Кровь королей

– Так ведь и мы не трактирщики какие, преподобный. Охотники за головами, на хорошем счету в торговой гильдии. И попался он нам, когда уже третий день в бегах был. Без сна, без роздыху, без снеди. Так и самого тринадцатого скрутить не велика наука.

– Не поминайте в этих стенах проклятого падшего, – прошипел клир.

– Простите, преподобный.

Тут дверь открылась и показались два латника. Следом – физиономия Хамона.

– Мы с Анраем можем идти, хранитель?

– Да-да, ступайте, – махнул рукой Ментан.

Двое новых латников встали по бокам от закрывшейся двери. Клир слегка приблизился к посетителям.

– Снимите мешок.

Болтун Галиган размотал веревку на шее Тоота и осторожно стянул мешок, стараясь не показать изнанку. Иначе кто-нибудь заметил бы, что на одной из внутренних сторон мешка есть подкладка из темной ткани. Это могло вызвать подозрения.

Ментану предстало лицо с множеством ссадин и разбитой губой. Но приметы злодея угадывались без труда. Лет тридцать. Волосы светлые, светлей бронзовой кожи, и затянуты в хвост. Глаза голубые. Брови темные.

– Ну что, похож? – кивнул на пленника Шон.

Клир девятого пера отвечать не спешил. Он тщательно изучал связанного, то наклонив голову, то сделав шаг в сторону, чтобы не заслонять свет из окна.

– Возможно, – молвил он наконец.

– Возможно? – вскинул подбородок Арчер. – Что-то я не помню, чтобы в объявлении орденского престола было такое слово. Там не было сказано: возможно, за поимку, возможно, преступника, который выглядит, возможно, так-то и так-то, возможно, обещана награда…

– К чему вы клоните, хантер? – недобро взглянул на него хранитель.

– К деньгам, преподобный. Я клоню к деньгам, ради которых мы искушали судьбу.

– Полсотни ликов… Это большие деньги.

– Иначе мы бы не брались, – хмыкнул Шон. – Все верно. Мы сделали большое дело. За большие деньги. Которые нам хотелось бы увидеть.

– Вы же понимаете, что я не могу отдать пятьдесят ликов за первого встречного. Откуда мне знать, что это тот самый.

– Так отведите его в этот ваш престол, там разберутся. А нам ждать некогда. Мы и так на него не один день убили.

– А что, если вы просто вытащили из канавы пьянчугу, смуглого да светловолосого? – подал голос другой член ордена. – Как вы вообще его поймали?

– Прикинулись простачками-крестьянами, собирали хворост в Гретанвуде. А куда еще загнанному душегубцу податься. Беглому что надо? Конь, вино и харчи. Мы их на виду выставили, он на приманку и позарился. Тут уж мы…

– Ясно-ясно, – раздраженно прервал Ментан.

Да, орден объявил награду за голову Олвина Тоота. Но награду эту сейчас должен платить он, клир Деранс Ментан. А вернет ли ему престол полсотни ликов? Даже десятая часть от награды – деньги немалые. И уж точно не видать ему своих монет, если это не Олвин Тоот.

– Как твое имя? – обратился хранитель к пленнику. – Отвечай.

Олвин в ответ лишь ухмыльнулся разбитым ртом.

– А вы, преподобный, на его месте стали бы отвечать? – хохотнул Шон. – Без пыток не признается. Только прежде чем вздернуть его на дыбу, соблаговолите отсчитать нам причитающиеся костяные монеты. Да хорошо бы побыстрей.

Болтун Галиган в знак согласия с товарищем размеренно закивал головой.

– Да говорю же: не могу я платить неизвестно за кого, – развел руками Ментан.

– Послушайте, преподобный, – вздохнул Шон. – Под описание престолодержателей негодяй попадает? Возраст и рост тот же? Черты, волосы те же?

– Нет уверенности.

Пленник вдруг тихо засмеялся.

– Ну что, олухи? Получили награду? Глупцу из глупцов ясно, что никто не станет отваливать такую кучу костяных ликов… – прохрипел он, исподлобья глядя на охотников.

– Тебе кто позволил рот открыть? – Шон Арчер ударил пленника кулаком в живот. – Все, что здесь хотят услышать от тебя, это твое имя, подонок!

– Вы оба – отродья вонючих шлюх, – выдохнул согнувшийся пополам пленник.

Тут же последовала зуботычина от Болтуна Галигана. Олвин упал, задев плечом какой-то пустующий табурет, но успел пнуть Галигана в пах.

– Ах ты мразь! – крикнул Арчер.

Вместе с рычащим от боли Галиганом они навалились на пленника и принялись дубасить его что есть мочи.

– Прекратить! – крикнул Ментан. – Что вы здесь устроили!

Зло сопя, Арчер выпрямился, дернув за плечо товарища, который успел отвесить еще пару тумаков.

– Вот видите, преподобный? – просипел Шон. – Это смутьян и разбойник.

– То, что он оскорбил пленивших его людей, еще ничего не доказывает! Немудрено при таком-то обхождении! – взял слово другой человек ордена.

– Да какие вам еще нужны доказательства?!

– Будьте вы все прокляты, – простонал, корчась на полу, Тоот. – Мое имя – Уолтер Тайлер!

– Поднимите его, – поморщившись, велел клир.

Разговор явно затянулся. Пора что-то решать. Платить не хочется, но и упустить преступника нельзя. Вдруг это и в самом деле он. Орденский престол по головке за такое не погладит. Может, даже в сане понизят. Был он клир девятого пера, а станет третьего. И уже не хранитель. А то и вовсе сошлют в цитадель на острове Последний Взор, что омывают неприветливые воды океана Предела. Пора решать…

Деранс Ментан и помыслить не мог, что два охотника, делая вид, будто избивают пленника, ослабили хитрый узел на его руках. Не подозревал он и того, что они незаметно выудили из сапог и одежд пленника клинки. Хранитель не знал, что два дня и две ночи эта троица до изнурения снова и снова разыгрывала только что увиденную им драку. Расчет был верен: кто догадается обыскивать пленника, кому взбредет в голову, что он вооружен не хуже конвоиров. Не знал хранитель, что эти трое уже все решили за него…

Темнеть стало раньше и быстрее. Осень давала о себе знать не только золоченой листвой и холодными ветрами, но и ранними сумерками.

Еще одна морковь. От нее, наверное, скоро тошнить начнет. Но хоть какая-то забава. Теперь Йен не просто поедал ее, а, обкусывая по краям, оставлял на сладкое сердцевину. Конь в телеге незваных гостей внимательно наблюдал за утончающимся оранжевым корнеплодом.

– Что уставился-то? – фыркнул Йен. – Думаешь, угощу? Нет уж. Самая хрустящая часть, понял?

– Это кобыла, – послышался голос одного из стражников.

– И что?

– Стало быть, «поняла», а не «понял».

– Заткнись, а? Следи за лесом, что тебе и предписано.

– Да, капитан…

Хантеры возвращались. Они торопливо шагали от врат донжона, волоча под руки пленника все с тем же мешком на голове. Пленник, казалось, стал совсем плох. Туда-то он шел сам, и голова у него не болталась, словно у безвольной куклы.

Йен смотрел на них с завистью. Подумать только, пятьдесят ликов. С такими деньгами можно лет пять ничего не делать, кроме как жить в свое удовольствие. Только вот… Пленника-то они волокут назад. Да и вид у них невеселый.

– Чего это вы? – громко спросил он, хрустнув сердцевиной моркови. – Неужто хранителю товар не приглянулся?

Пленник дернулся, но тут же получил затрещину по скрытой в мешке голове.

– Зачем мы вообще сунулись в это захолустье, – огрызнулся Шон. – Только время попусту потратили.

– Так что стряслось-то?

«Какое твое собачье дело?!» – хотелось сказать Арчеру, но нельзя было нарываться. Они были в двух шагах от успеха.

– Не желает признавать ваш клир злодея. Денег небось пожалел, сквалыга.

– И что делать будете?

– В престол орденский свезем! И попомни мои слова, там уж мы поведаем, как ваш клир законопреступника прозевал! Вот клянусь всей Дюжиной, шибко охота отпустить лиходея на волю. Пусть бы ваш хранитель половил его годик-другой. Только больно много хлопот нам стоило его поймать.

Пленник вдруг снова дернулся, словно накопил силы, и даже едва не вырвался, но хватка хантеров была крепка.

– Чего это он?

– Бежать хочет, сученыш, чего ж еще.

– В стенах цитадели? – засмеялся Йен. – Он дурак?