Страница 77 из 117
Она стояла на палубе корабля, облокотившись о поручни, и пристально вглядывалась вдаль. Где-то здесь должен быть мыс Доброй Надежды... Почему с таким трепетом думает она об этом месте? Не потому ли, что именно здесь стояли они с Альбертом, оба с открытой душой и с чистым сердцем, ожидая от поездки в Ост-Индию фантастических перемен в своей жизни? Альберт даже мечтал осыпать ее бриллиантами... Как странно, что за такой короткий период произошли события настолько разные, и даже – противоречивые, что кажется – они из жизни совершенно разных женщин.
***
...Катарина и Сухарто спускались с Гунунг Агунга, опираясь на крепкие палки. Хорошо, что он их раздобыл, иначе она бы висела на его плече – настолько крутой оказалась эта часть склона! Ниже будет легче, когда они минуют то место, где сделали привал, но до него надо еще дойти.
- Нам нужно поторапливаться, - сказал он, - чтобы засветло добраться до побережья океана. Идти пешком на юг острова не сможем, это займет несколько дней. Придется опять искать перевозчика...
И все-таки дорога вниз гораздо короче, чем вверх. Об этом подумала Катарина, когда они вернулись далеко до полудня к целебному источнику.
- Сухарто, присядем? У меня так гудят ноги...
- Это с непривычки... Разуйся и подержи их в воде. Почувствуешь, как усталость отступит.
Она присела на камень и опустила ступни в источник. «Парное молоко» начало вытягивать из тела всю черноту, наполняя ощущением легкости и комфорта. «Вот бы в доме своем завести такой источник!» - подумала она. «Стоп! А где твой дом? – спросил второй внутренний голос, тот самый, что обычно скептически настроен и потому отличался ворчливостью. – В Амстердаме? В Батавии? Или здесь, на Бали? А если здесь, то ты ведь его еще и не видела. А понравится ли он тебе? И понравишься ли ты маме Сухарто?»
Он будто прочитал ее мысли:
- Конечно, не так легко в чужой стране, я понимаю... Но поверь мне, что тебе будет хорошо в нашем доме...
Уже в полдень показались деревенские хижины. Они начинались сразу же за деревьями, что стояли темно-зеленой стеной, если пройти через сочный луг. Отсюда, с высоты, казалось, что деревня совсем близко, но Катарина уже знала, насколько обманчиво зрение: до нее шагать и шагать. На луговой траве держалась роса. Капельки воды висели мелкими бусинками, и под их тяжестью длинные узкие стебли казались не прямыми, а чуть сгорбленными. Хорошо, что Сухарто дал веревку, чтобы она обвязалась вместо пояса и немного приподняла, подоткнула, подол платья. Иначе оно бы намокло и стало еще тяжелее.
До деревни они дошли, когда Бог Солнца Сурья проехал на золотой колеснице две трети своего пути.
Возле одной из хижин бегали босоногие дети. Сухарто спросил что-то у старшего, на вид ему было лет десять, и тот показал рукой в сторону небольшого пригорка, за которым, видимо, тоже находились дома.
- Пойдем, Катарина, нам туда.
- Сухарто, а у тебя здесь тоже знакомые?
- Нет, просто нам нужно сейчас найти кого-то из старших, все взрослые работают на рисовом поле...
- А-а-а... Я тоже подумала, что не видно людей на улице.
Этот дом был больше других. Чувствовалось, что здесь водится достаток: его ворота и входная дверь отделаны резными узорами, а на отрытой террасе под навесом стоят такие же резные колонны. А может, хозяин увлекается резьбой по дереву?
На террасе сидели две девушки и кормили младенцев: одна из них – грудью, а вторая – с ложечки. Если быть точнее, то ложечкой служила небольшая гладкая палочка с закругленным концом, им девушка соскребала банан и эту сладкую кашицу заталкивала в ротик малышу. Он не сопротивлялся, напротив, сладко причмокивал от удовольствия.
- Первый раз вижу, чтобы грудничок ел бананы, - заметила Катарина.
- У нас все дети едят бананы, - ответил Сухарто. – А чем же их подкармливать еще, когда ребенку не хватает материнского молока?
- Я думала – другим молоком, коровьим или козьим... – высказав такую мысль, Катарина и сама поняла, что сморозила совершенную глупость. Где ж видела она пасущихся здесь домашних животных?
- Слушай, а тебя мама тоже кормила бананами? – стало так весело, что она рассмеялась.
- Скорее всего, - вздохнул он. – Я об этом не задумывался. А что здесь смешного?
Когда приступ смеха закончился, она произнесла:
- А я думаю, почему ты такой сладкий? А ты, оказывается, банановый ребенок!
- А чем же тебя кормили в младенчестве?
Сухарто решил выложить на ее шутку свою «козырную карту»:
- Думаю, что... ты жила в сарае с коровой, которая любила сахар! А может, лежала в корзинке во фруктовом саду, а на тебя капал нектар с переспевших плодов? Нет, в этот сироп макали твою тряпичную соску! Сейчас я точно узнаю...
Он хотел дотронуться губами до ее чуть пухлых и таких аппетитных губ, но Катарина вырвалась из объятий:
- Ну, Сухарто, на нас смотрят...
Девушки действительно открыто рассматривали их, точнее, Катарину, ведь не так часто прогуливаются по деревне белые женщины. Скорее всего, юные мамы не понимали, почему на этой леди много одежды. Из такого огромного и широкого платья можно было бы пошить легкие шаровары – почти набедренные повязки, для всей деревни.
Сухарто сложил ладони лодочкой и приветствовал девушек. Они ответили ему тем же, продолжая бросать взгляды на незнакомку. «Банановая» мама оторвалась от кормления, встала с плетеного бамбукового коврика и, прижимая ребенка к открытой груди, распахнула входную дверь. Вторая девушка, видимо, это была соседка, попрощалась с молодой хозяйкой и с младенцем на руках пошла к воротам.
- Пойдем, нас приглашают, - он взял Катарину за руку и повел за собой.