Живые тени ваянг

Вишневый минивэн плавно скользил по улицам Денпасара, cтараясь не задевать раздувшимися «боками», а еще опаснее, «ушами» – боковыми зеркалами, тех, кто ехал на скутерах. Двухколесники мелькали справа и слева, а на перекрестках так зажимали с двух сторон «вишенку», что, казалось, та уменьшалась в размерах, как под прессом. Катя не могла привыкнуть к тому, что на здешних дорогах тесно. Но других способов передвижения по улицам этого города пока никто не придумал.

- Буди, а почему мы опять выехали только к вечеру? Я раньше думала, что все хорошие дела начинаются с утра.

- Правильно думала. Вот поэтому мы и отправляемся в путь сейчас, чтобы завтра, на рассвете, подняться к богам...

- А на чем будем подниматься? На аэроплане?

- Нет, пешком..

- Гулять по облакам?

- Очень точно ты сказала, именно «гулять по облакам»...

Ему позвонили по телефону, и, чтобы не мешать разговору, Катя начала разглядывать улицы. Одноэтажные здания весело подмигивали ей окнами из-за красочных плакатов, которыми были завешены с головы до ног. А вот даже радушно помахали длинным шестом[232], согнувшимся под тяжестью гирлянд из цветов и пальмовых листьев. А за этим шестом – еще несколько, они выстроились в ряд, как на карауле. Тоже, наверное, отгоняют злых духов – здесь все только этим и занимаются. Надо бы спросить у Буди, но он занят – разговаривает по-английски, скорее всего, с работы звонят. Надо же, как походят эти шесты на подвески-колокольчики, которые по Катиному эскизу пришили на красные русские сапожки. Эти колокольчики вот так же свободно висели на длинных кожаных жгутах и, словно живые, мелодично раскачивались и позванивали. Правда, тогда, на показе, кроме Кати, их перезвона больше никто не слышал.

- Через пять дней мне нужно быть в Лондоне, - Буди захлопнул крышку телефона и вставил его в висевшую подставку. – Заканчивается мой отпуск...

- Так у тебя сейчас отпуск? А я думала – ты прогуливаешь...

- Прогуливают уроки в школе или лекции – в институте. А на работе это уже не пройдет...

- Вообще-то и мне нужно возвращаться в свой Дом моделей...

- Катя, а ты никогда не хотела открыть свой бизнес?

- Думала... Но для этого нужна очень сильная финансовая поддержка...

Дома вдоль дороги потихоньку начали редеть, и вскоре машина нырнула в лес. Странно было видеть деревья, растущие высоко над головой. Верхушки этих исполинов были недосягаемыми – они полностью закрывали густыми кронами небо, и только кое-где между зелеными листьями пробивалась синева. А такое впечатление создавалось потому, что среди этого непроходимого леса люди прорубили дорогу на несколько метров в глубину. Так что казалось, будто прошел здесь великан и своим острым ножом ровненько поддел пласты земли. И по дну этого среза едут сейчас Катя и Буди.

Такого зеленого цвета, как на Бали, Катя нигде еще не видела. Это был совершенно другой, не такой, как в России, цвет. Как будто бы в палитру, наполненную темной насыщенно-зеленой и очень густой краской, добавил художник жемчужины утренней росы, а может быть, и настоящие слезы прекрасных дев, причем, слезы не печали, а – радости. И взмахнул этот художник кистью, и брызнули на деревья и на траву капли этой необычной краски, превращая свежую зелень в настоящее сочно-зеленое чудо с гладкой, будто отполированной, поверхностью.

- Если бы ты серьезно думала об этом, если бы сильно хотела... Ведь деньги – это не самое главное. Они всегда найдутся для доброго дела... – Буди замолчал, раздумывая о чем-то. – Если есть мечта – нужно пробивать ей дорогу...

- Вот так, как здесь пробили трассу через джунгли? Буди, я пригляделась – а ведь на срезах не рыхлая земля, а какая-то твердая порода, да?

- Да, Катя. Но это еще – не такие уж и джунгли... Было бы опасно ездить между размытыми дождями земляными валами... Торить дорогу всегда тяжело. Легче – ездить по уже проложенной...

- Да, я это знаю. И легче жить на готовеньком, чем самому зарабатывать деньги...

- Кстати, о деньгах... Вижу, уже привыкла ежедневно видеть Гаруду – и на монетах, и на купюрах?

- Да, спасибо за прекрасный ночной спектакль. Сейчас никто ко мне не приходит во сне со страшилками, вижу сны, наоборот, очень даже приятные...

Катя замолчала. Ее скользящий по деревьям взгляд выхватил какого-то зверька. Для белки он был крупным, а вот для обезьянки – мелковатым. Разве что детеныш...

- Да, о деньгах, - встряхнулась она. – Буди, на ваших бумажных купюрах изображены портреты людей... Это – национальные герои?

- Да. А почему ты спросила об этом?

- У Германа Арнольдовича я видела на южно-африканской купюре портрет нидерландца Яна ван Рибека... А папа еще и сказал, что есть у африканцев и марка в честь этого... колонизатора...

- Думаю... в этом случае африканцы благодарны Яну ван Рибеку за то, что основал форт Капштадт. Ведь он, по сути, открыл Африку для международных контактов. Когда-то была маленькая продовольственная база для обеспечения кораблей Голландской Ост-Индской компании... А сейчас? Всемирно известный мегаполис Кейптаун – центр бизнеса, культуры и спорта!

- Хорошо! Я поняла! Ты защищаешь колонизатора... Да ладно уж... Кстати... А у вас ведь тоже должны быть такие «герои»? Не печатаете ли и вы, случайно, на своих деньгах портреты завоевателей?

- А я этот вопрос переформулирую! А вы, русские, случайно, не печатаете на индонезийских рупиях портреты нидерландцев?

Буди, выстроив фразу таким образом, внимательно посмотрел на Катю и... уловил промелькнувшее на ее лице удивление:

- А мы здесь при чем?

- Я так и думал!

- И что ты думал?

- А то! Что и дизайн, и печать наших денег сделаны в России, конкретно – в Питере. Точно не уверен, но может, в двух шагах от твоего дома.