью обрушились на рыжеволосого венеда. Он ойкнул – одна из палок шлепнула прямо по темечку, рука тут же принялась растирать ушибленное место.
Теперь у Йошта вконец путаная рыбачья сеть и скулящий от голода желудок. Надо что-то делать. Тут уж не до лени – через час-другой пустое брюхо заставит кору грызть да листочки сочные на низко свисающих ветках объедать, аки коза.
Йошт вздохнул, взял в охапку сеть и направился к лодке-плоскодонке. Но мочить ноги не хотелось, да и далековато лодочка – пока дойдет вода, накроет с головой. Но можно прыгнуть с пристани – как раз долетишь. Впрочем, можно и за веревку вытянуть, но это – лень! Проще уж – сигануть. И весело, и без напряга.
Через мгновение тихая речка взорвалась оглушительным плюханьем. Йошт в спешке не рассчитал прыжка и перемахнул через плоскодонку. Он со всего маху бухнулся в прохладную воду, ленивые рыбы очумело прыснули в разные стороны, брызги разлетелись нехилым фонтаном. Сеть вырвалась из рук венеда, ее тут же подхватило течением и понесло вперед. Йошту осталось лишь уныло проводить ее взглядом.
Рука наконец ухватила край плоскодонки. Чертыхаясь, Йошт перевалился через борт и растянулся на дне. Он облегченно вздохнул, но тут же напрягся – мокрая рубаха неестественно топорщится, по груди кто-то остервенело шлепает. Венед запустил руку за пазуху, пальцы ухватили что-то холодное и склизкое, он вскрикнул, отдернул руку и в один удар сердца стащил с себя рубаху. Нечто блестящее плюхнулось на дно лодки, тут же ошалело забило хвостом. Йошт отполз в сторонку, глаза неотрывно следят за извивающимся скользким комком. На дне барахтается и жадно хватает ртом воздух… обычный карась. Венед облегченно выдохнул.
Йошт озадаченно рассматривает в руке блестящую серебристой чешуей рыбу, ее губы беззвучно шлепают, тельце изгибается, изо всех сил старается выскользнуть. Что с ней делать? Есть сырой? Подумал венед и тут же сморщился. Но и приготовить никак – огня-то все равно нет. Из груди венеда вырвался обреченный вздох, он уставился в немигающий рыбий глаз.
– Эй, ты чего делаешь, ворюга!?
Йошт вздрогнул, голова дернулась в сторону окрика, глаза тут же споткнулись о белокурого паренька на берегу. Мощный торс скрывает потрепанная, в пятнах жира и копоти льняная рубаха. Венед хмыкнул – его окликнул тот самый кузнец-недотепа с веси. Однако сейчас он совсем не казался неуклюжим отроком. Глаза грозно сверкают, даже плечи показались шире, чем тогда, в кузнице. В руках палка, на конце торчат два крепких сучка, словно навершие шестопера. Глаза зло смотрят на Йошта. Тот лишь нервно сглотнул, но поникшего на жаре карася не бросил.
– Это моя лодка, моя сеть, моя рыба! Брось рыбу немедленно и проваливай отсюда!
Йошт даже не сдвинулся с места, лишь уставился на белокурого паренька, что вдруг назвал себя хозяином всего-всего.
– Ты что, не понял?!
Внезапно Йошт с силой дернул за веревку, соединяющую лодку с берегом. Та не поддалась, лишь натянулась. Венед дернул еще раз, послышался треск, матерчатый жгут описал замысловатую дугу и плюхнулся в воду. Карпенец тут же рухнул на дно плоскодонки, ойкнул – затылок врезался в ребро лодки.
Течение медленно несет плоскодонку. Раздался свист, воздух рассекает пущенный юным кузнецом камень, он с силой бухнулся в деревянный борт. Йошт осторожно высунул голову из-за края лодки. Белокурый стрелок на берегу проворно тащит одну из сушившихся на берегу лодок, за ней тянется след взрытого песка. При этом паренек не забывает бросать в медленно удаляющегося Йошта камешки. Второй камень пролетел мимо, плюхнулся в воду. Йошт ругнулся, опустился на дно лодки, но скрыться за бортом не успел – третий снаряд больно врезался в плечо. Йошт скривился от боли, сильно прижался к краю – чтоб меткая гадина в следующий раз промазала. Но, видно, перестарался – плоская лодочка сильно накренилась, но устояла. Венед схватился за противоположный край и что есть мочи надавил. Лодка вновь сильно качнулась и тут же содрогнулась от мощного удара. Деревянное дно выскользнуло из-под ног Йошта. Уже в полете он увидел фигуру белокурого паренька, возвышающегося с дубинкой из лодки, нос посудины в трещинах, на сколах проступила свежая древесина. Раздался плеск, брызги струями полетели во все стороны.
– Ага, попался! Ну теперь не уйдешь! Щас я тебя проучу! – ликующе воскликнул белокурый, дубинка выжидающе постукивает в ладонь.
Молодой кузнец смотрит на качающуюся на образовавшихся волнах опрокинутую лодку вверх дном. Глаза искали горе-татя, что давно уже бултыхнулся в воду, но так и не выплывает. Взгляд забегал по взволнованной воде, но вскоре на глаза попалось барахтающееся тело, руки выскакивают из воды, хватают за край лодки, но тут же соскальзывают, буруны и крупные пузыри сбиваются в пену и разбегаются по воде в разные стороны.
– Утопнет ведь еще ненароком, – пробурчал парень. – Ну, точно утопнет. Э-эх, ответ потом держи…