Страница 104 из 117
- Идем за мной, - Буди потянул засмотревшуюся на кукол Катю в сторону кокосовых пальм, правее лужайки. – Там для нас приготовили места... Да, те куклы, что ты сейчас видишь, в представлении не участвуют.
- Они что – отдыхают и будут тоже смотреть спектакль?
- Получается, так...
- А что это возвышается в виде пирамиды посреди ствола? Между куклами, разделенными на два лагеря?
- Это – гунунган[211], такая заставка, как символ и мифического, и реального, мира. Видишь, здесь – гора, как обиталище богов, вход в храм, что охраняют чудовища, а еще и древо жизни... А в орнаменте есть змеи, тигры, птицы, животные. В перерывах между актами это будет занавес, а во время представления – декорация.
Из-за ширмы вышел мужчина в саронге. Он сложил ладони лодочкой и обратился к кому-то невидимому, наверное, к богам, или к душам предков – с просьбой о благословении, ведь любое начатое дело должно сначала получить поддержку «свыше». Служитель театра даже поставил этим незримым силам свое приношение – чашу с рисом, яйца и монету.
- Духи предков должны одобрить... – Буди сделал паузу, словно раздумывая, говорить ли об этом. – А вообще-то, сейчас здесь очень много духов, и не только добрых, но и злых... Они тоже приходят на спектакли, поэтому-то и показывают представления подальше от деревни, чтобы духи не зашли в дом...
- Не пугай меня! – дернула его за рукав рубашки Катя.
- Не буду!
Пахнуло ароматом с мангала – где-то рядом жарили сате. Прошел мальчик с лепешками и бананами. Да, видно, надолго здесь расположились люди, скорее всего – до утра.
Наконец, факелы, освещавшие кукол на стволе банана, погасли, и тут же вспыхнула лампа за экраном. Она походила на глиняный горшок, а в нем просматривалось очертание той самой мифической птицы, которую Катя видела во сне и на индонезийской монете. Вот торчит ее длинный клюв, правда, он совсем не страшный, ведь в него вставлен фитиль. Огонь трепещет на легком ветерке и светит желтым пламенем...
- Это лампа бленчонг, - шепнул Буди, - она заправляется кокосовым маслом. Да, чтобы тебе было понятно с самого начала, поясню: это – представление ваянг кулит[212] – театра теней. Кроме него, есть еще ваянг голек[213] – театр объемных кукол, ваянг келитик – театр плоских кукол[214], ваянг топенг[215] – театр актеров в масках и ваянг оранг[216] – драматический театр...
И тут послышалась легкая барабанная дробь, а за ней – звуки гонгов, ксилофонов, колокольчиков... Будто соревнуясь в мелодичности, вступила флейта, не перебивая других участников оркестра, и в то же время четко проигрывая свою партию. Музыка, словно струящаяся вода, разливалась мягкими волнами по лужайке далеко окрест, она волновала, будоражила воображение, настраивала на начало великого чуда.
- Оркестр гамелан, - продолжал комментировать Буди.
Между экраном и лампой начали оживать фигурки кукол. Они двигались, размахивали руками и даже – боролись, а их тени на экране повторяли каждое движение.
- Там всего один кукловод? – удивленно спросила Катя.
- Это даже не кукловод! Там даланг – ведущий спектакля. Ты видишь, что он успевает и монологи говорить на разные голоса, и петь, и двигать кукол, а их в одном спектакле больше ста. И все шумы – звуки водопада, цокот копыт, раскаты грома – тоже изображает он. А еще и оркестром управляет. Обрати внимание, при выходе каждой новой куклы играет другая музыка... А позже начнет еще и общаться со зрителями...
- А как называется представление?
- «Баронг-кекет»[217]... Видишь Баронга? Он с огромной звериной головой и с длинным хвостом, на котором висят колокольчики.
- Так этот не то кабан, не то – лев, и есть положительный герой? Интересно тогда посмотреть, как будет выглядеть отрицательный?
Роза все время молчала. Катя уже и забыла, что она тоже здесь, так увлеклась спектаклем, поэтому даже вздрогнула, когда та произнесла громким шепотом:
- Смотрите, смотрите, это ученица ведьмы – Раронг! Она хочет на кладбище усилить свои магические способности! Нет, сейчас Баронг ей задаст...
И действительно, вышел опять Баронг. Он словно огляделся и принюхался. Вот и ведьмочку увидел, а может, почувствовал... И побежал за ней. Неужели не догонит? Нет, настиг, пытается укусить ее своими длинными клыками, может, они даже и ядовитые, уж такие на вид страшные... А та – опять наутек, да прямиком к дому самой Рангды. А вот и колдунья вышла встречать свою нерадивую ученицу. Видать, недовольна ею.
Когда Катя увидела Рангду, от неожиданности крепко вцепилась рукой в Буди. Тот понял, что образ именно этой героини продолжает вызывать в ней чувство страха. Ничего, пусть посмотрит спектакль, прочувствует его... Это поможет...
Рангда стояла подбоченясь, и ее растрепанные волосы-пакля торчали во все стороны... И тут Катя вспомнила о том, что в ее сне демоница утверждала, что в театре все куклы живые, потому что в них находятся души предков. А вдруг это правда? Вот и Буди сказал о том, что люди не ставят эти спектакли вблизи своего дома. А если это опасно?
- Не бойся, - словно в ответ на мысли, роившиеся в Катиной голове, спокойным голосом тихо сказал Буди. – Когда-то, в былые времена, тени кукол говорили голосом жреца-колдуна. Он вызывал духи предков и был посредником между ними и людьми, собравшимися на представление. А сейчас все не так. Это уже не религиозный обряд, а обычное театрализованное представление...
Катя продолжала сжимать руку Буди, словно его не слышала. Она не сводила глаз с Рангды – та прислонилась спиной к дереву и чесалась, видимо, ее одолевали вши. Вот сейчас она нападет на Баронга, и тогда... И тут ведьма стала невидимой, ведь она искусно владеет колдовскими чарами. Не подозревающий об этом Баронг спокойно идет себе и вдруг... На него нападает разъяренная черная колдовка. Видимо, хорошо помог ей момент неожиданности: Рангда одерживает, все-таки, победу, и Баронг вынужден бежать от сильной противницы. И тогда его защитники с кинжалами в руках бросаются на Рангду. И опять она проявляет силу черной магии: напавшие на нее люди подчиняются команде ведьмы и... направляют лезвие на себя.